На экскурсии
Наталья отстаивала позицию у стеклянной двери гостиницы, вновь проверяя список на смартфоне. Восемь человек, англоязычная группа, старт в десять утра, оплата наличными по окончании маршрута. В графе «особые пожелания» коротко: «интересует современная Москва, деловые кварталы, нетипичные места, без музеев».
Глаза её поднялись к Тверской. По проспекту рычали машины, у обочины с шипением остановился автобус с логотипом турфирмы. Водитель крикнул ей из кабины. Наталья кивнула, убрала телефон в сумку, пальцы дрожали от холода, хотя в холле гудел обогреватель.
Год назад она стояла перед школьной доской, объясняя восьмому «Б» реформы АлександраII иIII, пытаясь перебить шёпот последних рядов. Потом пришёл разговор с директором о сокращении часов, его взгляд проскользнул мимо неё в окно. Через два месяца она уволилась сама.
Однокурсница, уже в туризме, подсказала: «Ты умеешь историю, язык у тебя неплохой. Попробуй работать гидом не школа, но жить можно». Наталья прошла курсы, получила бейдж, выучила новые маршруты, научилась улыбаться уставшим туристам и говорить о городе так, будто верит в него сама.
Сегодня её жизнь вращалась вокруг экскурсий. Однокомнатная квартира на Соколе, лекарства маме, кредит на ноутбук, купленный ещё для школьного электронного дневника. Любой проваленный тур ощущался дырой в бюджете.
Дверь гостиницы плавно отъехала. В холл вошли двое мужчин с чемоданами, за ними женщина в ярком шарфе, оглядывающаяся по сторонам. На их бейджах висели карточки конференции по инвестициям; Наталья узнала логотип, видел её на афишах по всему центру.
Через несколько минут группа собралась у выхода. Восемь человек, как было заявлено: пара из Подмосковья, две девушки из Петербурга, трое иностранцев и мужчина в тёмносинем пальто, лет тридцатипяти. Он держался в стороне, говорил поанглийски без акцента, но к администратору обращался на русском.
Доброе утро, поздоровалась Наталья поанглийски, затем повторила порусски. Я Наталья, ваш гид по Москве сегодня. Маршрут рассчитан на четыре часа. Если есть пожелания, скажите сейчас.
Мужчина в пальто поднял глаза. Светлые, усталые, но внимательные.
Меня зовут Антон, представился он порусски. Я организую для этих ребят. Кивнул на иностранцев. У нас будет несколько дополнительных остановок, я вам подскажу. Хорошо?
Наталья отметила его в списке как «Антон К.».
Конечно, ответила она. Главное уложиться в сроки.
Группа вышла на улицу, Наталья пересчитала пассажиров у автобуса и поднялась по ступенькам. В салоне пахло дешёвым ароматизатором, она заняла место впереди, взяла микрофон.
Итак, начала она поанглийски, начнём обзорную поездку по центру, затем заедем в деловой район, а дальше
Она рассказывала привычный сценарий: старинные особняки, сталинские высотки, трансформацию города. Слова текли, как отрепетированная роль. Туристы фотографировали из окон, болтали между собой. Антон сидел во втором ряду, время от времени бросая взгляд на телефон.
Через полчаса он подошёл к водителю.
Можно свернуть чуть раньше? прошептал он. Нам нужен бизнесцентр на набережной, ребята хотят посмотреть.
Наталья попыталась объяснить план.
По расписанию «МоскваСити» через час, напомнила она. Вы про него?
Нет, другое место, улыбнулся он, но в улыбке читалась спешка. Мы успеем, я доплачу за дополнительное время.
Слово «доплачу» застряло в голове. Дополнительный час ещё часть аренды. Она посмотрела на часы, прикинула маршрут, поняла, что можно выкроить двадцать минут.
Хорошо, согласилась, но предупредите группу о незапланированной остановке.
Антон кивнул и поанглийски объяснил туристам, что они заедут в интересное место «не для всех». Люди оживились.
Автобус свернул с Тверской, минуя пробку, и выбрался к реке. За окном менялись фасады, дворы, стройки. Наталья продолжала рассказ, но мысли уже считали километры и минуты.
Антон попросил остановиться у невысокого стеклянного здания без вывески. Рядом стояли дорогие машины, у входа курили двое мужчин в тёмных куртках.
Нам нужно буквально десять минут, сказал он. Мы зайдём, посмотрим зал, выйдем.
Это что? спросила Наталья. Бизнесцентр?
Можно и так сказать, ответил он уклончиво. Коворкинг, выставочное пространство. Всё в порядке.
Она наблюдала, как он с иностранцами вошёл внутрь. Русские туристы остались в автобусе, листали ленты в телефонах. Наталья вернулась к своему месту, окно слегка запотело. Через стекло виднелся вход, где курящие мужчины потушили сигареты и вошли.
Десятьпятнадцать минут прошли, водитель нервно переставил руку на руле.
Нам тут долго стоять нельзя, пробормотал он. Сейчас приедет эвакуатор.
Наталья уже тянулась к телефону, когда дверь здания распахнулась. Выходили двое иностранцев и Антон, один из туристов тащил тяжёлую чёрную спортивную сумку, которой не было, когда они входили.
Внутри чтото ёкнуло. Наталья вспомнила инструктаж: «Если видите, что клиенты ввязались во чтото незаконное, лучше отойти. Мы не полиция, но и подставляться не стоит».
Антон открыл дверцу автобуса, улыбаясь, сказал поанглийски:
Как вам? Это новый частный клуб, доступ по приглашениям. Расскажете друзьям, где были.
Туристы кивнули. Человек с сумкой поставил её между сиденьями и сел рядом.
Наталья ощутила сухость во рту, видя странную ношу, отсутствие вывески, мужчин у входа всё складывалось в тревожную картину.
Едем дальше, сказал Антон, по плану у нас деловой район, верно?
Верно, ответила она, пытаясь сохранять ровный голос.
Автобус тронулся, она снова взяла микрофон, но слова давались тяжело. Мысли цеплялись за сумку, за лицо Антона, за его взгляд, когда он заходил.
На Кутузовском проспекте они попали в пробку. Салон стал жарким, ктото попросил включить кондиционер. Наталья отключила микрофон, наклонилась к Антону.
Скажите честно, тихо начала она, что это было за место?
Он посмотрел с лёгким раздражением.
Я же сказал, частный клуб, наши партнёры.
А эта сумка? кивнула она. Её не было, когда мы пришли.
Он усмехнулся.
Вы наблюдательная. Там рекламные материалы, сувениры. Конференция же, расслабьтесь.
Слово «расслабьтесь» прозвучало как приказ. В груди вспыхнуло старое упрямство, то же, что в школе, когда спорила с завучем о нагрузке.
Я отвечаю за группу, заявила она. Если чтото случится
Ничего не случится, перебил он. Я отвечаю за этих людей, вы за маршрут. Давайте каждый будет в своём деле.
Он отвернулся к окну, закрыв разговор. Пробка медленно ползла, за стеклом мелькали фасады, вывески, прохожие. Наталья смотрела на лица туристов, понимая, что они не догадываются, что в их автобусе лежит сумка, которой может быть любой смысл.
Она попыталась вернуться к тексту: рассказывала о сталинских высотках, о том, как строились новые кварталы. Слушатели кивали, делали снимки. Сумка оставалась на месте.
Через час они остановились у смотровой площадки. Туристы вышли, делали фотографии панорамы, Антон тоже вышел, но сумку никто не взял.
Наталья подошла к ряду, где стояла сумка, ощупала плотную чёрную ткань без логотипов, молнию. Рука не коснулась её. В голове крутились новости о перевозке наличных, о контрабанде, о том, что можно спрятать в такой сумке. Она знала, что открывать её нельзя чужие вещи. Но и делать вид, что ничего нет, тоже казалось неправильным.
Водитель поднялся по ступенькам.
Вы выходите? спросил он. Или останетесь?
Сейчас, ответила она.
Она отступила от сумки, вышла на улицу, где бросало холодный ветер, над городом висело бледное небо. Туристы стояли у ограждения, Антон показывал им чтото вдалеке.
Подойдя ближе, она услышала, как он рассказывает об инвестициях, о перспективах рынка, о том, как «здесь всё будет меняться в ближайшие годы». Голос звучал уверенно, почти вдохновенно. Тревога росла внутри. Если её подозрения ошибочны, она выглядела глупо; если нет она просто везёт потенциально преступный груз со своими клиентами.
Она вспомнила новостной репорт о проверках гидов, о том, что им могут возложить ответственность за «содействие» незаконной деятельности. Раньше это казалось формальностью, теперь её уверенность рассыпалась.
Антон повернулся, поймал её взгляд.
Всё в порядке? спросил он поанглийски, чтобы остальные услышали. Наша замечательная гид задумалась.
Туристы рассмеялись, у неё прилила кровь к щекам.
Всё хорошо, ответила она. Осталось полтора часа, предлагаю пройтись пешком, потом вернёмся в центр.
Она вела группу вдоль ограждения, рассказывая о панораме, но в голове звучал внутренний диалог: «Позвонить? Кому? В офис? В полицию? Сказать Антону, что не пойду дальше, пока он не объяснит?»
В какойто момент она заметила, что повторяет одну и ту же фразу. Остановилась, вдохнула, посмотрела на Антона, который разговаривал по телефону, голосом напряжённым, но тихим. Слышались отрывки: «Да, заберут нет, всё под контролем через час будем»
Она отвернулась, ощутив стыд за подслушивание, но облегчения не пришло.
Вернувшись в автобус, сумка всё так же стояла между сиденьями. Антон сел рядом, будто специально закрывая её.
У нас ещё одна остановка, сказал он. Маленький магазин, там ребята купят коечто, потом вернёмся.
Какой магазин? спросила она.
Частный, коллекционные вещи. Обещали показать. Он взглянул ей в глаза. Не бойтесь, это не оружие, не наркотики, просто товар, который не любят официально показывать.
Слова о «не нарушении закона» прозвучали слишком уверенно, слишком подготовлено.
У меня есть согласованный маршрут, заявила она. Там этого магазина нет.
Он слегка наклонил голову.
Ваша фирма получит хорошие отзывы, может новых клиентов, сказал он. Я уже говорил с вашим менеджером утром, он не возражал против гибкости. Мы же взрослые люди.
Она вспомнила короткое сообщение от менеджера: «Клиент важный, по возможности идите навстречу». Фраза зазвенела в голове.
Я не могу возить людей по непонятным адресам, ответила она тихо. У меня лицензия, у меня ответственность.
Антон посмотрел на неё долгим, почти холодным взглядом.
Понимаю ваши опасения, но люди довольны, они платят деньги. Если будем их ограничивать, они поедут в другое место. Вам это надо? Мне нет. Я работаю с ними не первый год.
Он наклонился ближе, голос стал шёпотом.
Если вы начнёте устраивать сцены, звонить кудато, вы рискуете не только своим заработком. Фирма тоже пострадает, вас могут перестать брать. Останутся школьные экскурсии за копейки. Вы хотите этого?
Слова тяжёлым грузом упали на неё. Она вспомнила, как в школе считала каждую прибавку, как важна была доплата за классное руководство. В туризме оплачивали за язык, за умение держать людей, за гибкость. Один удачный тур мог принести столько же, сколько раньше за неделю.
Автобус свернул с магистрали на более узкую улицу. Наталья понимала, что сейчас нужно решить: притвориться, что всё в порядке, и ехать дальше, или поставить грань.
В памяти прозвучал голос мамы из вчерашнего звонка:
Ты там хоть одна с ними? спросила она, Сейчас всякое бывает.
Тогда она улыбнулась, сказав, что всё под контролем. Сейчас эти слова звучали пусто.
Она подошла к водителю.
Остановите, пожалуйста, у ближайшей площади, попросила она.
Водитель удивлённо кивнул, через минуту автобус притормозил у заправки.
Что происходит? встал Антон.
Наталья повернулась к группе.
У нас небольшая техническая остановка, объявила поанглийски. Пять минут.
Туристы начали вставать, ктото потянулся за курткой. Антон подошёл к ней.
Что вы делаете? прошипел он порусски.
Я должна позвонить в офис, ответила она. Уточнить про дополнительные остановки.
Вы же знаете, сегодня никто не возьмёт трубку, заметил он. Суббота.
Она знала, что он прав, но телефон нужен был не только для офиса.
Осталась лишь набрать «112», но это казалось чрезмерным, как будто она уже обвиняет людей без доказательств. Тем не менее, инструктаж гласил: «Если чувствуете угрозу безопасности группы, имеете право прекратить экскурсию и вызвать экстренные службы».
Она нажала цифры, поднесла телефон к уху.
Служба спасения, слушаю, прозвучал женский голос.
Здравствуйте, начала она. Я гид, веду туристическую группу, в салоне находится сумка, происхождение которой вызывает сомнения. Клиент настаивает на остановках в непонятных местах, я не уверена, что это законно, но я не могу дальше.
Оператор уточнил детали, пообещал передать информацию в полицию, посоветовал оставаться на месте.
Наталья повесила, сердце билось так, что казалось, его слышат все. Вернулась к автобусу, где Антон стоял у дверей, руки в карманах.
Ну что, поговорили? спросил он. Успокоились?
Я позвонила в экстренную службу, ответила она. Сообщила о ситуации.
Он замер. В его глазах мелькнул страх, потом холодная злость.
Вы сошли с ума, прошептал он. Вы понимаете, что сделали?
Я отвечаю за людей, сказала она. И за себя.
Там действительно сувениры, сказал он. Коллекционные мон Там действительно сувениры, сказал он, коллекционные монеты, которые нельзя вывозить без соответствующей декларации.
