Матвей Соколов почувствовал, как будто в горле завязалась узелина, когда увидел, как рука Елены Вороновой резко поднялась будто собиралась толкнуть или даже ударить Василису Крылову. Все присутствующие замерли, будто в комнате перестал тикать часы. На мгновение время, казалось, подвисло.
Но удар так и не последовал. Матвей схватил её запястье крепко, как будто держал шляпу от ветра. Его голос был тихим, но резким:
Довольно, Елена.
Она посмотрела на него с неверием, потом нервно рассмеялась тем смехом, который обычно прячет гнев.
Серьёзно? На глазах у всех? Защищать горничную против меня? Ты хочешь меня унизить?
Матвей отпустил её руку, но взгляд остался холодным, как сталь.
Здесь дело не в горничной. Речь о уважении. А кто не умеет уважать других, тому и места рядом со мной нет.
Слова падали, как камни, в тишине зала. Гости шушукали, дамы прикрывали губы, джентльмены отводили взгляды. Все поняли: конец настал.
Елена побледнела, на щеках её пробежала румяна, глаза блеснули от ярости.
Так ты выбираешь её? Ту никому не нужную?! закричала, указывая на Василису с пренебрежением.
Василиса отступила на шаг, готовая уйти, но Матвей махнул ей, чтобы осталась.
Нет, Елена. Я выбираю себя. Не могу жить с женщиной, которая получает удовольствие от унижения других. Пора тебе уходить.
Взгляд Елены стал, словно молния, пронзив её лицо.
Ты сумасшедший! Ты пожалеешь об этом! Я была та, кто поднимал твоё имя, ходила с тобой на все светские мероприятия! И теперь ты бросаешь меня изза горничной?
Матвей слегка усмехнулся улыбка без тепла. Он жестом указал на дверь. Огромный охранник усадьбы, стоящий у входа, кивнул и, с уважением, но решительно, показал путь наружу.
Елена крутилась, ища поддержки среди гостей. Вместо этого ей бросали только холодные, осуждающие взгляды. Впервые она оказалась совсем одна. Сжав зубы, она будто бы сжала электрический ток в кулаке и исчезла в ночи, оставив за собой тяжёлый аромат духов и ещё более тяжёлую тишину.
Матвей вздохнул и медленно повернулся к Василисе.
Прости меня. Никогда не должно было случиться так с тобой.
Глаза Василисы заблестели слезами.
Не стоило этого делать ради меня, господин. Я просто служанка.
Ты не «просто». Ты человек. И сегодня ты проявила больше достоинства, чем многие здесь.
Ктото начал хлопать. Ещё один и целый сад загудел аплодисментами. Эмоция разлилась, как волна: гости признали правду.
Василиса вытерла слёзы дрожащей рукой, не зная, стоит ли улыбаться или прятаться. Но Матвей схватил её за руку открыто, прямо перед всеми.
Рядом со мной должен стоять человек с сердцем, а не с надменностью. И сегодня я понял, кого действительно стоит ценить.
Василиса была ошеломлена. Сердце её билось бешено, щеки пылали. Она, кто лишь минуту назад была унижена, теперь оказалась в центре уважения.
Гости молча стали свидетелями перемены. Для них это был урок, который не забудут: деньги и роскошь ничего не стоят без человечности.
Этой ночью усадьба превратилась не в арену надменного смеха, а в сцену правды и достоинства. А Матвей, потерявший женщину, которую считал будущей женой, обрел нечто куда ценнее уважение, свободу и, может быть, начало новой истории.
