30 октября, пятница.
Сегодня, когда я, Варвара Соколова, пришла в небольшую, но светлую комнату в арендованной квартире на окраине Подмосковья, меня сразу встретила строгая хозяйка Мария Ивановна. В её взгляде таилась вечная обида, будто мир обрушил на неё тяжёлый груз. Она отреклась от всякой лишней шумихи: «Я люблю порядок, чистоту, тишину. Если чтото не так сразу говорите, а не копите», заявила она, поднимая бровь. Я кивнула, надеясь лишь на тихий ночной сон без соседских криков и запаха водки, который в прошлой квартире был словно назойливый клоп.
Сначала Мария Ивановна показалась замкнутой, но не злой. Я готовила рано утром, пока она ещё спала, и старалась ходить без шума, почти как мышь, почти не включая телевизор. Жизнь шла своим тихим ходом, пока в подъезд не заглянула хищная, серохудая кошка с умными зелёными глазами. Она стояла у двери, жалобно мяукала, будто просила: «Возьми меня, пожалуйста». Слишком тяжело было ей сопротивляться, и я принесла её в комнату, накормила, напоила, устроила в коробке старое полотенце. Котёнок свернулся клубочком, замурлыкал, и внутри меня словно растаяла первая за долгое время ледяная капля тепла. Я назвала её Ладой, и она сразу стала моей маленькой поддержкой.
Скрыть Ладу казалось простым делом: Мария Ивановна почти не заглядывала в мою комнату, а сама кошка вела себя тихо, не царапала мебель, лишь тихо мурлыкала и спала на подоконнике. Но однажды вечером в коридоре прозвучал её голос, словно холодный лёд: «Варвара Сергеевна!». Я вышла, увидела хозяйку у двери с испуганным выражением и в руках клок серой шерсти. «Что это? У вас там кто? закричала она, словно увидела змею. Я не выношу шерсть, грязь, запах!». Я попыталась объяснить, что кошка чистая, но она лишь крикнула: «Чтобы духу кошки не было, освобождайте квартиру!», хлопнула дверью и ушла.
Я упала на диван, руки дрожали, а Лада подошла, потёрлась о ноги и жалобно мяукнула. «Что же нам теперь делать, девочка моя? прошептала я, и слёзы скатились по щекам. Куда нам бежать?». Внутри всё крутилось: искать новое жильё, собирать вещи, но сил уже не было. Я решила: пока меня не выгнали силой, останусь, а кошку прячу лучше.
Последующие дни превратились в тайную игру. Я прятала Ладу в шкаф, когда слышала шаги Марии Ивановны, кормила её лишь рано утром или поздно вечером, когда хозяйка уходила в магазин. Лоток ставила в самый дальний угол за старым чемоданом. Кошка будто понимала, молчала, сидела на подоконнике, глядя в окно грустными зелёными глазами, будто дышала осторожнее, чтобы не выдать себя. Я шептала ей: «Ты моя умница, потерпи ещё немного». Но ничего не менялось.
Мария Ивановна обыскивала квартиру, проверяла каждый угол, вдыхала воздух, как будто ищет предателя. Однажды она остановилась у двери моей комнаты, прислушивалась. Я прижала к себе Ладу, сердце бешено билось, а я молилась, чтоб её не услышала.
Вечером за ужином хозяйка молчала, потягивала суп, потом бросила: «Вы думаете, я дура?». Я закашлялась от чая. Она продолжила: «Вы её не выгнали, а спрятали. Думаете, я не замечу?». Я попыталась возразить, но она резко встала: «Не вранём! Если мой внук приедет, пусть духу кошки не будет!». И с этими словами ушла, оставив меня в растерянности.
На следующий день Мария Ивановна рассказала о внуке Илье, который приедет на каникулы. Двенадцать лет, родители заняты, он будет у неё в пятницу. Я попыталась поддержать её: «Это же хорошо, вы, наверное, соскучились». Хозяйка лишь поморщилась: «Он теперь чужой, сидит в телефоне, со мной почти не разговаривает». С болью в голосе она добавила: «И чтобы вашей кошки не было». Я кивнула, понимая, что теперь я должна скрыть Ладу на целую неделю.
Пятница пришла слишком быстро. Илья, ростом в два метра, угловатый подросток с наушниками и мрачным лицом, вошёл в квартиру, поздоровался односложно и затворился в своей комнате. Мария Ивановна пыталась его накормить, но он лишь отмахивался, погружённый в телефон. Я сидела в своей комнате, слыша крики и крики, сердце сжималось от жалости к пожилой женщине, которой не хватает ни внимания, ни тепла.
Лада всё сидела на подоконнике, грустно глядя в темноту. Я шептала себе: «Потерпи, девочка, ещё чуть-чуть». Но на следующий день случилось непредвиденное. Я вышла в туалет на минуту, дверь оставила чуть приоткрытой замка не было. Лада, вероятно, захотела размяться, просочилась в щель и выбежала в коридор. Когда я вернулась, кошки в комнате уже не было. Паника: холодный пот по спине, крик «Лада!». Я бросилась в коридор и увидела Илью, сидящего на полу в гостиной, а рядом Лада, которую он гладил, и она громко мурлыкала, будто трактор завелся.
Я стояла, растерянно перебирая ноги, и вдруг Илья, впервые за всё время, улыбнулся: «Это чья кошка?». Я, смущённо, ответила: «Моя, простите». Он попросил погладить её ещё немного, и я, не зная, что делать, согласилась, понимая, что сейчас всплывет Мария Ивановна и разгорится скандал.
Хозяйка появилась из кухни, увидела меня с Ильёй и Ладой, замерла. Я готовилась к взрыву, но Мария Ивановна тихо сказала: «Илья, ты что, играешь с кошкой?». Илья кивнул, попросив её покормить её. Хозяйка, помолчав, согласилась: «Можно». С этого момента всё изменилось.
Илья почти не отрывался от Лады: кормил её, играл, рисовал её портрет карандашами, отложил телефон на диван, смеялся, рассказывал бабушке о школе, друзьях и о том, как мечтает завести собственного кота. Мария Ивановна сидела на кухне, слушала внука, и в её глазах впервые появился теплый свет.
Однажды вечером она подошла ко мне и тихо сказала: «Пусть живёт ваша Лада. С ней в доме хоть радость появилась». Я увидела, как по её щеке скользнула слеза.
Прошло три месяца. Илья звонит каждый вечер, не родителям, а бабушке, спрашивает о Ладе, просит включить видеосвязь. Мария Ивановна пытается поймать кошку в кадр, ругаясь на технику: «Бестолковая штука!». Илья радостно отвечает: «Вижу, бабушка, Ладушка, привет!». Кошка, услышав знакомый голос, подходит ближе, мяукает, будто узнаёт.
Бабушка говорит ему: «На весенние каникулы приедешь точно?». Он отвечает уверенно: «Точно, внучек. Мы с Ладой тебя ждём». Мария Ивановна уже купила в магазине игрушкуудочку с перышками для Лады, думая, что Илье понравится.
Я перестала прятаться в углах, готовлю ужины, пью чай с Марией Ивановной, рассказываю ей о своей жизни, о муже, о том, как тяжело было после его смерти. «Знаете, Мария Ивановна, без Лады я бы не справилась», говорю я. Хозяйка кивнула с пониманием: «Животные чувствуют, когда нам плохо, и приходят, без слов». Мы стали почти подругами две одинокие женщины, свёзшиеся судьбой и маленькой серой кошкой.
Весна пришла, Илья приехал снова, с огромным рюкзаком, полным подарков: корм для Лады, новый ошейник с колокольчиком, мягкую лежанку. «Бабушка, всё сам на свои деньги купил!» гордо заявил он. Мария Ивановна похвалила: «Молодец, внучек». Илья провёл неделю с Ладой, играл, гулял во дворе, рисовал. Перед отъездом спросил: «Бабушка, можно я на лето к вам приеду надолго?» «Конечно», ответила она, обняв внука.
Я понимаю теперь, что счастье не в молчаливом порядке, а в этих объятиях, детском смехе, топоте ног по коридору. И всё благодаря невзрачной серенькой кошечке.
