Слышала я звонок в дверь старого дома на Пушкинской. Открыв её, увидела стоящую у порога любовницу моего мужа.
Она не выглядела как ктото, пришедший с криком. На ней был простой плащ, в руке сумка, а в глазах нечто, что я не могла назвать. Может, усталость. Может, отблеск победы. Или же страх.
Она не кричала, не плакала. Смотрела мне прямо в глаза и произнесла фразу, которая навсегда запала в память:
Полагаю, пора узнать правду.
Несколько секунд я стояла, не в силах пошевелиться. Сердце забилось так, будто тело предчувствовало случившееся раньше ума. Я хотела захлопнуть дверь, но чтото удержало меня. Наверное, любопытство. Наверное, интуиция.
Я пропустила её в дом. Сели в кухню. Она вынула из сумки фотографии, распечатки сообщений, конверты. Всё лежало на моём столе доказательства измены, лжи, двойной жизни, которой мой муж жил годы. А я всё это время думала, что знаю, с кем сплю под одной крышей.
Не помню, что она сказала первой. Возможно, имя, возможно, дата. Но помню чувство, охватившее меня тогда мир будто потерял цвет и стягнулся в себе. И это был лишь начало.
С каждой новой фотографией я ощущала, как ноги становятся всё легче. Здесь они в ресторане в Москве, здесь на тропе в Карпатах, здесь у Балтийского моря, улыбаются, обнимаются. Это не был мимолётный роман. Это была длительная связь, наполненная эмоциями, которых я давно не видела в глазах Алексея.
Как долго это продолжается? спросила я, голос мой звучал странно спокойно, будто я актриса, играющая тяжёлую сцену.
Четыре года, ответила она без колебаний. И я знаю, о чём ты сейчас думаешь. Но я тоже была обманута. Сначала он говорил, что разводится, что наш брак лишь формальность.
Я смотрела на неё и чувствовала стыд. Не перед ней, а перед собой. За то, что столько лет не замечала ничего. За то, что верила каждому его оправданию, каждому «служебному звонку», каждому «долгому вечеру на работе».
Зачем ты пришла? спросила я, наконец. Хочешь, чтобы я наказала его? Месть? Оставила его, чтобы я имела свободный путь?
Она печально улыбнулась.
Нет. Мы уже не вместе. Пару месяцев назад. Он оставил меня так же, как и тебя обманул все эти годы. Достал двойную жизнь. Но прежде чем исчез, пообещал всё рассказать. Не сдержал. Поэтому я пришла.
После её ухода я сидела в тишине ещё долгие часы. Не плакала. Я была как замёрзшая. Смотрела на фотографии, читала распечатки сообщений, видела «скучаю», «думаешь обо мне?», «было прекрасно».
Я узнаяла его почерк, стиль, даже эмодзи, которые он ставил. Одна из записок пришла в день моих двадцати пятнадцати лет. Он писал ей, что не придёт, потому что «жена чтото планирует, мне придётся притворяться мужем».
Эти строки ранили сильнее, чем сама измена. Я была «притворяющейся» женой всё это время. Кемто, с кем нужно было играть роль, лгать в лицо.
Ночью сон не приходил. Я встала, сварила чай и сидела на кухне, уставившись в телефон. Хочется было позвонить ему, спросить: «Почему?». Но я знала, что ответов не будет. Он либо будет отмалчиваться, либо оправдываться. Голоса в голове звучали фальшиво.
На следующий день я взглянула на него иначе. Как на чужого человека. Голос тот же, жесты те же, чашка с логотипом его фирмы всё та же. Но всё стало другим. Каждый его движок теперь казался неискренним. Его «Как прошёл день?» звучало как издёвка. Его «Я тебя люблю» как пустое эхо.
Я не смогла сразу сказать ему всё. Не хватало сил. Сначала нужно было понять, чего хочу от этой истории. Ведь, хотя была я зла, ранена, унижена, часть меня всё ещё любила его. Любила того, кого, как полагала, знала.
Через несколько дней, за ужином, я спросила:
Ты помнишь Варвару?
Он замер. На мгновение, но достаточно, чтобы понять: этого нельзя скрывать.
Что с ней?
Она пришла ко мне. Показала всё.
Он побледнел, отложил вилку. В его глазах появился неожиданный оттенок: не страх, а облегчение.
Я знал, что она придёт, сказал он. Она всегда была смелее меня.
Он не стал уточнять, что именно ей довелось увидеть. Не стал отрицать, не стал извиняться. Как будто уже всё сказано. Возможно, он ждал, пока ктото закончит то, чего сам не смог.
С тех пор прошли три месяца. Он живёт у брата. Мы редко видимся, хотя официально всё ещё супруги. Дети уже выросли, дом стал пустым, счета в рублях оплачиваю я одна. И часто спрашиваю себя: что дальше?
Не знаю. Знаю лишь одно: больше никогда не буду безусловно доверять никому. Можно быть женой двадцать лет и не знать человека, который спит рядом. Можно построить жизнь на иллюзиях, улыбках и снимках с отпусков и не иметь ни малейшего представления, что за спиной пишется другая история.
Сделала ли она правильно, пришедши ко мне? Не могу ответить. Но благодаря ей я перестала жить в обмане. И, может быть, когдато я её за это благодарю. Но не сегодня. Сегодня боль ещё жива.
