В огромном зале старого особняка на Невском проспекте повисла странная тишина. Музыка стихла, гости обменивались тревожными взглядами, некоторые уставились в пол, будто могли скрыться от натиска напряжения. Невеста, красивая и волнующаяся, стояла как застывшая статуя, глаза её были полны недоумения.
Василиса подняла подбородок. Впервые она не ощутила стыда, а лишь чистую, холодную силу, шепчущую ей: сейчас или никогда. Руки дрожали, но она схватила микрофон с такой самообладанностью, что удивила всех присутствующих.
Дорогие друзья, её голос прозвучал неожиданно твёрдо. Прошу прощения, если омрачу праздник. Но я должна сказать несколько слов, иначе, возможно, никогда больше не получу такой шанс.
Андрей бросился к ней, лицо покраснело:
Отдай микрофон! Что ты делаешь? Хочешь выставить меня посреди всех?!
Она посмотрела ему прямо в глаза. За этим надменным молодым мужчиной скрывалось ребёнок со слезами на щеках и израненными коленями, ищущий утешение в её объятиях.
Сынок, сказала она ясно и решительно, стыд тебе не я принесла. Ты сам его выкованы́л.
По залу прошёл шёпот. Некоторые друзья Андрея нервно перевёрнуты на стульях, не в силах встретить её взгляд.
Василиса продолжила:
Всё твоё детство я была «затворницей», пленницей собственной бедности. «Нищая» тоже потому что день за днём молила я судьбу о лучшем завтрашнем дне для тебя. Не имела я роскоши, но отдавала всё, что имела.
Люди слушали в молчании. Пожилая тётя невесты вынула платок и вытерла слёзы.
Я надевала на себя ветхие платья, голос Василисы задрожал, но носила их с гордостью, потому что так ты мог бы одеть новые. Ты уклонялся от меня перед друзьями, но забыл, что каждую твою улыбку я покупала крошкой своей души.
Андрей попытался вырвать микрофон из её рук, но Василиса, внезапно твёрдая, остановила его:
Отпусти её, Андрей. Пусть закончит.
Все взгляды обратились к молодой женщине. Она была бледна, но в её глазах пылала решимость и уважение к этой матери.
Василиса глубоко вдохнула.
Я согнула спиной, с израненными ладонями и измождёнными ногами, чтобы ты мог ходить в школу с гордой осанкой. И теперь, когда я должна быть той матерью, которую ты благодарно целуешь, ты зовёшь меня «нищей»?
В зале пронеслось тяжёлое вздохновение, будто камень падает в озеро.
Василиса сняла тонкое золотое кольцо с пальца единственное воспоминание, оставшееся от её мамы.
Это последнее наследство от моей матери. Я хранила его, чтобы подарить тебе сегодня, дабы принёс удачу. Но я поняла: ты его не заслуживаешь. Я оставлю его себе, как напоминание, что я не только твоя мать, но и женщина, наконец научившаяся уважать себя.
Воцарилась полная тишина. Андрей стоял в оцепенении, слова застряли в горле. Невеста смотрела на него холодным, глубоко разочарованным взором, как будто впервые видела его истинный облик.
Дорогие гости, спокойно завершила Василиса, помните, что мать может простить всё. Но нельзя бесконечно терпеть унижения. Я была для него «затворницей» и «нищей». С сегодняшнего дня я просто Василиса.
Свободная женщина.
Она оставила микрофон на столе и медленно направилась к выходу. Синее платье развевалось за ней, словно знамя достоинства.
Невеста замерла на мгновение, затем тихо, но твёрдо произнесла:
Если ты так обращаешься с матерью, Андрей что же меня ждёт?
Её слова грохнули, как гром. В зале поднялся шум, одни кивали, другие покидали зал. Веселье распалось в считанные минуты.
А Василиса, выйдя на улицу, впервые за годы ощутила, как свободно дышит. Её будущее оставалось неизвестным, но она уже не была лишь «матерью Андрея». Она стала самой собой. И этого хватило.
