Во время отпуска в санатории на Чёрном море я записалась на вечерний танцевальный вечер. Не планировала никаких романтических приключений просто хотела отдохнуть от будничной суеты, послушать живую музыку и чутьчуть подвигаться.
Зал был полон людей, шум перемешивался с голосом саксофона, а я в лёгком летнем сарафане ощущала себя, как школьница на первой школьной дискотеке. Внезапно я почувствовала чьюто руку на плече.
Можно? прозвучал мужской голос, и я обернулась с улыбкой, готовая пуститься в танец с незнакомцем. Но это был не чужой. Я увидела лицо, которого не видела сорок лет, и время будто замерло.
Это был Пётр. Мой первый школьный возлюбленный, тот, кто писал мне стихи на полях тетрадей и провожал до самой калитки дома.
Я ощутила, как ноги будто стали ватой. Пётр? прошептала я. Он улыбнулся тем же лёгким, задорным приёмом, который помню с того времени, когда сидели вместе на школьной скамье. Привет, Алёна, сказал он, будто бы виделись вчера. Потанцуем?
Мы вышли на паркет, и оркестр запел старый свинг. Танцевали, как будто никогда не прекращали. Пётр помнил, что я люблю, когда партнер ведёт уверенно, но нежно, без рывков. Я вновь почувствовала себя восемнадцатилетней девушкой, верящей, что жизнь только начинается.
Во время паузы мы сели за столик в уголке зала. Воздух пропитался ароматом духов и теплом тел. Думал, больше никогда тебя не увижу, сказал он. После выпускных жизнь бросила нас в водоворот: учеба, работа, поездки И вот уже сорок лет прошло.
Я рассказала ему о браке, который расколотся несколько лет назад, о детях, живущих своей жизнью. Пётр поведал, как три года назад потерял жену и как тяжело ему было в одиночестве. Слушая его, я ощутила, что, несмотря на годы, мы всё ещё говорим одним языком полузаполненными фразами, общими шутками, понимающими взглядами.
Когда оркестр снова загудел, Пётр протянул руку. Ещё один танец? спросил он. И так прошёл весь вечер танец за танцем, разговор за разговором. Мы оба знали, что это не просто встреча в санатории, а нечто гораздо более значимое.
Под конец вечера мы вышли на террасу. Небо над морем покрывала лёгкая дымка, а фонари разливали тёплый золотой свет. Помнишь, как я обещал, что будем танцевать вместе в шестидесяти? проговорил он вдруг. Я замерла. Давно забытый шутливый спор из юности вдруг всплыл в памяти. И вот, улыбнулся он, я держу слово.
В горле зашевелилось, будто бы поднимается комок. Всю жизнь я считала, что первая любовь прекрасна именно потому, что заканчивается, иначе её магия угасает. А теперь передо мной стоял Пётр с седыми волосами, морщинами у глаз, но я всё ещё видела в нём того юного парня.
Я возвращалась в свою комнату с сердцем, стучащим, как молоток, будто мне опять восемнадцать. Понимала, что это не случайность. Суд иногда дарит второй шанс не для того, чтобы вернуть прошлое, а чтобы прожить его понастоящему.
И, возможно, поэтому, когда на следующий день Пётр предложил прогуляться по пляжу, я не сомкнула ни секунды. Солнце только начало подниматься над горизонтом, окрашивая воду в золотисторозовые тона. Пляж был почти пуст, лишь чайки кружились над волнами, а вдалеке стареющая пара собирала ракушки.
Мы шли босиком, позволяя холодным волнам омывать ноги. Пётр рассказывал о своей жизни как после школы судьба бросала его в разные стороны, о путешествиях, которые обещали счастье, но никогда не заменяли одну улыбку из школьных лет. Я слушала и чувствовала, как каждое его слово стирает очередной слой молчания между нами.
Внезапно он остановился, поднял из песка маленький янтарный камешек и протянул мне. В детстве я думал, что янтарь это кусочки солнца, упавшие в море, сказал он с улыбкой. Пусть будет твоим талисманом.
Я сжала янтарь в ладони, и он оказался тёплым, хотя море должно было его охладить. Я взглянула на Петра и увидела в нём не только мужчину, которым он стал, но и того школьного парня, который когдато делал мир ярче.
Прогулка продлилась несколько часов, хотя казалась мгновенной. Когда мы возвращались, ветер развевал мои волосы, а Пётр отгонял их от лица тем же жестом, который я помнила десятилетия назад. Я поняла, что не хочу воспринимать эту встречу как сентиментальную авантюру. Хочу дать себе шанс настоящий, осознанный, без страха перед будущим.
Вечером, сидя на террасе санатория, мы наблюдали закат. Не было громких клятв, лишь тишина, в которой я чувствовала себя в безопасности. Пётр положил руку на мою и тихо прошептал: Может, жизнь действительно умеет улыбнуться вторично. И я, впервые за долгое время, поверила в это.
