Скажи Кириллу, чтобы он сейчас же приехал! задыхалась мать, глядя на телефон. Трое внуков заболели, плачут, не могут встать. Я одна не успею их к врачу довезти. Приедет машиной, помоги!
Валентина кивнула, хотя Алёна, её сестра, не могла увидеть её слёз. Внутри её сердце сжалось от тревоги за внуков.
Сейчас всё устрою, доченька, не бойся, говорила Валентина, пытаясь звучать спокойно, чтобы не разжечь тревогу в голосе дочери. Она нажала кнопку отключения звонка и замерла, пальцы судорожно искали номер сына в контактах. Трое больных детей, Алёна одна, муж на работе. Ситуация безвыходная.
Кирилл придёт, была уверена она. Первый сигнал. Второй. Наконец звонок со стороны сына.
Мама, привет, крикнул он, голос дрожал.
Кирюша, дорогой, у меня беда Валентина подбирала слова. Алёна звонила. Трое малышей простужились, срочно к врачу. Её муж не может с неё слезть. Можешь их отвезти? Это не займет много времени.
Тишина сковала комнату. Валентина слышала лишь дыхание сына и гул машин за окном.
Мам, сегодня никак нельзя, вздохнул Кирилл. У Аги день рождения, мы уже заказывали столик в ресторане две недели назад. До Алёны доехать по всей Москве сейчас невозможно, да ещё и бронь пропустим. Так что без меня
Валентина сжала телефон в руке, ладонь вспотела. Неужели сын так отказывается помочь?
Кирилл, ты слышишь? Дети больны! Твои племянники! крикнула мать, пытаясь удержать крик. Алёна одной с тремя капризными малышами не справится. Им срочно нужен врач!
Мам, я всё понимаю, говорил сын ровно, без эмоций. Но у нас планы. Мы не можем всё отменить. Закажи такси. Или помогите с отцом. В чём проблема?
Валентина опустилась на стул, ноги подкашивались. Она не могла поверить тем словам.
Папа на работе! воскликнула она. Я одна с тремя больными детьми физически не справлюсь! Ты не понимаешь элементарного?
Мам, я не могу. Прости, резко ответил Кирилл. Это не моя проблема. Дети ответственность Алёны. Пусть сама разберётся.
Валентина задыхалась от гнева. Что он только что сказал?
Как это не моя проблема? закричала она. Это же твоя семья! Твоя сестра! Ты не можешь один раз помочь своей родне?
Я сказал не могу! Нам пора собираться, прости, ответил сын, бросив трубку.
Короткие сигналы резали уши. Валентина уставилась в экран, не в силах осознать происходящее. Руки дрожали. Она набрала номер невестки, надеясь, что Галина придумает чтото.
Алло, Валентина Ивановна? почти сразу ответила Галина.
Галя, дорогая, отчаянно говорила мать. Почему ты не попросишь Кирилла помочь? Это же его племянники! Они больны! Алёна в одиночку не справится! Ты же понимаешь, ты же женщина!
Галина вздохнула, её голос был холоден и отстранён.
Валентина Ивановна, проблемы с детьми решают их родители. Есть такси, есть скорая. Дети уже не малыши. Алёна взрослая, справится.
Слова невестки обожгли сильнее, чем отказ сына.
Галя, ты представляешь, как можно везти трёх больных детей на такси?! мать уже не могла сдержать крик. Это же крошки! Алёна сама не справится!
Это её дети, Валентина Ивановна, ответила Галина безразлично. Мы свой вечер планировали заранее. Не хотим его портить изза чужих проблем.
Гнев вспыхнул в ответ.
Тогда даже со своими будущими детьми можете не обращаться за помощью! воскликнула Валентина и бросила трубку.
Последующие дни прошли как туман. Валентина не звонила Кириллу, сын молчал. Она пыталась не думать о случившемся, но обида жгла изнутри, не давала покоя. Ночью она лежала без сна, крутя в голове бесконечный диалог. Как сын мог так поступить? Где она ошиблась в воспитании? Как вырастила такую черствую личность?
Муж пытался заговорить, но Валентина отмахивалась. Нужно было самой разобраться, понять, где всё пошло не так.
На вечер четвёртого дня терпение лопнуло. Валентина решила поехать к Кириллу, посмотреть ему в глаза, узнать, как сын мог предать свою семью.
Дверь открылa Галина. На её лице отразилось удивление, но она молча отступила в сторону. Валентина вошла, не сняв куртку.
Где Кирилл? спросила она резко.
В комнате, кивнула Галина, указывая на дверь.
Валентина открыла дверь. Кирилл встретил её взглядом. На мгновение в его глазах вспыхнуло нечто неуловимое, но сразу же лицо стало каменным.
Мама? Что случилось? сын поднял брови.
Как ты мог? крикнула она так громко, что Кирилл дернулся. Всё, что копилось четыре дня, вырвалось наружу.
Как ты мог отказать больным детям? Своей сестре? Я тебя так не воспитывала! Не делала тебя эгоистом и черствой душой!
Кирилл медленно поднялся. Его лицо оставалось непроницаемо хладнокровным, что усиливало её гнев.
Мама, ты могла позвать такси, сказал он, пожимая плечами. Поехать к Алёне, помочь с детьми. Я не обязан бросать свои дела при первом звонке!
Кирилл сделал паузу, посмотрел матери прямо в глаза.
Ты забываешь, как Алёна перестала с нами общаться? С тех пор, как мы купили квартиру, она отрезалась, болтает чтото, продолжил он.
С тех пор как мы взяли эту квартиру, она стала придираться, не берёт трубку, даже на улице её не впускает. Полгода всё так, а теперь вдруг нужна помощь?! Валентина терялась в словах, рот открывался и снова закрывался.
Это это просто запиналась мать, подбирая фразы. Алёна живёт в съёмной квартире с тремя детьми.
А вы с Аглой в своей двухкомнатной, без детей. Конечно, ей неприятно. А что насчёт её «болтовни»? подхватил Кирилл, морща лоб.
Галина встала у двери, скрестив руки на груди, её лицо оставалось бесстрастным.
Много говорит, а сама ничего. И про квартиру это не её дело, холодно сказал Кирилл, глядя на мать.
Мы с Аглой отстроили эту квартиру сами, без посторонней помощи. И пусть Алёна решает свои проблемы, а не втягивает нашу семью через тебя, продолжила Валентина, делая шаг вперёд, кулаки сжались.
Ты что несёшь? снова закричала она. Это же твоя сестра! Родная кровь! Семья!
Нет, мама, поднял голос Кирилл. Моя семья это Аглая. Алёна должна была думать головой раньше!
Она сама захотела три ребёнка! Никто её не заставлял! Я не обязан бросать всё ради её проблем! взревела мать.
Ты эгоист! прорычала она. Думаешь только о себе! Твоя сестра еле справляется, а ты даже раз не помог!
Помогать? ухмыльнулся Кирилл. Зачем я должен помогать человеку, который полгода со мной не разговаривает? Мы перестали общаться с Алёной! Как ты это не замечала?
Кирилл вдохнул, чуть тише продолжил:
О чём я говорю? качнул головой. Ты всё видишь только в Алёне. Всегда так. А для меня ты пустой звук.
Ты бездушен! Как можешь так говорить? резко отвернулась Валентина, уже не в силах смотреть в сына. Я тебя иначе воспитывала! Не так!
Валентина выскочила из квартиры, остановилась на лестничной площадке, дыхание прерывало. Внутри всё горело. Как сын мог говорить с ней так?
Холодный вечерний ветер обжёг лицо, но дыхание не стало легче. Она шла к остановке, в голове крутилось одно: где она ошиблась? Как вырастила такого человека? Почему Кирилл не понимает простого: семья должна поддерживать друг друга? Почему он отводит взгляд от родных?
Но в глубине сознания, туда, куда Валентина боялась заглянуть, зрело тревожное зерно. Слова Кирилла о Алёне, о квартире, о том, что он живёт своей жизнью, резали её как нож.
Она остановилась посреди тротуара. Пешеходы обходили её стороной. Что, если Кирилл прав? Что, если она сама виновата, требуя от сына слишком много, не замечая его проблем?
Нет. Валентина резко покачала головой. Признать это было невозможно. Она мать, знает, что правильно для детей. Но сомнение уже поселилось внутри, как маленький, но острый камень, растущий с каждым её шагом к дому.
Валентина села в маршрутку, уставилась в окно. За стеклом проезжали дома, люди, машины. Обычная жизнь шла своим чередом, а внутри неё чтото сломалось навсегда. Она не знала, сможет ли когданибудь исправить эту ошибку, снова поговорить с сыном, простить его отказ, простить себя за слепоту и небрежность.
Маршрутка тряслись по ямам. Валентина закрыла глаза. Может, завтра всё станет яснее. Может, найдутся нужные слова. Может, семья снова будет семьёй.
А может, уже слишком поздно
