Ты бросила чековые листы за прошлый год?! Галина стояла в гостиной с пустой папкой в руках. Сергей, я же говорила не трогать!
Какие чеки? Сергей оторвался от телевизора, озадаченно посмотрел на неё. Я ничего не выбрасывал!
А где они тогда? Тут пусто! она встряхнула папку прямо у него перед носом.
Откуда я их знаю! Может, сама кудато переложила?
Я их не перекладывала! Они нужны в налоговую! Срочно!
Сергей вздохнул, встал с дивана.
Ладно, будем искать. Где в последний раз видела?
На полке, в этой папке!
Они начали рыть ящики на стеллаже. Сергей вытаскивал коробки, Галина заглядывала внутрь: старые диски, провода, безделушки, сувениры из поездок по России.
Смотри в той коробке, в углу, кивнул Сергей, возвращаясь к телевизору.
Галина достала покрытую пылью коробку, явно нетронутую годами, открыла её. Внутри лежали жёсткие альбомы с советскими фотографиями.
Она вытащила один, раскрыл. На снимках Сергей в детстве: пухлый малишка в песочнице, школьник с букетом, подросток с гитарой. Галина улыбнулась всё это уже видела, когда они только знакомились.
Взяла второй альбом, открыла наугад и замерла.
На фотографии молодой Сергей, лет двадцатьпять, держит на руках крошечную девочку лет трёх, кудрявую, в розовом платьице, смеётся. Его взгляд был такой нежный, такой обожающий, что у Галины буквально сжалось сердце.
Она не помнила, чтобы он так смотрел. У них не было детей после операции врачи сказали, что Беременность невозможна. Сергей успокаивал её: «Главное, что мы вместе».
А теперь на фото он держит ребёнка. Девочку. И выглядит он счастливым, как никогда раньше.
Руки задрожали. На обратной стороне снимка выцветшими чернилами писалось: «Сергей и Алёнка. Июль».
Алёнка.
Кто такая Алёнка?
Галина начала листать альбом дальше, глаза метались от фото к фото. Сергей с той же девочкой, уже подросшей, едят мороженое. На качелях. Он укладывает её спать. На каждой картинке та же безмерная нежность в его глазах.
Сергей, позвала она, голос дрожал. Иди сюда.
Нашла чеки? он вошёл в комнату, увидел её с альбомом и побледнел. Галина, это не то, о чём ты подумала
Не то? она сжала альбом. А о чём я думала, интересно?
Я могу объяснить
Объясни! Кто эта девочка? Почему ты держишь её, будто она твоя дочь?
Сергей опустился на диван, прикрыв лицо руками.
Это Алёна. Моя племянница.
Племянница? У тебя же нет братьев и сестёр!
У меня была двоюродная сестра, Людмила. Она старше меня на десять лет.
Галина присела рядом, сердце колотилось.
Ты никогда не говорил о ней.
Потому что она умерла, поднял голову Сергей, и в его глазах блеснули слёзы. Давно. Людмила скончалась, когда Алёнке было пять.
А Алёна?
Сергей молчал, так долго, что Галина испугалась.
Скажи!
Алёня тоже умерла. Через полгода после мамы. Лейкоз.
Галина выдохнула, альбом выпал из рук, упал на пол, фотографии рассыпались веером.
Господи
Я не говорил, потому что не мог, шептал Сергей. Каждый раз, когда вспоминаю, горло сжимается. Алёнка была светлой, весёлой, я её обожал. После смерти Людмилы её взяли её родители бабушка и дедушка. Я приезжал каждое воскресенье, играл с ней, она называла меня дядей Серёжей. А потом заболела, врачи говорили, шанс есть, но Не помогло.
Он сидел, спина согнулась, будто врет всё время.
Мне было двадцатьвосемь, когда она умерла, продолжал он. Я поклялся себе, что заведу детей. Много детей. Чтобы заполнить пустоту. А потом встретил тебя, влюбился, понял, что детей у нас не будет, и думал, что, может, так и лучше. Боялся снова привязываться и терять.
Галина взяла его за руку.
Почему не сказал раньше?
Стыдно было. Мужчина, а плачу, вспоминая ребёнка. И не хотел делать тебе больнее. Думал, зачем ворошить прошлое.
Они молчали, глядя на разбросанные снимки: Алёна собирает одуванчики, строит замки в песочнице. Обычная девочка в розовом платьице, но для Сергея она была всем.
Собери их, попросил он, едва слышно. Аккуратно, они мне дороги.
Галина наклонилась, начала собирать листочки. Сергей помогал, подавая те, что упали под диван.
Вот моя любимая, протянул он фото, где Алёна сидит у него на шее, раскинув руки. Мы тогда в зоопарке были, она увидела жирафов и закричала от радости, так что все оборачивались.
Галина улыбнулась, спросив:
Она похожа на Людмилу?
Очень. Та же неугомонная, та же весёлая. Людмила была душой компании, а я её мама была подругой мамы. Всё запутанно, но они почти росли вместе. Когда Людмила родила Алёну, я только вернулся из армии, увидел её маленькую, и сразу влюбился.
А отец Алёны?
Бросил Людмилу ещё до родов. Трус. Она одна тянула, работала, а я помогал, чем мог: деньгами, присматривать за ребёнком. Когда Людмиле стало плохо, она попросила меня позаботиться о дочке. Я обещал, но не успел. Бабушка и дедушка забрали её, а я был лишь «помощник». Когда Алёна заболела, меня даже не сразу предупредили. Дед считал, что дело не моё.
Голос его задрожал. Он откашлялся, вытер глаза рукавом.
Прости, не могу спокойно говорить об этом.
Галина обняла его. Он прижался к её плечу, уткнулся лицом в её спину.
Я думал, справлюсь, пробормотал он. Думал, отпустил. А нет. Всё время снится, как Алёна бежит ко мне и кричит: «Дядя Серёжа!», а я просыпаюсь и её нет.
Они сидели, обнявшись, и её сердце наполняло тепло. Галина говорила тихо:
Плачь, не сдерживай.
Сергей плакал долго, потом затих, вытер лицо ладонями.
Вот дурак, буркнул он. Сорок три, а плачу как мальчишка.
Ты не дурак, ты человек с сердцем.
Он посмотрел на неё, слабо улыбнулся.
Спасибо, что не осудила.
За что осуждать? За то, что любил ребёнка? Это прекрасно.
Сергей встал, прошёл по комнате.
Квитанций так и не нашли, сказал он, ухмыляясь.
Кчё, к чему чеки, отмахнулась Галина. Я нашла коечто важнее.
Что?
Твоё сердце.
Он рассмеялся.
Романтичная ты у меня.
Потому и люблю.
Они вновь убрали фотографии в альбом, Галина спрашивала детали, Сергей вспоминал, голос стал увереннее. Он показал снимок, где Алёна в варенье обмазалась от головы до пят, смеётся и кричит: «Я как медвежонок!», а Людмила его ругалa весь день.
Галина смеялась, а потом спросила:
Ты бы хотел усыновить ребёнка?
Сергей замер.
Что?
Усыновить. Если дети так важны, можем взять малыша из детского дома, дать ему семью, любовь.
Он молчал, глядя на фото Алёны, потом на Галину.
Серьёзно?
Абсолютно. Думал, ты не захочешь чужого ребёнка.
Нет чужих детей, тихо сказал он. Алёна не была мне родной, но я её любил больше жизни. Давай подарим эту любовь ещё одному.
Он обнял её крепко, до хруста.
Ты у меня чудо, знаешь?
Знаю, улыбнулась она. Поэтому ты на меня женился.
Через несколько дней они записались на курсы для приёмных родителей. Сергей волновался, как школьник перед контрольной, а Галина держала его за руку, успокаивая.
На курсах говорили о психологии детей, юридических нюансах. Сергей записывал всё в блокнот, Галина видела в нём настоящего, а не того молчаливого парня, с которым жила восемь лет.
Когда обучение закончилось, они поехали в центр ребёнка. Галина хотела девочку, лет пятишести. Сергей кивал, но был сдержан.
Показали несколько малышей: тихая Катя, шустрая Вероника, застенчивая Соня. Но их взгляд упал на воспитательницу, подносящую к ним маленького мальчика.
Это Миша, представила она. Самый младший в группе.
Миша был светловолосый, кудрявый, глаза большие голубые. Он боялся, прижимался к мамевоспитательнице.
Сергей протянул руку, погладил его по голове.
Привет, Миша.
Привет, ответил ребёнок.
Не бойся, я не кусаюсь.
А я боюсь.
Чего боишься?
Что вас не возьмут.
Сергей замер, посмотрел на Галину. В её глазах он увидел ту же нежность, что была на фотографиях с Алёной.
Возьмём, сказал он хрипло. Обязательно возьмём.
Галина подошла, обняла его за плечи.
Да, Мишенька, будем с ним.
Миша улыбнулся робко, потом притронулся к Сергею, тот поднял его на руки, прижал к себе.
Пойдёшь к нам жить? спросил он.
Пойду, кивнул Миша и уткнулся в его плечо.
Галина наблюдала, как слёзы наворачивались на глаза. Вот ради чего она открыла тот альбом не ради тайны мужа, а чтобы он смог простить себя, открыть сердце новой любви.
Оформление документов заняло несколько месяцев. Каждый уикенд они приезжали к Мише, играли, читали, он стал называть их дядей и тётей. Однажды спросил:
Когда я смогу назвать вас мамой и папой?
Когда захочешь, ответила Галина. Не торопись.
Через неделю Миша, взяв Сергея за руку, закричал:
Папа, идём качаться!
Сергей остановился, опустился на корточки, обнял мальчика.
Пойдём, сынок. Пойдём.
Галина, стоя в стороне, видела, как дрожат плечи мужа, как он плачет от счастья, прижимаясь к макушке Миши.
Когда они привезли Мишу домой, устроили праздник: шарики, торт, друзья. Миша визжал от восторга, не веря, что всё это для него.
Это моя комната? спросил он, глядя на новую кровать и полки с игрушками. Навсегда?
Навсегда, пообещала Галина. Ты теперь наш сын.
Миша запрыгнул на подушку, заперся в ней.
Я так долго ждал, прошептал он. Хочу маму и папу.
Галина обняла его.
Теперь мы всегда будем вместе.
Вечером, когда Миша заснул, Сергей достал тот же альбом, открыл страницу с Алёной на руках.
Спасибо, солнце, прошептал он. За то, что привела меня к Мише. За то, что не позволила закрыться.
Галина обняла его сзади.
Ты молодец, решился.
Без тебя бы не решился.
Они стояли, глядя на фото. Алёна, будто улыбалась, одобряла их счастье. Галина ощутила, как в их доме снова поселилось детство.
Думаешь, она обидится, что я любил Мишу? спросил Сергей.
Нет, она бы хотела, чтобы ты был счастлив.
Я счастлив, впервые за много лет.
Сергей закрыл альбом, поставил его на полку рядом с новым с фотографиями Миши: первый день в новой семье, первый праздник, первые успехи. Старые снимки останутся в памяти: светлые, грустные, но важные. Ведь без прошлого нет будущего, без потерь не ценишь находки, без боли не понимаешь, что такое настоящее счастье.
Галина благодарна той случайности, что заставила её открыть альбом. Иначе она бы не увидела истинного Сергея, не дала ему шанс снова стать отцом. А Сергей благодарен жене, что не испугалась его прошлого, не отвернулась, а поддержала и помогла сделать шаг навстречу новой жизни. Теперь у них есть семья настоящая, с ребёнком, который ждёт их каждый вечер, с планами и надеждой. И гдето в небе маленькая девочка в розовом платьице улыбается им.
