Общее счётбанк раскрыл всё: чеки из отелей, подарки, ужины.
Я хотел откладывать деньги на ремонт кухни. Сам предложил: «Не будем ехать в отпуск в этом году, а лучше один раз сделаем кухню понастоящему».
Она согласилась без колебаний. Ведь я всегда был тем «разумным» из нас двоих. Excel, семейный бюджет, совместный счётвсё было под моим контролем.
Но начало отклоняться.
Сначала мелкие изменения. Я перестал показывать ей выписки, хотя раньше каждый месяц печатал их. Всё чаще говорил о «срочных расходах на работе», не принося никаких квитанций. Когда она спросила, сколько уже отложено, я дал лишь общий ответ. И тогда настала та ночь.
Я зашёл в счёт, чтобы оплатить школьную экскурсию дочери, Лады. И увидел это. Квитанция из отеля в Москве. На следующий деньресторан в СанктПетербурге, ужин на двоих. Через два днябутик с ювелирными изделиями. Не один раз, а целая серия регулярных, дорогих и тихих транзакций.
Я замёрз. Это были наши деньги, наш ремонт, наша жизнь. Но, похоже, ктото ещё жил с нами, только за моей спиной.
Не спал всю ночь. Переворачивался, ища другое объяснение. Может, конференция? Делегация клиентов? Подарок сестре? Но я знал Алексея. Он всё записывал, архивировал, каталогизировал. Он никогда ничего не покупал случайно.
Утром взял выходной и снова начал проверять историю счёта, отматывая полгода, потом год. Паттерн был один: отель, ресторан, магазин, появлялись регулярно раз в дветри недели, каждый раз в другом городе, в те же сроки, когда я говорил, что у меня «важные встречи».
Я стал сравнивать даты. Некоторые совпадали с нашими годовщинами, днями рождения детей. В день моих собственных имени́н я оплатил проживание в спакурорте в Сочи для двоих. Но не для меня.
Вечером он, как обычно, снял пальто, поцеловал меня в щёку и спросил, что готовим на ужин, будто ничего не случилось. Как долго можно вести двойную жизнь, не моргнув?
Прежде чем я успел чтолибо сказать, он предложил посмотреть фильм. Сел рядом на диван, обнял меня плечом, пахнул дорогими духами, но не моими и не его.
Я собрался только через два дня. Показал ему распечатки со счётом. Ожидал отрицание, гнев, крик. Но услышал другое.
Это не так, как ты думаешь, сказал он спокойно, откладывая бумаги на стол. Я не хотел тебя ранить.
Тогда я понял, насколько различались наши миры. Для меня семья была совместной повседневностью, разделением забот и радостей. Для неговидимо, удобным соглашением. Я готовил обеды, он отвечал на сообщения «той». Я откладывал на кухню, он финансировал её романтические уикэнды.
Он даже не спросил, как я себя чувствую. Объяснял, что это «мгновение слабости», что «ничего не значило», что «все иногда нуждаются в передышке». В один момент вся наша историясовместные годы, рождение детей, ремонты, кредитысократилась к фону его двойной жизни.
Я не нашёл сил кричать. Молчал. Смотря на него, думал, как мог быть так слеп. Как не увидеть сигналы?
Следующие недели прошли как размытая цепочка дней. Я ходил на работу, разговаривал с детьми, готовил суп, платил счета. Но внутри всё разломалось. Я стал бояться его присутствия, его молчания, его «нормальности».
Понял, что ничего уже не будет прежним. Даже если попытаться простить, больше не поверю его фразам «скоро вернусь», «у меня встреча», «надо уехать на два дня». Каждое слово получило вторую грань. Наконец я произнёс громко:
Я больше не хочу жить рядом с тем, кому не могу доверять.
Он не возразил, не попросил, не боролся. Просто собрал вещи и ушёл.
Остался один в доме, который должен был быть нашим гнёздом. В первые дни чувствовал облегчениекак будто сняли тяжкий груз, о котором я даже не подозревал. Потом пришла пустота, гнев, грусть, а в концемедленная, тихая сила.
Я снова начал планировать ремонт кухни. Сам. Может, не сразу, может, не так, как мечтали, но будет только мой. Без лжи, без притворства.
Открыл собственный счёт в банке, зашёл пароль, который никому не скажу. Впервые за годы почувствовал, что моя жизнь действительно принадлежит мне. Потому что совместный счёт должен был нас объединять, а в конце концов он спас меня.
