Было начало декабря тысяча девятьсот девяносто четвёртого года. Я, Аглая Иванова, уже была в самом конце беременности и ужасно переживала, успею ли я сдать экзамены, закрыть шестой семестр перед академическим отпуском. Полгода учёбы терять было бы тяжело, а с огромным животом я ползла к вахтовому автобусу этим тяжёлому монстру, чей диаметр колеса почти соответствовал моему росту. Почему вахтовый автобус, а не обычный? В те годы Россия только оттачивала свои крахи после распада СССР, бензин был в дефиците, а автобусы ходили елевидно. Тем не менее рано утром на конечной остановке приходил вахтовый автобус, собирая везучих трудящихся. Меня пропускали в первую очередь, ругая, что в тридцать градусный мороз в семь утра нормальная беременная женщина должна бы спать в тёплой постели. Каждый раз, когда я карабкалась к двери чудотранспорта, рабочие вздыхали в один голос: «Блин, ещё не родила!» А мне нужно было любой ценой добраться до университета в соседний город.
Больше всего меня тревожила примерная дата родов, и, вновь посетив гинеколога, я спросила:
Лидия Петровна, когда же примерно ждать? Мне ведь сессию сдать надо, а семестр не пропустить.
Успокойся, дорогая! Рано ещё. Во второй декаде января ты должна рожать, так что и Новый год с животом проведёшь.
Лидия Петровна была не только замечательным врачом, но и человеком, которому я безоговорочно доверяла. Услышав про январь, я слегка успокоилась, но тогда мне приснился странный сон
Сны у меня редки, но всегда точны, как будто они показывают грядущие важные события. Я проснулась и сразу поняла, что мне нужно рассказать об этом врачу.
Во сне я брела по базару, выбирала свечу. Их было столько, что люди стояли в ряд, каждый держал свою свечу. Я подошла к каждому и спросила:
Сколько свеча стоит?
Все отвечали одинаково: девятнадцать рублей. Только один продавец сказал, что свеча стоит двадцать рублей.
Почему дороже? спросила я.
Ведь наши свечи белые, ровные, их цена выше.
Я задумалась, что купить: за девятнадцать или за двадцать? Деньги были в дефиците, ведь обычно свеча стоила три рубля. Я хотела купить подешевле, но меня както проскочила сила, и я отдала двадцатьрублевую купюру тому, кто продавал дороже всех.
С чувством, что переплатила, я шла с свечой в руках, когда вдруг голос словно пронзил меня в ухо:
Не жалей! Двадцать!
И я проснулась. Поняв смысл сна, я бросилась к Лидии Петровне:
Вы можете дать мне список всех вещей, что нужны в роддом?
Дать могу, но рано ещё чего ты так спешишь?
Я знаю, схватки начнутся девятнадцатого декабря вечером, а родить я планирую двадцатого утра. Можно ли в карте сроки поправить?
У доктора рот открылся, но не смог закрыться, и она рассмеялась, сказав, что перед родами гормоны творят чудеса, и выгнала меня из кабинета.
Я не теряла времени: договорилась с преподавателями о досрочном сдаче экзаменов, они пошли навстречу, учитывая моё «особое» положение.
Вечер девятнадцатого декабря. Я вернулась с занятий, сделала всё, что была должна, и упала на диван смотреть сериалы. Тогда по кабельному телевидению шло «Моя вторая мама» и ещё один сериал, название которого уже забываю, но первый начинался гдето в восемь вечера.
Когда закончилась очередная серия первого сериала, я почувствовала лёгкое покалывание в животе. На середине второго сериала боли усилились, мать запаниковала, собиралась вызвать скорую, а я крикнула:
Пока серию не досмотрю никуда не поеду.
Родители вынуждены были ждать.
Скорую вызвали в одиннадцать часов вечера и повезли меня в больницу. По дороге поступил ещё один вызов, врач скорой отказывался ехать, боясь, что я начну рожать в машине. Я успокоила её, сказав, что пока ещё можно подождать.
В полночь я уже лежала в предродовой палате почти одна. Мне сказали спать, ведь роды начнутся через семьвосемь часов. Но сон не шел, я ходила по коридору, где меня подстерегал самый важный момент в жизни женщины роды. Меня елееле успели довезти на каталке в операционную. Как говорили врачи, быстрые роды.
В три сорок пять утра я стала мамой. Как и обещала, двадцатого декабря.
Всё прошло нормально, я ждала выписку, как вдруг в палату вошла Лидия Петровна, которую только что поставили на дежурство. Она увидела в списке родивших моё имя и фамилию, удивилась, нашла меня и спросила, откуда я знала дату родов.
Просто увидела во сне, ответила я.
Доктор больше не смеялась, задумалась на мгновение и прошептала:
А может, когданибудь ты увидишь сон обо мне? Обещай, что расскажешь.
