28 октября, суббота
Я, Зинаида, стояла на своей маленькой грядке, держа в руках изящные грабли. Пальцы сами разжались от неожиданного шороха, и деревянный инструмент упал на сухую, растрескавшуюся землю. Я даже не успела вздохнуть, как за спиной прозвучал голос, будто скрип старой берёзы, но в нём звучала уверенность, от которой по спине пробежал холодный мурашек.
Твоему огороду ничего не растёт, дорогая, прорычала незнакомая старуха, потому что к тебе нынче навещает покойник. Не видишь его? Присмотрись внимательнее, девочка.
Её глаза, потускневшие от времени, сверлили меня проницательным взглядом. Я медленно повернулась и впервые по-настоящему увидела участок земли перед новым, желанным домом. Сжимаясь от необъяснимой тоски, я ощутила, как сердце сжимается от ужаса: перед аккуратным деревянным забором лежал безжизненный, выжженный кусок земли, ни одной травинки, ни ростка.
За домом, в моих скрупулёзно ухоженных грядках, уже цвели розы, распускались бархатцы, зеленели кусты смородины. Контраст был жутко неестественным. Я поливала, удобряла, рыхлила, почти плача от отчаяния, но всё было напрасно.
Пока я была поглощена своими терзаниями, к открытой калитке подошла худая, согбённая старушка в старом платке.
Ты бы ещё вечернее бальное платье надела, чтобы в чёрной земле так изящно копаться, произнесла она, едва утаивая усмешку, глядя на мой розовый топ и велосипедные штаны из технологичной ткани.
Я отряхнула рыжую прядь, почувствовала лёгкое смущение и попыталась оправдаться:
Это это же специальный садовый костюм, бабушка. Технологичный, дышащий и соседи у нас новый поселок, все всё так красиво Но я
Старушка лишь кивнула, оперлась на самодельный посох и, исчезнув в летней пыли за поворотом дороги, оставила меня стоять в гудящей тишине, лишь с тревожным стуком собственного сердца.
Как же так? лихорадочно думала я, снимая садовые перчатки и проверяя маникюр. Почему ко мне, в мой светлый дом, приходит покойник? Кто он? Чего хочет?
К счастью, до переезда я успела окончить курс маникюра. «Теперь руки всегда будут в порядке», иронично подумала я, «а сад бы так же».
Моему мужу, Дмитрию, я не сказала ни слова о странной гостье, боясь его практичной усмешки. Но мысли о ней возвращались снова и снова, заставляя меня искать ответы в интернете, пробовать самые дорогие удобрения, советоваться с опытными дачниками. Участок перед домом оставался пустынным, как надгробная плита.
Я прошла онлайнкурсы, купила кучу красивых журналов, вдохновлялась. Мне нравилось ощущать землю, вдыхать её аромат, заботиться о ростках. Первые успехи уже были, но тот мёртвый кусок у входа упрямо резистировал, словно охранял его невидимая стена.
Похоже, придётся нанять дорогого ландшафтного дизайнера, задумчиво говорила я, глядя в окно на чёрное пятно. Хотя если действительно есть такой эфемерный гость, возможно, и ему не помочь.
Прошло несколько дней. Я просматривала очередное видео от известного садовода, а за окном ночи были глухи и беззвёздны. Дмитрий давно спал, храпя в такт своим бизнесмыслей, а я не могла уснуть.
Фу, какая духота, прошептала я, сбросив шёлковое одеяло и вышла на балкон через стеклянные двери. Холодный ночной воздух был сладок. С высоты второго этажа я увидела тот мрачный участок, почти скрытый от света кленовой крыши.
Под лунным светом, сквозь рваные облака, по высохшей земле шёл странный силуэт. Мужчина, стоявший спиной ко мне, двинулся медленно, будто преодолевая невидимую вязкость. Он приседал, втыкал носок старого ботинка в землю, пальцами ощупывал её, как бы чтото ищет.
Моё сердце замерло, затем забилось так сильно, что я дрожала. Я впилась глазами в темноту, и понял, что он полупрозрачный, в старомодном пиджаке, с усами, будто из другого века. Его движение было неестественным, лишённым гравитации.
Я ощутила, как подкашиваются ноги, в висках зашумела паника, но в тот момент мужчина повернулся. Его лицо как высеченный из мрамора, без мимики, с пустыми, бездонными глазами.
Он выпрямил руки, словно пытался достать меня сквозь пространство, и я ощутила, как его холодные пальцы приближаются. В последний момент я оттолкнулась от перил и, спотыкаясь, упала назад в спальню, на холодный пол.
Найти старушку оказалось проще, чем я думала. Я была уверена, что такая женщина не живёт в нашем новеньком коттеджном посёлке, значит её дом должен быть за мостом, в старой деревушке. Спросив у местных бабушек у колодца, я узнала, что она живёт в покосившемся доме с облупившимися наличниками.
Я остановила свой лёгкий «Лада» у скрипучей калитки и, собрав всю смелость, крикнула:
Бабушка! робко заглянула в щель. Я Зинаида, помните, вы говорили о моём участке?
Дверь открылось с характерным скрипом, и передо мной появилась Вера Петровна. Она прищурилась, осмотрев мой наряд.
Господи Иисусе опять в парадном платье, прошептала она, оценивая шёлковый туник и босоножки на каблуке. Затем, улыбнувшись, сказала: Заходи, только каблуки не ломай о мои половицы!
Я вошла, чувствуя, как ком сжимает горло.
Он действительно приходит, дрожала я. Топчётся там, где вы сказали. Я видела его прошлой ночью. Вы, наверное, сталкивались с такими? Может, знаете, как его прогнать?
Вера Петровна кивнула, глаза её смягчились.
Хватит, тихо сказала она. Я помогу. Садись, я сейчас
Она замолчала, опустив глаза. Чай сейчас не могу предложить, закончился вчера, а в магазин за три версты
Я села на старую табуретку и, оглядывая помещение, увидела потрёпанный тюль, пустой буфет, пустую сахарницу.
Достань из холодильника бутылку, крикнула Вера Петровна из соседней комнаты. Там у меня травяной настой. Попробуй.
Я открыла холодильник: там лежала пол-литра мутной жидкости, три яйца, банка квашеной капусты и пустая масленка.
Боже прошептала я, чувствуя боль от своей роскоши в её бедности.
Нашла? спросила старушка.
Да, бабушка, сейчас! я бросилась к ней, и она протянула маленький свёрток из газетной бумаги, завязанный шнурком.
Закопай это на своём участке, не глубоко, на лопате. Через три дня гость уйдёт. Это просто сухие веточки, лесные ягоды, всё благословлено.
Я сделала глоток горьковатого отвара, улыбнулась и, от души, поблагодарила её. Затем, поспешив, я выскочила из дома, вернувшись с тяжёлой сумкой, и, почти заикаясь, начала выкладывать её содержимое: подсолнечное масло, чай, печенье, сухари, мясо, крупы всё, что покупала в городском супермаркете, пытаясь откупиться за свои чувства.
Вера Петровна слушала, её глаза наполнились тихими слезами, которые она вытерла платочком.
Спасибо, дочь, прошептала она.
Это вам спасибо, выдохнула я, скрывая от неё своё смущение.
Я закопала свёрток в указанном месте. Мужчинапризрак больше не появлялся. Через семь дней над мёртвым участком пробились первые робкие ростки: одуванчики, лёгкая трава. Я плакала от счастья, ведь земля ожила.
Вера Петровна, опираясь на палку, прошлась к старому заброшенному захоронению. На потрескавшемся камне лежала фотография мужчины с пышными усами.
Спасибо, Пётр Степанович, тихо прошептала она, выкапывая сухую траву.
Через две недели я снова пришла к ней, принёсла тяжёлую сумку с подарками: шторы, полотенца, посуда, тарелки с васильками. Я пыталась объяснить, что всё это мой способ отблагодарить её за помощь.
Положи, детка. Хватит, сказала Вера Петровна, её голос дрогнул от усталости. Ты хорошая девочка, Зинаида. Я обманула тебя. Я сама позвала того покойника к тебе, чтобы он не забыл о своей могиле.
Слова старушки прозвучали как тяжёлый удар. Я стояла, не в силах сдвинуться, слыша в ушах постоянный звон. Смотрела на её согбённое тело, на её бедность, на хитрость, рожденную голодом. В моих глазах не было гнева, лишь бесконечная жалость.
Я подошла, опустилась на колени и бережно обняла её старые руки.
Я же говорила, бабушка вода в уши попала, тихо шепнула я, слёзы катились по щекам. Давайте лучше занавески повесим и скатерть постелим? Я буду часто к вам приходить.
Эта ночь запомнится мне как время, когда я поняла, что даже в самом роскошном доме могут жить тени, а простая старушка может быть тем самым светом, который спасает землю от забвения.
