Алексей, ты же говорил, что собираемся жарить шашлыки! Почему в багажнике три мешка картошки и какойто ржавый культиватор, от которого пахнет бензином?
Агафья подозрительно посмотрела на мужа, который держал руль, будто управляет болидом Формулы1, а не семейным униконом по ухабистой проселочной дороге. Алексей нервно щекой дернул педаль газа, объезжая очередную лужу мутной весенней воды.
Маришка, успокойся. Мама попросила лишь привезти. Она сама будет копаться потихоньку, ей в радость. Мы разгрузим, поставим мангал, пожарим мясо. Шейка, как ты любишь, замаринована с луком и кефиром. Отдохнём, послушаем птиц.
Агафья отвернулась к окну. За стеклом унылые серые поля, ещё не высохшие после зимы, покосившиеся заборы садового товарищества «Энергетик» и низкие облака. Внутри нарастало предчувствие беды: она знала свою свекровь, Зинаиду Петровну, слишком хорошо. Для этой женщины слово «отдых» звучало как ругательство, а бездельник вызывал у неё боль, сравнимую с приступом радикулита.
Дачу встретил лай соседской собаки и запах прелой листвы. У ворот, опираясь на черенок лопаты, стояла сама хозяйка в выцветших спортивных штанах, старой куртке, подпоясанной верёвкой, и в галошах на шерстяных носках. Вид у неё был решительный, будто у полководца перед последним сражением.
Ну наконец! крикнула она, распахивая скрипучие ворота. Я уж думала, что к обеду только приедете. Солнце в зените, земля сухая, а они спят! Завези машину к сараю, там выгружать проще.
Алексей въехал в дворище, а Агафья, в лёгкой ветровке, светлых джинсах и новых белых кроссовках, с аккуратной укладкой и маникюром «французская роза», вышла к дому.
Здравствуйте, Зинаида Петровна, вежливо поздоровалась она, доставая из салона сумку с продуктами. Как ваше здоровье?
Свекровь окинула невестку взглядом, полным жалости и презрения, задержав его на белых кроссовках.
Здоровье согласно возрасту, буркнула она. Ты, Агафья, выглядишь, как на парад. У нас тут не подиум, а работа. В сарае возьми старые сапоги и мою армейскую куртку, а то испачкаешься.
Зачем? удивилась Агафья. Мы же только шашлыки пожарим и воздухом подышим. Я у мангала постою, там чисто.
Зинаида Петровна издала крик, похожий на рассерженную утку.
Какой шашлык? Какой воздух? Май на дворе! Шесть соток у меня не вспахано, картошка проросла, глазки уже по пять сантиметров, сажать надо срочно! Соседка Верка уже всё посадила, а мы как лодыри. Алексей, бери лопату, а ты, Агафья, переодевайся и иди граблями комья разбивать. Потом лунки копать будешь.
Алексей, только что выгрузивший картошку, виновато посмотрел на жену, предчувствуя бурю.
Мам, мы же договаривались Мы приехали отдохнуть, неделя была тяжёлая, прошептал он.
Отдохнёте на том свете! отрезала мать. А пока живы, землю обихаживать. Картошка сама себя не посадит. Не хотите зимой голодать? Магазинное всё на химии, отрава. А у меня своё, без ГМО!
Она сунула сыну в руки лопату, а перед Агафье бросила ржавые грабли.
Вперёд. Я пока грядки под морковку размечу.
Алексей тяжело вздохнул, сняв куртку, остался в старой футболке и пошёл к огороду. Он всегда сдавался перед напором матери проще сделать, чем слушать нотации неделю.
Агафья осталась у машины, глядя на грабли, лежащие у её белоснежных кроссовок, затем на мужа, вонзившего штык лопаты в тяжёлую, сырую землю, затем на свекровь, которая, словно коршун, следила за происходящим.
Внутри у Агафьи чтото щёлкнуло. Пять лет брака она старалась быть хорошей невесткой: возила Зинуиду к врачам, дарила мультиварки, терпела её бесконечные советы по борщу и глажке рубашек, даже ездила на дачу собирать ягоды, хотя у неё аллергия на ос. Но сегодня чашка терпения переполнилась. Она вспомнила вчерашний вечер в офисе, когда работала до девяти, мечтая лишь посидеть в тишине у огня, записалась на маникюр, чтобы почувствовать себя женщиной, а не ломовой лошадью.
Нет, громко и отчётливо произвела она.
Алексей замер, нога застряла в лопате. Зинаида Петровна медленно повернулась, брови поднялись в недоумении.
Что ты сказала? переспросила свекровь.
Я сказала «нет», Зинаида Петровна. Я не буду копать, не буду разбивать комья и лунки. Я приехала отдыхать. Сергей вам поможет, раз обещал, а я пас.
Ты в своём уме? задохнулась мать. Вся семья работает, а она барыней сидеть будет? Белые руки боится замарать?
Именно, кивнула Агафья. Я за маникюр три тысячи заплатила, а спина у меня одна. Картошку, Зинаида Петровна, можем купить осенью, десять мешков, без глазков, будет дешевле, чем лечение грыжи.
Купить?! вопила свекровь, будто вороны с берёзы взлетели. Это же своё! Труд облагораживает! Ты же лентяйка?
Я главный бухгалтер, парировала Агафья. Зарабатываю больше вашего сына, так что на шее я точно не сижу. А сын взрослый человек, пусть копает, если хочет. Я пойду книгу почитаю.
Она открыла багажник, достала складное туристическое кресло, плед и роман, прошла мимо свекрови, выбрала солнечный уголок на лужайке и устроилась с книгой. Надо́вно пахнущие очки, роман в руках полная релаксация.
Тишина над дачной полянкой нарушалась лишь тяжёлым сопением Зиныды Петровны.
Алексей! разразилась она. Ты слышал, что твоя жена несёт? Ты мужик или тряпка? Прикажи ей!
Алексей вытер пот, посмотрел на невозмутимую Агафью, потом на разъярённую мать.
Мам, она действительно устала Дай я сам. Три сотки под картошку, быстро сделаю.
Три?! Шесть! Я уже за сараем участок расчистила! Копай! А с этой королевой потом поговорим, устрою «отдых»!
Работа закипела. Алексей, кряхтя, переворачивал пласты земли. Зинаида Петровна, забыв про радикулит, бросалась в работу, втыкая картошку в землю с яростью, будто клал в землю осиновые колья вампиру, громко комментируя:
Ох, сынок, тяжело тебе! Ох, один ты у меня работник! Не повезло с женой! У Петровых невестка трактор водит, корову доит, а наша цаца городская!
Агафья листала страницу, ей было всё равно. Слово «нет» оказалось волшебным: оно освобождало. Солнце грело, птицы пели, а крики свекрови звучали как фоновый шум.
Через два часа Алексей, мокрый, футболка тёмная от пота, лицо красное, стоял у дома, попивая минералку из красивой бутылки.
Алексей, перекур! крикнула мать. Иди, попей компот, я на веранде накрываю.
Он пошёл к дому, а Агафья осталась в кресле. Зинаида Петровна вышла на крыльцо с кружкой, демонстративно отвернувшись от невестки.
Мам, а Агафье попить? тихо спросил Алексей.
У неё свои запасы, громко ответила мать. Она же независимая. Пусть воду из лужи пьёт, если не работает. Кто не работает, тот не ест! Это ещё Ленин сказал!
Агафья улыбнулась. В её сумке были не только продукты, но и бутерброды, фрукты и термос с кофе. Она откусила яблоко, хрустя.
Ближе к обеду заглянула соседка, баба Валя, местный «информатор» и судья нравов.
Здравствуйте, Зинаида! проскрипела она, свешиваясь через забор. Сажаете? Ой, а почему Алексей один корячится? А молодая где? Заболела?
Зинаида Петровна, распрямившись, ответила:
Ой, Валюша, не спрашивай! Горе у меня, а не невестка. Вон, сидит, загорает! Маникюр бережёт! Мы с сыном жилы рвём, а она книжки читает. Стыд какой!
Валя переглянулась с Агафьей:
Да ты что? И правда сидит. Я думала, молодёжь помогает.
Здравствуйте, Валентина Ивановна! крикнула Агафья, не вставая. Прекрасная погода, правда? Вы тоже картошку не посадили? Слышала, вы газон сеяли? Поевропейски!
Валя смутилась, ведь в этом году сдала огород узбекам, а сама посадила цветы.
Ну здоровье уже не то, пробормотала она.
Вот и я здоровье берегу! подхватила Агафья. Зинаиде Петровне тоже предлагала нанять культиватор, но она же героическая женщина, ей подвиг нужен!
Зинаида Петровна побагровела, но её публичное линчевание провалилось.
Иди отсюда, Валя, не мешай работать! рявкнула она. И ты, Алексей, не стой столбом! Ещё три грядки осталось!
К четырём часам дня поле было вспахано и засажено. Алексей выглядел, будто его переехал каток. Он упал на скамеечку, закрыв глаза.
Ну вот, другое дело! довольна потерла руки Зинаида Петровна, хотя сама едва стояла. Сейчас я баню затоплю, помоешься, и за стол. Суп из крапивы сварила.
Мам, какой суп Мы же шашлык хотели, простонал Алексей.
Перебьёшься без шашлыка! Мясо вредно ночью. Крапива витамины. И кто будет мясо жарить? Ты еле живой, а я мангалу не доверю, он дом спалит.
Агафья закрыла книгу, встала, выглядела свежей, отдохнувшей и безупречной.
Алексей, собирайся, сказала она. Мы едем домой.
Куда?! вскричала свекровь. Я уже всё подготовила! Завтра морковку проредим, клубнику рассадим!
Алексей завтра не встанет, констатировала Агафья, глядя на мужа профессиональным взглядом. У него спина уже колом стоит. Если мы сейчас не уедем и я не намажу его мазью, он в понедельник не пойдёт на работу, а больничный никто не оплатит. И вашу ипотеку за ремонт крыши платить нам.
Как ты смеешь! воскликнула Зинаида Петровна, заслонив проход к машине. Сынок, скажи ей!
Алексей открыл глаза, в них была вселенская тоска. Он посмотрел на грязные руки, на красное лицо мамы и на спокойную жену, пахнущую духами, а не навозом.
Мам, я правда не могу, хрипло сказал он. Спину ломит. Поехали.
Предатель! выплюнула мать. Подкаблучник! Променял мать на куклу! Ни одной картошки зимой не проси!
Не будем, улыбнулась Агафья. Всего доброго, Зинаида Петровна. Берегите себя.
Она села за руль, так как Алексей был не в состоянии вести машину. Он, как вкопанный, забрался на пассажирское сиденье, постанывая при каждом движении.
Всю дорогу до Москвы они молчали. Алексей смотрел в окно, Агафья уверенно вела машину, наслаждаясь музыкой.
Ты теперь враг номер один, наконец нарушил молчание Алексей, въезжая в городскую зону.
Я знаю, спокойно ответила Агафья. Зато я отдохнула. А ты как?
Я молчал, потирая поясницу. Чувствую себя идиотом. Мариш, у тебя мазь есть? Та, со змеиным ядом?
Есть, дома намажу.
Слушай он повернулся к ней. Ты была права. Зачем нам эта картошка? Бензин, нервы, здоровье Мешок осенью стоит пятьсот рублей. Мы сегодня сожгли бензина на две тысячи. Плюс мясо замаринованное пропадает.
Мясо не пропадёт, подмигнула Агафья. Дома на электрогриле пожарим. А картошка Зине Петровне не картошка нужна, ей нужно твоё подчинение, её власть. Пока ты копаешь, она командир. Когда перестанешь, она просто одинокая старушка без дел.
Жёстко, согласился Алексей.
Правда. В следующий раз, когда она позвонит про дачу, скажи, что заняты, или что у меня аллергия на лопаты. Договорились?
Алексей вздохнул, но в этом вздохе было облегчение.
Договорились. Больше туда не поеду. Ну его к лешему.
Дома Агафья превратила спальню в настоящий лазарет: горячая ванна, массаж с мазью, вкусный ужин (мясо, в конце концов, пожарили). Алексей лежал на диване, сытый и довольный, глядя на жену с восхСидя у окна, Алексей задумался, что иногда лучший способ «засеять» мир просто дать себе и Марии несколько безмятежных минут, пока за окном падает последний лист с осеннего дерева.
