Татьяна Петровна, живя в Москве, получала звонок от сестры Ольги, которая переехала в СанктПетербург. У Ольги была дочь 18летняя Аглая Кузнецова, мечтавшая поступить в МГТУ им. Баумана, который, к счастью, находился в Москве. Аглая приехала на две недели: «надо пройти собеседование, оформить документы», объяснила она, не вдаваясь в детали. Ольга договорилась, что дочь будет жить у Татьяны, пока готовится к поступлению.
Вопрос о питании так и не обсуждался. Когда Аглая, свернувшись в кресле гостиной, жалобно вздохнула, Татьяна спросила, что случилось. Девушка ответила, что ожидала «тёплого обеда от тёти Люды». Татьяна резко отозвалась: «Я не только не накормлю тебя, но и живу по своему расписанию. Слишком много дел, мне срочно идти. Позвони маме, пусть переведёт деньги на карту, купи себе сырки, булочки, чай. У меня чай закончился! Ты уже взрослая, 18летняя!»
Мать Аглаи, Ольга, давно не разговаривала с Татьяной о личных делах. После того как дети вылетели из гнезда, муж Татьяны исчез в неизвестном направлении, а сама она бросилась в работу. График её как у поезда без расписания, дома появляется лишь изредка, а силы к домашним хлопотам давно покинуты. Спать бы ей, и то тяжело.
Но ради гостя Татьяна не собиралась жертвовать ничем. Встреча с Аглаей всё ещё приятна: девушка выросла, стала женственной, но тётя уже не та свободная, расторопная Люда, которая могла бы «приготовить слона», не жалея времени и сил. Теперь она ждёт, что Аглая сама закупит продукты, нарежет, сварит, пожарит и пропарит; лучше чтобы она купила готовую еду, чтобы не испортить плиту и не испачкать квартиру.
Аглая, обиженная, замолчала, но каждый день её гнев рос. Она, видимо, рассчитывала на «полный пансион» от мамы. Татьяна понимала, что резко перестать быть «хорошей и удобной» тётей нелегко: годы поддержания мирных отношений с близким кругом не дают ей просто так отойти в сторону. Она всё ещё миролюбива: предоставила бесплатную кровать, но без «пищевого элемента». Поэтому пошла к психологу, чтобы найти нежный способ объяснить родным, что сейчас она уже не та, что могла бы обеспечить всё, как прежде. «Надо меньше рассчитывать на меня», шептала она, глядя в окно, где за окном моросил дождь, а в душе назревала буря.
