На следующее утро Андрей долго стоял перед зеркалом. Не узнавал себя под глазами серые тени, бледное лицо, а на ночном столике сложенный листок с адресом, который ей дала.
Если пойду буду выглядеть как белая ворона. Если не пойду не перестану думать о ней, бормотал он себе шепотом.
В конце концов схватил ключи от машины. По дороге свернул к небольшому цветочному киоску. Розы казались слишком вычурными, лилии чересчур печальными. Затем его взгляд упал на простой букет полевых цветов ромашки и васильки. Прямо такие же, как она.
Дом стоял в самом конце деревни, в Тверской области, полурушащий, с покосившейся крышей и заросшим двором. Тем не менее из трубы поднималась тонкая струйка дыма, а воздух пахнул только что испечённым черным хлебом. Андрей постучал и нажал дверь.
Она открыла почти сразу. Без шляпы, с заплетённой назад русой косой, лицо её покрыто следами, которые уже нельзя было скрыть. Но глаза те же самые ясные, синие, тихие.
Добрый день, сказал он неуверенно. Пришёл как обещал.
Она кивнула и, как прежде, вынула блокнот.
Войдите. Чай готов.
Андрей вошёл. Маленькая комната была аккуратно обставлена на стенах висели вышитые скатерти, на полках книги, а на столе чайник и две чашки. Пахло мятой и тёплым хлебом.
Он сел. Она налила чай и передала ему. Затем написала:
Я молчу уже три года. Пожар. Дом сгорел. Муж не смог выбраться.
Андрей смутился.
Простите прошептал.
Она отмахнулась рукой.
Не жалею. Просто живу здесь. Тихо. Люди проходят, покупают травы, а я снова остаюсь одна. Мне так нравится.
Он долго смотрел на неё.
Почему тогда вы дали мне адрес?
Она едва заметно улыбнулась и записала:
Иногда глупости людей единственное, что может изменить судьбу. Вы не выглядели глупцом. Вы выглядели смущённым.
Андрей грустно улыбнулся. Никто никогда не видел его так. Не в костюме, а как человека.
С тех пор он стал часто приходить. Сначала, чтобы извиниться. Потом чтобы помочь. Потом просто быть рядом.
Он приносил книги, ходил в магазин, поправлял ворота, чинил старый навес. Иногда они сидели на скамейке перед домом и молчали. Только ветер разговаривал, и этого было достаточно.
Постепенно в блокноте появлялись новые короткие записи:
Не жалей меня.
Чувствую, когда ты улыбаешься.
Если бы я мог говорить, всё равно говорил бы мало.
Прошло три недели. Однажды, когда закат раскрасил небо в розовый, Андрей обратился к ней.
У меня есть ещё одно предложение. Серьёзное. Не из спора.
Она взглянула и написала:
Ты уверен? Не печаль?
Нет. Это не печаль. Всё равно всю жизнь я ждал встречи с тобой.
Она не ответила сразу. Встала, вышла во двор и через минуту вернулась с одной ромашкой. Положила её перед ним и написала:
Если через неделю ты всё ещё чувствуешь то же приходи снова.
Через семь дней, ровно в то же время, Андрей вновь появился. С тем же букетом ромашек, в белой рубашке и с тихим сердцем.
Она была на кухне, руки в муке. Увидев его, замерла. Он подошёл медленно, достал маленькую коробочку и сказал:
Это не игра. Это не сожаление. Я просто хочу остаться с тобой.
Она долго смотрела. Затем, дрожа, написала:
Да.
Через месяц они поженились. Без гостей, без музыки, без нарядов. Только они вдвоём и аромат цветов в деревне.
Когда Павел и Гоша узнали, не могли поверить.
Ты сошёл с ума, Андрей? воскликнул Павел. Женишься на женщине, почти её не знаешь!
Знаю её, ответил Андрей спокойно. Лучше, чем любого другого. Остальное узнаю со временем.
Полгода прошло. Он больше не ходил на рыбалку. Вечера проводили на веранде, пили чай и слушали тишину. Она молчала, но её присутствие говорило громче любых слов.
Однажды утром она вынула старую сожженную коробку. Внутри были фотографии, письма, детские рисунки.
Это всё, что у меня осталось от прошлого, написала она. Но теперь я не боюсь. Потому что нашёл всё, что мне нужно.
Андрей обнял её. Понял, что обещание, данное им самим «жениться только из любви» сбылось. Любовь была не шумной, как в кино, а тихой, истинной.
Когда пришла весна, он снова сидел на террасе. Но уже не один. Сидела она, блокнот в коленях, чашка кофе в руках. Она написала:
Теперь я слышу тебя, даже когда ты молчишь.
Он ответил:
И я тебя понимаю, даже когда ты не пишешь.
Тогда он понял, что иногда тишина звучит громче любых слов.
