25 октября, четверг
Сегодня, когда Любовь Иванова объявила, что с понедельника будет работать из дома, Вадим Петров лишь пожал плечами, оттягивая носки на диване.
Ну и замечательно, пробормотал он. Не придется стоять в пробках.
Любовь, глядя на его согнутые в шерстяных носках ноги, понимала, что он не улавливает суть. Пробки лишь мелочь. Главное как теперь вдвоём и с семиклассником Кириллом Петровым разместиться в крохотной двухкомнатной квартире, где каждый уголок на вес золота.
Кирилл, отрываясь от телефона, спросил:
Мам, ты теперь всё время будет дома?
Я буду работать, ответила Любовь, подчёркивая, что офис заменит столешница кухни.
Вадим попытался улыбнуться, но в его взгляде отразилось волнение.
Я привыкла к офису: охрана у входа, стол, где слева чашка чая, справа ручки, под монитором зелёный стикер с паролем. Меня звали «Любовью Ивановой, бухгалтер», к моей двери стекались вопросы, я разгоняла отчёты и авансы. Дома же я была просто «мамой» и «Любой», которая знает, где чистые полотенца и почему не работает пульт.
В пятницу я принесла из офиса ноутбук, пару папок и маленькую лампу, разместив всё на кухонном столе. Кухня наше общее пространство: Вадим готовит яичницу, Кирилл делает уроки, мы ужинаем вместе. Теперь здесь должен разместиться и мой рабочий день.
Может, в комнате? неуверенно предложил Вадим, бросив взгляд на кухню.
Ты уже работаешь в комнате, напомнила я.
Он действительно последние два года сидел в отдельной комнате, пишя код для московской фирмы. Стол у окна, монитор, клавиатура, наушники его «рабочий уголок».
Я могу освободить тебе место, предложил он, ставя второй стул спиной к спине.
Я представила, как будем сидеть в одной комнате, каждый в своём созвоне, и пожала плечами.
Нет, я на кухне. Интернет здесь нормальный, посмотрим, как пойдёт.
В воскресенье мы переставляли стулья. Вадим вынул из кладовки старый советский стул, полировал его, подкрутил ножки.
Вот твой рабочий трон, пошутил он.
Я провела ладонью по гладкому дереву, ощутив его тепло.
Договоримся сразу, сказала я, что когда я за ноутбуком, меня не дергать, даже если кажется, что я «просто дома».
А если чайник вскипит? спросил Кирилл.
Чайник ваша зона ответственности, ответила я, неожиданно улыбнувшись.
В понедельник проснулась раньше всех, приготовила кофе, включила ноутбук. Квартира была тихой: из комнаты слышалось ровное храпение Вадима, Кирилл ворочался, но ещё не встал. Открыв почту, ощутила странную двойственность: на экране деловые письма, цифры, задачи; за спиной холодильник с магнитами, подоконник с фикусом, жаждущим новой земли. Я слушала звуки квартиры, будто в любой момент они могут нарушить хрупкую грань между «офисом» и «домом».
Через полчаса из комнаты появился Вадим в растрёпанной футболке.
Доброе утро, коллега, сказал он, глядя в монитор. Уже в бою?
Уже, ответила я, слегка кивнув на часы. У тебя созвон во сколько?
В десять. Успею кофе сделать?
На кухне тихо, предупредила я. И не включай радио.
Он осторожно занялся туркой, аромат свежемолотого кофе наполнил помещение. Я поняла, что мне приятно это утро: дома, в тапочках, но всё же на работе.
В девять позвонила начальница из Москвы.
Как там у тебя? спросила она. Освоилась?
Пока только начинаю, ответила я, чувствуя, как голос становится чуть официальнее. Интернет стабильный, ноутбук работает.
Главное быть на связи. И помни, ты дома, но мы тебя видим, добавила она с улыбкой.
После звонка началась привычная суета с отчётами. Я погрузилась в таблицы, письма. В какойто момент за спиной чтото грохнуло.
Мам, прости! вбежал Кирилл, держась за упавшую кастрюльную крышку. Я только кашу хотел.
Ты можешь потише? выдохнула я, ощущая раздражение.
Я старался, обиделся он. Мне в школу через час, а я уже голоден.
Я посмотрела на часы, потом на открытый отчёт, и поняла, что в офисе меня не отвлекали вопросы о каше. Здесь каждый мой шаг привязан к семье.
Ладно, быстро сварю, сказала я, закрывая ноутбук. Только потом не подходите ко мне до обеда.
К полудню я уже чувствовала усталость: за утро два срочных письма, один исправленный отчёт и три «мам, а где» от Кирилла. Вадим пару раз заглядывал с мелочами, один раз просил проверить, не потерялся ли его блокнот.
После обеда, когда все разошлись по делам, я поймала себя за тем, что сидела, уставившись в экран, а мысли крутились вокруг одного: так каждый день? Я буду одновременно бухгалтером и домохозяйкой?
Вечером, за ужином, я осторожно подняла тему.
Нам надо договориться, сказала, перекладывая салат. Иначе я через неделю взмою.
В смысле? спросил Вадим, отрываясь от тарелки.
В смысле, когда я работаю, я не могу отвечать на каждый вопрос. Кирилл, сам найди ложки и приготовь макароны.
Я и так могу, буркнул он.
И ещё. Днём я не буду мыть посуду, а вечером будем делать это по очереди.
То есть ты будешь дома и ничего не делать? попытался пошутить Вадим, но я ощутила, как напряглись мои плечи.
Я буду работать, повторила я. Ты же дома не моешь полы в обед.
Он замолчал. Кирилл посмотрел на отца, потом на меня.
Давайте напишем правила, предложил он неожиданно. Как в школе: «во время урока не разговаривать».
Мы достали лист бумаги, Кирилл принёс фломастеры.
Пункт первый, продиктовала я. С девяти до пяти мама работает. Обращаться только в крайней необходимости.
Что считать крайней необходимостью? уточнил Вадим.
Ну кровь, пожар, сломанный компьютер, перечислила я.
А если интернет отвалится? спросил Кирилл.
Тогда зови папу, ответила я.
Мы смеялись, спорили, добавляли пункты. В итоге получились простые правила: по очереди мыть посуду, не врываться на кухню во время звонка, обедать вместе в час дня, если у всех нет встреч.
Во вторник я заранее сварила суп, предупредив Вадима о важном созвоне в одиннадцать, попросив его не шуметь.
У меня тоже звонок, сказала я. Будем шептаться.
В одиннадцать мы оба сидели у экранов: он в комнате, я на кухне. Через стену слышался его приглушённый голос, я говорила тише, подключаясь к видеоконференции. Коллеги мелькали в маленьких окошках, кто на книжных полках, кто на кухне, как я.
Светлана, вы теперь из дома? спросила одна из сотрудниц.
Да, ответила я. Осваиваюсь.
Когда звонок закончился, я почувствовала облегчение. Всё прошло без форсмажоров, никто не вломился в кадр с криком «мама».
После обеда Кирилл подошёл с тетрадью.
Мам, ты занята? спросил он.
Немного, ответила я. Что случилось?
По алгебре задача, я не понимаю. Но это не кровь и не пожар.
Я рассмеялась.
Давай так, предложила я. Я закончу отчёт за двадцать минут, потом посмотрим твою задачу.
Он кивнул и ушёл. Я поняла, что это и есть уважение к рабочему времени, о котором говорила сама. Теперь нужно было уважать и его просьбы.
К концу недели они устали. В пятницу Вадим, вырвавшись из комнаты, сказал:
Я больше не могу смотреть на экран.
Я закрыла ноутбук, чувствуя, как глаза режет напряжение.
У меня в понедельник сдача квартального отчёта, призналась я. Дома всё время как на работе. В офисе хотя бы выходила на улицу.
Пойдем прогуляемся, предложил Вадим. Магазин, двор, что угодно.
Кирилл уже натягивал кроссовки. На улице было прохладно, но не холодно. Во дворе гуляли собаки, ктото катался на самокате. Я шла, слушая, как Вадим рассказывает о проекте, а Кирилл жалуется на нового учителя. Я ощутила, как легче дышится, когда стены квартиры не давят на плечи.
Нужно придумать, как разделять работу и дом, сказала я, вернувшись. Хотя бы символически. Когда я закрываю ноутбук, я больше не бухгалтер.
А кто? спросил Кирилл.
Мама. Жена. Просто человек.
Вадим посмотрел внимательнее.
Договоримся, что после шести мы не обсуждаем рабочие чаты и дедлайны, предложил он. Ни твои, ни мои.
А если срочно? спросила я.
Если горит, то да. Но не превращать каждый вечер в продолжение офиса.
Я согласилась. Мне понравилась мысль, что день может закончиться не только выключением ноутбука, но и какимто общим ритуалом.
В понедельник всё пошло наперекосяк: у Кирилла сломался принтер, Вадим спорил с техподдержкой, я пыталась дозвониться до клиента.
Мам, мне нужно сейчас, почти кричал Кирилл.
Я не могу, у меня звонок, отвечала я.
Мне тоже нужно, перекрёстил Вадим.
Кухня наполнилась голосами. Я почувствовала, как внутри поднимается злость, но вспомнила лист с правилами, висящий на холодильнике, и сделала усилие.
Стоп, заявила я громко, но ровно. По очереди. Вадим, ты разговариваешь с техподдержкой. Кирилл, пиши учительнице о задержке. Я звонила клиенту. Потом вместе решим, что с принтером.
Через двадцать минут принтер заработал, Вадим нашёл инструкцию, Кирилл распечатал контрольную, я дозвонилась до клиента и получила нужные документы.
Командная работа, сказал Вадим, сидя с чаем.
Накануне среду начальница попросила меня подключиться к важному совещанию. Нужно было презентовать отчёт перед руководством из Москвы. Я подготовилась, проверила связь, убрала крошки со стола, выключила лишнюю посуду.
Вадим, проходя мимо, заметил:
Ты как на экзамен собираешься, сказал он.
Почти, ответила я.
Он перенёс свой созвон, заняв комнату, чтобы в случае чего помочь с интернетом. Кирилл тоже пообещал быть тихим.
Совещание началось. На экране появилось несколько окон с руководителями из Москвы. Я включила микрофон, сердце стучало в горле, я говорила цифры, проценты, отклонения от плана. В какойто момент услышала скрип двери в коридоре, но никто не вошёл. Я закончила презентацию, ответила на вопросы, отключила микрофон.
Спасибо, всё чётко, сказал один из руководителей.
Когда всё закончилось, я сидела, глядя на чёрный экран, потом сняла наушники. В квартире было тихо.
Как прошло? осторожно спросил Вадим.
Нормально, меня похвалили, ответила я.
Кирилл, гордо заявив, что не издал ни звука, подбросил:
Я даже чихнуть не смог.
Мы рассмеялись, напряжение растворилось, как воздух из надутого шарика.
Вечером решили отметить скромно: Вадим заказал пиццу, Кирилл выбрал фильм.
Это как корпоратив, подмигнул он.
Я сидела на диване, держала тарелку на коленях, думала, что, может, в этой жизни есть свои плюсы. Я вижу, как растёт сын, слышу его жалобы на учителей, смеюсь над мемами, могу в обед выйти на балкон и подышать, не считая минут до конца перерыва.
Через пару недель правила стали привычкой. Лист на холодильнике уже никто не перечитывает, но все его помнят. Вадим автоматически спрашивает, во сколько у меня важные звонки, чтобы не совпадать. Кирилл стучит в дверной проём, прежде чем войти на кухню.
Мам, ты в офисе или дома? иногда спрашивает он, заглядывая.
Сейчас в «офисе», отвечаю, не отрываясь от экрана.
Окей, зайду, когда будешь дома.
Иногда происходят сбои. Однажды я накричала на Кирилла, когда он в третий раз спросил, где зарядка. Позже извинилась. В другой раз Вадим громко разговаривал в коридоре, забыв о моём созвоне; я указала на наушники, он смутился и ушёл.
Но в целом мы учимся: просить полчаса тишины и принимать ответ без обиды.
Однажды вечером, уже после шести, когда ноутбук был закрыт, я мыла посуду. Вадим вытирал тарелки, Кирилл складывал их в шкаф.
Помнишь, как в первый день дома работала? спросил Вадим. На кухне был хаос.
Я тогда думалаЯ поняла, что жизнь это постоянный компромисс, но вместе мы справимся.
