Ты моё чудо.
Я шла, не разбирая дороги, будто в тумане. В голове у меня всё стучало: «Жаль, слишком поздно… ничего не могу сказать… вам нужно привести дела в порядок… обезболивающее… только чудо…» Слова врача, строгие и беспощадные, прозвучали, как гром среди ясного неба. Диагноз оказался резким и неумолимым, хотя его и называют «тихим».
Этот тихий враг подкрался незаметно. Может, в тот год, когда я не поступила в Первый мед в Москве и моя мечта лопнула, как мыльный пузырь. Или когда мама, поскользнувшись у подъезда, пролежала почти три часа на январском морозе, а после этого, не приходя в себя, ушла через несколько дней. А может… А может…
Этих «а может» так много, что даже страшно думать, что именно стало спусковым крючком.
«Привести дела в порядок…» снова и снова, как эхо. Какие уж тут дела детей у меня нет, имущества нет, ни у кого долгов не осталось. Осталось только ждать… только чудо…
Я не замечала слёз, катящихся по лицу, и автоматически вытирала их тыльной стороной ладони. Не помню, как оказалась за воротами московской онкологической клиники, прошла аллею, где старые тополя давали густую тень. К тротуару с гулом прилетали машины, все куда-то спешили.
Все спешат жить, а я…
Вдруг накатила усталость, сердце забилось, я прислонилась к ближайшему дереву огромной липе. Минуты три ждала, пока ритм снова станет привычным. Вот и такси. Домой, домой… Там стены, там фотографии, воспоминания.
Через дорогу от моего дома начинается лесопарк берёзы, ели, сосны. Этот старый район ещё не тронут новостройками. Как же я любила эти прогулки: свежесть, шёпот травы, грибы, пение птиц, невесомые паутинки.
Сегодня тоже решила пройтись по лесу. Серая туча нависла над районом, я надела дождевик, сапоги. Лес встретил меня удивительной тишиной даже комаров не было. Всё замерло в ожидании грозы.
Я шагала всё дальше: один поворот, другой, ещё один. Пока не поняла, что зашла чересчур далеко, а за спиной появилось тревожное чувство. Остановилась, прислушалась: очень тихо. И тут в стороне заметила что-то чуть заметную кучку в траве. Она шевельнулась, и мне почудился слабый стон.
Двумя прыжками я оказалась рядом.
Кто здесь? ахнула я. Собачка!
Под ветвями берёзы в грязи лежала собака, исхудавшая, привязанная к стволу. Я с трудом распутала мокрые узлы и сняла верёвку. Внимательно разглядела животное: в паху огромная опухоль, страшная, с мужской кулак. Закашлявшись от слёз, я присела, вытирая ладонью грязь и влагу с лица.
Успокоившись, попыталась поговорить со собакой, но та лишь слабо стонала, сил открыть глаза не было. Я сняла дождевик и толстовку сделала из них импровизированный плед и аккуратно завернула собаку. Она была почти невесомой.
Бегом через аллею к дороге, поймала машину, объяснила таксисту, что нужно срочно в круглосуточную ветклинику, не жалея последние рубли.
Врачей поразило состояние собаки, но вопросов не задавали. «Анализы, УЗИ, рентген делайте всё, я хочу ей помочь», выдохнула я и рухнула на кушетку, потеряв сознание от усталости.
Собаку оставили для обследования в клинике, а меня отправили домой. Утром я снова была у ворот ветклиники, дрожа от волнения. Вышел хирург молодой мужчина с уставшим лицом.
Заключения делать рано, сказал он, приведём собаку в относительный порядок, обследования займут пару дней. Здесь ей хорошо, не волнуйтесь. А вы знаете, что у вашей подопечной клеймо? Оно плохо читается, но нам удалось выяснить владельца.
Он протянул мне бумажку с телефоном и номером чипа.
А вот мой телефон, добавил врач. Как будут новости я вам позвоню.
Я подолгу сидела рядом, гладила собаку по голове, что-то шептала ей на ухо, держала за лапу. Но она не реагировала ни на уколы, ни на ласку, ни на еду.
Не хочет жить, тихо сказала медсестра. Переживает Своя преданная она была, а бывшие хозяева сказали, что никакой собаки у них не было
Когда пришли анализы, хирург позвонил и пригласил встретиться вечером.
Не буду тянуть дело почти безнадёжное, сказал он, опустив глаза. Собака, видно, потеряла желание жить. Если бы была вера, тепло, забота, любовь… мы могли бы попробовать рискнуть. Хотя и тут только на чудо надеяться. Знаете, сколько их у меня прошло… а всё одно не могу привыкнуть.
Давайте попробуем, схватила я доктора за руку. Пусть будет шанс вдруг чудо случится?
Я оставалась у собаки с утра гладила, укрывала пледом, шептала что-то, заговаривала, даже читала ей стихи. Плакала, когда никто не видел. Казалось, день от дня собака гаснет.
Если ты умрёшь, и я умру, услышала вдруг медсестра.
Она обернулась, а я вжалась в стену, прикрывая глаза и давя слёзы. Медсестра быстро отвернулась и тихо всхлипнула.
Вдруг я почувствовала тёплый шершавый язык на своей руке. Собака слабенько лизнула меня. Я подвинула к ней миску с водой, и она, пусть через силу, сделала несколько глотков.
Операция длилась почти три часа. Я, казалось, перестала дышать. Когда хирург вышел, лицо его было измученным.
Операция прошла хорошо, сказал он, но гарантий никаких. Она пока под наркозом, но лучше, если вы будете рядом, когда проснётся. Может, и правда сегодня произошло чудо. Давайте надеяться.
Период восстановления был тяжёлым. Я назвала собаку Чудой от слова «чудо». Температура, лекарства, бессонные ночи, капельницы, уколы мой привычный ритм сменился заботой о ней.
***
Четыре месяца спустя Москва уже окутана осенней хмарью. Мы с Чудой подолгу гуляем в лесу. Она поняла, что больше её там не бросят, всё ближе становилась ко мне. А я
Я с ужасом думала, что будет с Чудой, если моя болезнь опять проявится, сделает своё. Я искала для неё новую семью, чтобы пристроить, не давая себе времени на чувства. Однажды назначила встречу утром мне нужно было к врачу, анализы, обследование.
Завтра узнаю правду, думала я, страшно, но надо. Пусть Чуда привыкнет к новым рукам Господи, как страшно
После бессонной ночи меня волновала только собака. Врач вызвал к себе заведующий отделением, суровый онколог с бархатным голосом.
Результаты удивительные, начал он. Редко такое бывает, но, кажется, у вас наступила стойкая ремиссия. Конечно, должно быть наблюдение, но вы молодец. Примите поздравления! Такие вещи настоящее чудо.
Дома меня встретила Чуда радостная, держащаяся за мной, словно боялась выпустить из виду. Виляла хвостиком, скиглила. Я присела к ней на ковёр, уткнулась в ласковую мордочку.
Чуда! Ты моё чудо! долго-долго мы с ней сидели рядом, обнимаясь.
Есть ли на свете большее счастье, чем осознать: Вселенная дарит нам время, а мы любовь друг другу?
