В старой хижине в тайге всё пахло сыростью и плесенью. Доска под ногами скрипела每 шаг, а в углу шуршали, наверно, мыши. Любовь осторожно положила близнецов на ветхий матрас, накрыла их своей курткой и присела рядом.
Сердце её билось, как бешеный. Не знала, что страшнее холод, протекающий сквозь щели в деревянных стенах, или молчание Ивана, который уже не был тем же человеком.
Ты понимаешь, какие они крошечные? прошептала она. Им нужно адаптированное молоко, лекарства Я кормлю, но хватит ли на двоих?
Иван резко повернулся.
Думаешь, я не знаю? Думаешь, я дурак? его голос дрожал от напряжения. В деревне всё рушится. Не могу взять двоих сразу. Ни морально, ни финансово.
И что тогда? блеснули её глаза. Будем прятаться здесь, как беглецы?
Он стал ходить по комнате, потом ударил кулаком по столу.
Я не прячусь! Понимаешь? Я пытаюсь придумать, как выжить!
Близнецы заплакали одновременно. Любовь быстро схватила их, покачала, шепча:
Тихо, малыши, тихо мама рядом.
Слёзы скатывались по её лицу.
Мы семья, прошептала она, не глядя на него. Ты хотел ребёнка. Теперь их двое. Это дар, а не приговор.
Иван стоял у окна, глядя в тёмный лес. Плечи дрожали, но он не обернулся. Лишь пробормотал:
На одного я бы радовался. А на двоих всё меняется.
Любовь вспылила.
Меняется? Ты же отец! Не бухгалтер, который в минусе живёт!
Он резко повернулся. В глазах пылали гнев и отчаяние.
Ты не понимаешь! У меня нет и копейки! Ноль! Наличные я не взял, карты в этой тайге бесполезны. Последний литр бензина израсходовал, чтобы добраться сюда.
Она почувствовала, как под ногами пропадает земля.
Значит, в ловушке? Без еды, без лекарств, без тепла?
Он упал на старый стул, ухватил лицо руками. Впервые он выглядел не злым, а разбитым.
Тишину нарушило лёгкое хныканье малышей. Любовь сильнее обняла их и села рядом с Иваном.
Слушай, сказала мягко. Я тебя не осуждаю. Но нам нужно действовать. Дети ждать не могут.
Иван поднял голову. В глазах вспыхнул страх.
Боюсь, сказал он. Что не справлюсь. Что их не накормлю. Что мы погибнем здесь.
Любовь крепко схватила его руку.
Мы справимся. Вместе. Но только если ты перестанешь убегать от правды.
Он кивнул, потом, будто приняв решение, встал.
Хорошо. Завтра утром пойду в деревню. Найду работу, попрошу продукты. Что бы ни было.
Ночь тянулась бесконечно. Близнецы плакали почти каждый час, Любовь кормила, качала, пела им песни, которые сама не помнила. Иван сидел у окна, не зажигая лампу, вглядываясь в мрак леса, будто там скрывался ответ.
На рассвете он надел куртку.
Я вернусь. Обещаю.
Дорога в деревню заняла чуть больше часа. Первая хата, к которой они подошли, была небольшая, с огороженным садом. Постучали. Открыла старушка в платке. Иван смущённо прошептал:
Простите моя жена в лесу с двумя новорождёнными. Мы ни с чем. Готов работать за еду.
Бабушка долго смотрела в него, будто читала душу. Затем тихо сказала:
Работы хватает: рубить дрова, ухаживать за огородом, пасти скот. А пока возьми это. Протянула ему корзину с хлебом, кефиром и яйцами. Дети нуждаются в этом больше всего.
Иван едва не заплакал. Он горячо поблагодарил её и поспешил обратно, держась за корзину, как за сокровище.
Когда он вошёл в хижину, Любовь держала близнецов, выглядела измождённой до предела. Как только увидела еду, закричала и обняла его.
Ты успел?!
Он поставил корзину на стол и обнял её за плечи.
Не знаю, как долго продержимся, но теперь есть шанс. И я понял одно бояться нельзя. У меня есть вы. И этого достаточно.
Она прижалась к нему. В её глазах вспыхнула надежда.
Дети заснули сытыми и спокойными. А в сердцах их родителей впервые за долгие дни поселилось чувство, что путь вперёд есть. Длинный, тяжёлый, но совместный.
Мы справимся, прошептала она.
Да. Вместе, ответил он.
И в его голосе уже не было ярости и отчаяния. Только уверенность.
