Ой, опять подгорела, Глафира. Сколько раз я говорил: сначала мясо надо обжарить на сильном огне, да бы корочка схватилась, а потом уже тушить. Так делала моя бывшая Лариса, её гуляш таял во рту, будто сказка, без жеваний. А у тебя просто «подошва».
Олег отодвинул тарелку с дымящимся рагу и, будто бы в торжестве, потянулся за хлебом, показывая, что только хлеб спасёт в этом доме.
Я стоял у раковины с полотенцем в руках, и в груди сжалась пружина, которая так сжималась уже два года, с того дня, как мы с Олегом подписали акт о браке. Сравнения с Ларисой начинались редкими, казалось бы случайными: рубашка не так поглажена, шторы другого оттенка, отпуск без плана. Но в последние месяцы призрак Ларисы окончательно поселился в нашей двухкомнатной квартире, заняв место между телевизором и диваном, и невидимо комментировал каждый мой шаг голосом её бывшего мужа.
Олег, я пыталась говорить спокойно, хотя голос дрожал. Если тебе не нравится, можешь сам приготовить, или сходить в столовую. Я готовила этот гуляш два часа, по рецепту бабушки.
Ой, опять началось, Олег закатил глаза. Я лишь даю конструктивную критику, чтобы ты росла над собой. Лариса никогда не обижалась, училась, была хозяйкой от бога, характер у неё был огонь, а ты амеба спокойная, но в доме всё блестит.
«Амеба спокойная» так я повесила полотенце на крючок. Я действительно была тихой, терпеливой библиотекаршей, любила тишину и уютные вечера с книгой. Олег говорил, что искал именно такую гавань после бурного десятилетия с Ларисой, которое он называл «вулканом страстей и истерик». И теперь в этой гавани стало скучно?
Если она была идеальной хозяйкой, почему вы развелись? спросила я, садясь напротив него.
Он бросил хлеб, нахмурился. Вопрос явно был неудобным.
Не сошлись характерами, ответил он. Она была темпераментной, требовательной, всё хотела: шубу, море, ремонт. Я устал от постоянного давления, зато с ней чувствовал себя в тонусе, как мужик, который горы свернёт. С тобой всё ровно, гладко, как в болоте, и гуляш сухой.
Он встал, бросил тарелку, пошёл в зал к телевизору, бросив на ходу:
Чай мне сделай, сахару побольше, а то жизнь и так пресная.
Я осталась у кухни, глядела на остывающий гуляш и ощущала, как в душе поднимается не обида, а кристальная ясность. Я поняла, что устала соревноваться с призраком, доказывать, что достойна любви не потому, что готовлю лучше, а потому что я есть.
Олег идеализировал прошлое, забывая скандалы и битую посуду, помня лишь «сочный гуляш» и «крахмальные воротники». Если мужчина так страдает, любящая женщина должна ему помочь.
На следующий день я взяла отгул, но не для того, чтобы лежать на диване. Город наш Тюмень, не миллионник, найти Ларису было несложно, тем более что она активно пользовалась соцсетями.
Её страница была полна фотографий: дача в ярком сарафане, караоке с подругами, жалобы на протекающий кран, статус «в активном поиске счастья». Пазл складывался.
Вечером, когда Олег пришёл с работы (опять недоволен тем, что «в автобусе давка, а машину так и не купили, а Лариса умела копить»), я встретила его улыбкой.
Олежек, ужинай, там котлеты, а я хотела поговорить.
О чем? насторожился он, ковыряя котлету вилкой. Снова выяснять отношения?
Нет, я подумала о твоих словах. Ты прав, я, наверное, не такая хорошая хозяйка, как Лариса, и мне есть чему у неё научиться.
Он поперхнулся:
Ты серьёзно?
Абсолютно. Сегодня я нашла в старых бумагах её номер, который ты, видимо, забыл. Может, поделится рецептом того самого гуляша? Или пирога с капустой, который ты часто вспоминаешь?
Олег отложил вилку, в глазах вспыхнул интерес, смешанный с недоверием.
Не знаю, она гордая женщина. Может, и пошлёт.
А может, и нет. Я видела её страницу: пишет, что одиноко, нужна мужская помощь.
Да? выпрямился он. Без мужчины ей не жить. Она готовит, но кран чинить или полку вешать это я делал. У меня руки золотые, она это ценила.
Смотри, у нас кран в ванной течёт, но ты устаёшь. У неё, может, и потоп. Позвони ей, просто почеловечески, спроси, как дела. Мы прожили вместе десять лет, не чужие люди.
Он задумался. С одной стороны, звонок бывшей выглядел неудобно, с другой его гордость подпрыгивала от того, что я признаю её превосходство.
Ну можно спросить, как здоровье, чисто подружески.
Через полчаса он позвонил, закрывшись на балконе. Я слышала, как меняется его голос: сначала неуверенный, потом бодрый, потом даже петушиный.
Он вернулся с балкона, сияя.
Представляешь, Лен? У неё карниз в спальне оборвался, свет от фонаря в глаза, некому прибить. Я сказал, что подумаю, но
Конечно, иди! перебила я. Нельзя бросать женщину в беде. Завтра суббота, помоги.
Ты не против? спросил он формально.
Я? Конечно, нет. Это благородно. Может, потом научит меня варить борщ, как ты любишь.
В субботу Олег отправился к Ларисе, надел лучшую рубашку, ароматизировался (чего не делал для меня год), взял ящик с инструментами и ушёл.
Он вернулся поздно, уставший, но довольный, как кот, набитый сметаной.
Прибил, розетку починил, дверцу шкафа подкрутил. Квартира без меня запустила, жалко смотреть. Но накормил! Пирожки с мясом, холодец Передала привет, сказала, что я святая женщина, раз меня к ней отпустили.
Она права, загадочно улыбнулась я.
Так началась наша странная жизнь втроём. Олег стал заходить к Ларисе всё чаще: телевизор настроить, тяжести передвинуть, просто «занести картошку, а то она, слабая, надорвётся». Возвращался всегда сытый, пахнущий чужими духами, бесконечно рассказывая, какая Лариса яркая личность.
Она сегодня в красном платье, в обтяжку, говорит, что для себя, но я вижу для гостя. И смеётся заливисто, а ты лишь улыбкой уголками губ.
Я слушала, кивала и перестала готовить ужины.
Олежек, ты же всё равно к Ларисе после работы заедешь, полочку вешать? Ну, там ужин будет. Зачем мне продукты переводить, если там кулинарные шедевры? А я кефирчик попью, мне полезно.
Он сначала сопротивлялся, но быстро привык. Дома покой, тишина, чистые рубашки (я всё ещё стирала и гладила, но без особого рвения). У неё праздник желудка, восхищение его «золотыми руками» и та самая «искра», о которой он мечтал.
Прошёл месяц. Я видела, как Олег всё дальше отдаляется, раздражителен, скучает, приходит только спать.
Знаешь, Лен, сказал он однажды, лёжа на диване, Лариса говорит, что ошиблась тогда, не ценила меня, плакала сегодня.
И что ты? отложила я книгу. Я человек порядочный, но сердце щемит. Она же родная, столько лет вместе, теперь стала мягче, покладистее.
«Мягче, пока ей нужен ктото бесплатно ремонт делать», подумала я, но сказала иначе:
Олег, ты мучишь себя, её и меня. Ты ведь сравниваешь меня с призраком, а он всегда в твою пользу. Может, стоит вернуться?
Он сел, ошарашенный.
Ты меня выгоняешь?
Нет, я отпускаю. Ты всё время сравниваешь меня с ней, счёт всегда не в мою пользу. Зачем мучить? Иди, поживи неделями, разберись в себе.
А если пойму, что там лучше?
Тогда так. Хочу, чтобы ты был счастлив, Олег.
Это был блеф. Я знала, что если начну ревностные сцены, он останется из чувства долга, но будет ненавидеть меня. А если отпустить
Он собирался два дня, ходил по квартире, вздыхал, смотрел на меня собачьими глазами, ожидая, что я умоляю остаться. Я спокойно достала его чемодан, сложила туда рубашки, носки, любимый свитер, даже банку его кофе.
Я пошёл? спросил у порога, переминаясь. Это временно, Лен, просто разобраться.
Конечно, временно, кивнула я. Иди. Лариса ждёт. Не заставляй даму нервничать.
Он ушёл, закрыв дверь. Я повернула замок два оборота, сползла на пол и рассмеялась. Смех был нервный, но в нём было столько облегчения. Я наконец осталась одна, в своей квартире, со своей тишиной, книгами. Никто больше не требовал сухие котлеты, никого не мучил прошлый «вулкан страстей».
Первые три дня Олег не звонил, наверно наслаждался «медовым месяцем». Я тоже не звонила, переставила зал, купила новые синие шторы, ходила в театр с подругой.
На четвёртый день он позвонил, голос был странный, не такой бодрый.
Привет, Лен. Как ты?
Привет, отлично, читаю книгу. А ты как? Как пирожки?
Пирожки да, были. Слушай, где мои зимние ботинки? Не могу их найти.
На антресоли, Олег. Ты же сказал, что ненадолго, зачем тебе зимние? Сейчас осень.
А ну да. Слушай, а ты не могла бы
Нет, Олег, не могла. Я занята. Пусть Лариса тебе купит новые, она ведь такая заботливая.
Потом звонки стали регулярными.
Лен, у меня спина прихватило, диван у Ларисы неудобный, пружины в бок врезаются. У нас был ортопедический.
Почини ей диван, у тебя же золотые руки. Или купи новый. Лариса хорошо зарабатывает, судя по её рассказам?
Она уволилась месяц назад, ищет себя. Я работаю за двоих, продукты таскаю. Она привыкла к дорогим сырам, красной рыбе, а денег нет. Вчера скандал из-за того, что я мало принес.
Это тот самый «вулкан страстей», о котором ты мечтал, невозмутимо сказала я. Ты же хотел быть в тонусе? Вот и будь.
Лен, ты издеваешься?
Я констатирую факты. Ладно, мне пора, я делаю йогу.
Через три дня позвонил пьяный.
Лен она сумасшедшая. Орал, заставила меня переклеивать обои ночью! Потому что цвет ей не понравился. Я не спал два дня. Хочу домой, к тебе, тихо, гуляш, пусть сухой, зато в тишине!
Олег, иди спать, строго сказала я. Ты выбрал фейерверк, получил фейерверк. А я амеба, такие страсти мне не по зубам.
Развязка пришла через две с половиной недели после моего «отъезда».
Был пятничный вечер, я сидела в кресле с чашкой какао, смотрела сериал. В дверь постучали настойчиво, скрежет замка. Я знала, что он придёт. Открыла, но не сняла цепочку, только основной замок.
Дверь приоткрылась на пять сантиметров. В щели выглянуло лицо Олега, осунувшее, небритое, с кровавыми глазами, за спиной чемодан.
Лена, открой, хрипло сказал он. Я вернулся. Всё, наелся я этой Ларисы. Ты права, было болото, но другое гнилое. Она меня использовала, нужна была лишь спонсорская работа. Последнюю неделю не готовила, варила пельмени из магазина! А я всё время думал, что она их лепит.
Трагическая история, Олег, спокойно ответила я через щель. Но я не могу тебя пустить.
Что? он попытался толкнуть дверь, но цепочка натянулась. Это моя квартира! Я здесь прописан!
Квартира муниципальная, досталась от родителей, ты не прописан, ты живёшь у мамы. Мы только здесь жили. Завтра поменяю замки, сегодня мастер не смог приехать.
Лена, ты шутишь? Я же понял, что ты лучше! Ты моя гавань! Теперь буду тебя ценить! Мыть ноги и пить воду!
Мне не нужно, чтобы ты пил воду изпод моих ног. Мне нужно было уважение, когда ты жил со мной, а не сравнивать меня с фантомом.
Прости! Открой, холодно же в подъезде!
Иди к Ларисе, там «огонь», согреешься.
Выгнала меня! закричал Олег, теряя самообладание. Когда я сказал, что денег на шубу нет, она назвала меня нищебродом, сказал, что бывший был лучше!
Я рассмеялась громко, искренне.
Ирония судьбы: тебя тоже сравнили с бывшим. Как ощущения, Олег? Приятно? Чувствуешь себя в тонусе?
Хватит язвить! ПуститеЯ закрыла дверь, включила свет и, наконец, позволила себе забыть о прошлом.
