Злата, опять в не тот ряд влезла! Я же говорила, держись правее, сейчас на светофоре застрянем минут на десять! голос Аглаи Петровны, резко прошел сквозь шум работающего кондиционера.
Злата сильнее сжала руль, ощущая, как белеют пальцы. Хочется резко затормозить, выйти из машины и идти пешком в закат, оставив душный салон, пакеты с рассадой, пахнущие сырой землёй, и саму Аглаю Петровну, восседающую на пассажирском сиденье как королевамама. Но она лишь глубоко вдохнула.
Аглая Петровна, навигатору виднее. Там в правом ряду аварию поставили, нам бы вообще остановились.
Навигатору ей виднее! фыркнула свекровь, поправляя шляпку. Я по этой дороге тридцать лет езжу, ещё с покойным мужем на «Москвиче» тут колесили. Знаем, как пробки объезжать. А ты со своими гаджетами совсем голову отключила. Кстати, в «Светофоре» заехать не забыла? Там стиральный порошок по акции, мне Люда сказала, брать сразу три пачки.
Заедем, глухо отозвалась Злата. Хотя уже три часа катаемся. У меня, честно, спина затекла. И Паша к обеду нужен, он голодный.
Паша потерпит! отрезала свекровь. Или сам пельменей сварит. А маме помогать надо. Кто же меня ещё повезёт? У меня давление, ноги болят, на автобусе с сумками не справлюсь. А такси нынче грабёж в светлый день. Ты здоровая, тебе прокатиться одно удовольствие, да с мамой поспорить.
«Удовольствие», мысленно повторила Злата. Каждую субботу это «удовольствие» вытягивало из её единственного выходного. Она администратор в медицинском центре, график два через два, но часто подменяла коллег, и выходные выпадали редко. Как назло, именно в эти редкие свободные дни у Аглаи Петровны возникала острая необходимость объехать половину города в поисках дешёвого сахара, правильной муки для блинов или, как сегодня, удобрений, продающихся только в садовом центре на другом конце города.
Павел, муж Златы, в такие поездки не ввязывался. Злата, ты же лучше меня водишь, тебя не укачивает, да и с мамой быстрее находишь общий язык, говорил он, целуя её в щеку и садясь за компьютерные игры. Ему было удобно: мама занята, жена занята, дома тишина. А то, что Злата возвращалась выжатой, с дергающимся глазом и желанием всё бросить, он предпочитал не замечать.
Они подъехали к грязножелтому ангару магазинасклада. Парковка была забита людьми, экономившими пятьдесят рублей на макаронах. Злата еле втиснулась между огромным джипом и старенькой «Ладой».
Сиди, я сама тележку возьму, скомандовала Аглая Петровна, но тут же схватилась за поясницу. Ой! Вступило! Старость не радость… Злата, сходи уж ты, будь любезна. А я тут посижу, список проверю.
Злата молча вышла из машины. Жара плавила асфальт. В магазине пахло дешёвой химией и пылью. Она толкала гремящую тележку, лавируя между паллетами с консервами, и думала, как жизнь проходит мимо. Ей тридцать пять, она могла бы сейчас лежать в ванне с пеной, гулять в парке с книгой или просто спать. Вместо этого она таскала мешки с сахаром, потому что у свекрови сезон заготовок, а ягоды ещё не созрели.
Вернувшись с полной тележкой, Злата увидела, как Аглая Петровна оживлённо беседует по телефону, смеясь и жестикулируя. Поймав невестку, свекровь быстро свернула разговор и приняла страдальческий вид.
Ох, насилу дождалась. Духота в машине страшная, кондиционер у тебя еле дышит, экономишь, небось, фреон?
Он работает на полную мощность, Аглая Петровна. Просто на улице плюс тридцать.
Погрузка пакетов заняла ещё минут десять. Злата перекладывала тяжёлые упаковки в багажник, стараясь не испачкать светлые брюки. Свекровь руководила процессом: Осторожнее, там яйца! Сверху не клади! А порошок в угол, чтобы не рассыпался.
Когда они наконец тронулись в сторону дома, Аглая Петровна начала: Злата, тут такое дело. Я обещала подруге своей, Агнии Ильиничной, что мы её захватим. Она живёт недалеко, буквально два квартала. Ей на дачу надо, а у неё рассада помидоров, жалко в автобусе трясти.
Аглая Петровна! Мы же договаривались только магазин и домой! У меня Паша дома голодный, у меня стирка!
Ну что ты начинаешь? обиженно поджала губы свекровь. Помочь человеку трудно? Агния женщина одинокая, интеллигентная. Мы быстро: заедем, заберём, и на дачу их обеих завезём. Это же по пути почти.
«По пути» это тридцать километров от города! Злата чуть не пропустила поворот.
Ну не бросать же человека! Я уже пообещала. Не позорь меня перед людьми, Злата. Скажут, невестка злая, свекровь ни во что не ставит.
Злата скрипнула зубами. Отказать означало слушать нотации всю неделю и терпеть обидные вздохи Павла: Мама плакала, говорила, ты её подругу выгнала. Проще отвезти и забыть.
Они заехали во двор хрущёвки, где жила Агния Ильинична. Та уже стояла у подъезда, окружённая коробками, будто собиралась в экспедицию на Северный полюс.
Ой, Галочка! Спасибо вам огромное! защебетала сухонькая старушка с фиолетовыми кудрями, бросаясь к машине. А это, стало быть, твоя Златка? Здравствуйте, деточка, здравствуйте!
Погрузка заняла ещё время. Багажник не закрывался, пришлось часть коробок ставить в салон. В машине запахло землей ещё сильнее, прибавился аромат валерьянки, которой, видимо, увлекалась Агния.
Всю дорогу подруги болтали без умолку. Злата включила радио потише и ушла в свои мысли, автоматически следя за дорогой. Сзади обсуждали цены на гречку, болезни суставов и непутевых детей соседки.
А у Верки зять, говорят, начал пить, вещала Агния.
Да ты что? Ну, неудивительно, с такойто женой, поддакивала Аглая Петровна.
Злата почти не слушала, пока разговор не коснулся знакомой темы.
А ты, Галка, хорошо устроилась, с завистью произнесла Агния. Каждые выходные на машине, с комфортом. И на рынок, и на дачу. Мой-то оболтус раз в месяц приедет, и то лицо кривит. А твоя возит, молчит, слово поперёк не скажет.
Злата напряглась. Ей стало интересно, что ответит свекровь. Обычно в глаза Аглая Петровна говорила: Спасибо, что старуху не бросаешь, хотя и с ноткой претензии.
Ой, Агния, да какое там «устроилась», голос свекрови стал снисходительнопренебрежительным, тон, который Злата слышала редко, но который резал слух. Это не она меня возит, я её, можно сказать, приучила. Дрессировка, милая моя, великая вещь.
Злата чуть не выронила руль. Машина вильнула, но она быстро выровняла ход. Сзади даже не заметили, увлечённые беседой. Шум колес заглушал их голоса, но Злата, отключив музыку в голове, ловила каждое слово.
Как это дрессировка? удивилась Агния.
А так. Сначалато она тоже брыкалась. «Я устала, я занята, у нас свои планы». А я Пашке на мозги капкап. Мол, мать старая, мать больная, мать одна растила. Пашка у меня мягкий, он скандалов не любит. Он на неё надавит, она и едет. А потом я поняла: главное не просить, а ставить факт. И обязательно чувство вины прививать. Чуть что не так сразу за сердце хватаюсь или давление измеряю. Безотказно работает!
Сзади раздался одобрительный смешок Агнии.
Ну ты, Аглая, стратег! А бензин? Она ж не просит денег?
Какой бензин! фыркнула свекровь. Машинато на семейные деньги куплена, считай, и на Пашкины тоже. Так что она обязана. Да и вообще, смотри на неё. Серая мышь. Ни кожи, ни рожи, работает администратором, подайпринеси. Паша мой орёл, начальник отдела, мог бы себе королеву найти. А эта Пусть хоть так отрабатывает, что её в приличную семью взяли. Возит и ладно. Ей всё равно чем заниматься, детей уже в школу отправила, хобби никаких, только в телефоне сидит. А так хоть польза от неё есть. Бесплатное такси, да ещё и грузчик. Ты видела, как она мешки с сахаром таскала? Я ей говорю спина болит, она и потащила. А у меня спинато прошла давно, просто неохота тяжести тягать.
В салоне повисла тишина. Для Златы она была оглушающей. Кровь прилила к лицу, в висках стучало. «Серая мышь». «Отрабатывает». «Дрессировка». «Спина прошла давно».
Каждое слово было как пощёчина. Злата вспомнила, как отказывалась от встреч с подругами, чтобы отвезти свекровь в поликлинику. Как везла её на кладбище в родительский день, отменив запись к стоматологу. Как таскала эти проклятые мешки, искренне жалея «больную» спину мамы мужа. А оказывается, это была просто дрессировка. Её считали полезным домашним скотом, гужевым транспортом.
Ну, ты даёшь, Аглая, протянула Агния с ноткой уважения. Умная ты баба. Моя невестка меня бы послала давно.
Так то умная невестка, а эта просто удобная. Терпила, как сейчас говорят, добила Аглая Петровна.
Злата медленно выдохнула. Руки перестали дрожать. На смену обиде пришла холодная, кристально чистая ярость. Она посмотрела в зеркало заднего вида. Свекровь сидела, довольная собой, поправляя воротничок блузки. Агния кивала.
Значит, удобная, прошептала Злата едва слышно.
Она не стала останавливаться посреди трассы и высаживать их в лесу, хотя желание было нестерпимым. Это было бы истерикой, а истерика удел слабых. Она довезла их до дачного поселка. Молча.
Когда машина остановилась у ворот дачи Аглы Петровны, свекровь привычно скомандовала:
Злата, ну давай, выгружай. Сначала коробки Агнии, ей дальше идти, а потом мои. И в домик занеси, а то дождь собирается.
Злата заглушила двигатель, вынула ключ и вышла из машины. Открыла багажник, подруги тоже вылезли, разминая затекшие ноги.
Ну что стоишь? поторопила Аглая Петровна. Время идёт, нам ещё грядки поливать.
Злата закрыла дверь на ключ, нажала кнопку блокировки. Машина пискнула и мигнула фарами, а багажник остался открытым.
Я не буду ничего выгружать, Аглая Петровна, громко и отчётливо произнесла она. Голос её звучал ровно, но в нём было столько металла, что птицы на соседней яблоне будто замолчали.
Что? свекровь удивлённо моргнула. Ты о чём? Тяжело, что ли? Ну так по частям носи.
Я сказала, что не буду ничего выгружать. И заносить не буду. И больше вас никуда не везу. Никогда.
Ты что, сошла с ума? начала багроветь Аглая Петровна. Тамара, ты слышишь? Что за бунт? Злата, ты не заболела? Солнце напекло?
Нет, Аглая Петровна. Со здоровьем всё в порядке. И со слухом тоже. Я чётко слышала ваш разговор в машине. Про дрессировку. Про серую мышь. Про то, что я должна «отрабатывать» своё присутствие в вашей семье. И про вашу спину, которая чудесным образом исцелилась, когда нужно было таскать чужие мешки.
Лицо свекрови покраснело. Она открыла рот, закрыла, снова открыла. Агния Ильинична испуганно прижала руку к рту и попятилась.
Ты ты подслушивала? Как нестыдно! наконец нашла аргумент Аглая Петровна. Взрослая женщина, а уши греет!
Я не подслушивала. Вы сидели в моей машине, которую я, кстати, на свои премиальные и кредит купила, пока ваш «орёл» Паша тратит зарплату на новые гаджеты. И орали так, что мог услышать только глухой. Дрессировка окончена. «Терпила» уволилась. Вещи ваши в багажнике. Выгружайте сами. У вас же спина здоровая. А я поеду домой.
Ты не посмеешь! взвизгнула свекровь, хватаясь за калитку. Я Паше позвоню! Я ему расскажу! Ты у меня вылетишь из дома!
Звоните, пожала плечами Злата. Рассказывайте. Только не забудьте упомянуть, как вы меня грязИ хотя я уже давно перестала быть её бесплатным такси, я всё равно уверена, что нашла свою свободу и больше не позволяю никому управлять своей жизнью.
