Ночью я проснулась, чтобы попить воды, и, проскользнув в тёмный коридор, подслушала, как родители мужа шепчут между собой. С рассветом я уже подписала заявление о разводе.
Я расправила волосы, взглянула на дом родителей Ирины Васильевны. Двухэтажный кирпичный особняк всегда казался слишком просторным для двух пожилых людей.
Всё готово? спросил Максим, вытаскивая сумки из багажника.
Конечно, ответила я, скрывая смущение, которое я научилась прятать за пятнадцать лет брака.
Дверь открылa Ирина Васильевна, в новом халате, накрасившаяся цветным макияжем.
О, ты уже здесь, Максимка! обняла она сына, поцеловала в щёку и бросила мне короткий взгляд. Привет, Жанна.
Здравствуйте, протянула я коробку конфет.
Не стоило, заметила она. У отца диабет усиливается.
Максим молчал, как всегда.
В гостиной сидел Пётр Семёнович, глядя новости. Он кивнул нам и вернулся к телевизору.
Ужин через час, объявила теща. Максим, помоги мне на кухне. Жанна, отдохни.
Отдохнуть, будто я инвалидка.
Я прошлась в гостевую, положила вещи в шкаф и села на кровать. Сквозь стену доносились разговоры Максима и его матери: работа, соседи, здоровье.
Зачем они каждый месяц сюда приезжают? Чтобы показаться? Или сын действительно скучает по родителям?
Жанночка, иди к столу! крикнула Ирина Васильевна. На тарелкекурица, картофель, салат. Всё как всегда.
Максим сказал, что ты опять провела отпуск в Турции, начала теща. В наш век, когда мы были вашего возраста, ездили на дачу, помогали стране.
Времена изменились, ответила я.
Да, всё изменилось. Тогда семья была важнее развлечений, добавила она.
Я сжала кулаки. Максим жевал курицу и молчал.
А когда у вас будут дети? спросил Пётр, отрываясь от тарелки. Время летит. Папа, мы уже говорили об этом, пробормотал Максим.
Говорили и говорили. Что из этого вышло? подзадорила теща.
Я встала из-за стола.
Простите, меня мучит голова, я ухожу спать пораньше, сказала я.
В комнате я закрыла дверь и села на кровать, руки дрожали. Всё повторялось: намёки, упрёки, неодобрительные взгляды.
Через полчаса пришёл Максим.
Что с тобой?
Ничего. Просто устала, я ответила.
Они не желают зла. Просто переживают.
Я лёгко повернулась к стене.
Спокойной ночи.
Максим раздевался, лег рядом, и через несколько минут начал храпеть.
Я лежала, думая о завтрашних едких комментариях за завтраком, о том, как он снова будет делать вид, будто ничего не слышит.
Пятнадцать лет. Так будет вечно?
Я проснулась в три часа ночи, рот был сух, голова гудела. Максим храпел, раскинувшись по всей кровати.
Я встала, накинула халат и пошла на кухню за водой. Тусклый ночник мерцал в прихожей; половицы скрипели под ногами.
У кухни доносились голоса: её тесть и теща.
как будто держим эту бесплодную корову, прошипела Ирина. Пятнадцать лет! Нет детей, нет пользы.
Тише, ктонибудь может услышать, пробурчал Пётр.
Пусть услышит! Может, наконец стыд почувствует. Максим может любую женщину. Красив, обеспечен. Ирина смеялась злобно.
Я прижалась к стене, сердце билось так громко, будто всё здание слышало.
И что же дальше?
Поговорим с ним завтра. Серьёзный разговор. Человек должен понять: время не резиновое. В сорок три можно ещё создать семью.
А их квартира? Машина?
Квартира на имя Максима, мы отдали деньги на первый взнос. Машина тоже его. Она получит только то, что заработала сама.
Ирина рассмеялась, как крошка ореха. Библиотекарь, прозвала она меня.
Он согласится?
Конечно, я его мать, я умею говорить. Главное правильно подать. «Сын, ты несчастен, страдаешь от как её зовут?»
Жанна.
Да, жёстко избавимся от тяжёлого груза!
Я стояла, не в силах поверить. Тяжёлый груз. Пятнадцать лет, а я груз.
А если он откажется?
Не откажет. Максим всегда слушал меня. И сейчас послушает.
В кухне зашуршали пакеты, звякнула посуда.
Пойдем в кровать, большой день завтра, сказал Пётр.
Я бросилась в ванную, заперла дверь, села на унитаз и обняла лицо руками.
Тяжёлый груз. Бесплодная корова.
Пятнадцать лет я пыталась: готовила к праздникам, дарила подарки, терпела намёки и упрёки. И они планировали избавиться от меня, как от старой мебели.
Максим подчинялся. Ведь когда он ещё не слушал мать?
Я вернулась в комнату, Максим всё ещё храпел. Я укуталась одеялом и ждала утра.
В семь я встала, оделась и собрала вещи. Максим проснулся от шороха.
Жан, почему так рано?
Иду домой.
Как домой? Мы должны были остаться до вечера.
Хочу домой. Сейчас.
Максим приподнялся, потер глаза.
Что случилось?
Ничего. Просто хочу домой.
А твои родители? Они обидятся.
Родители я взяла сумку.
Скажи им, что я заболела головой.
Я пойду с тобой.
Нет. Оставайся. Проводите время с родителями.
Я вышла в коридор, надела пальто, вынула телефон и вызвала такси.
Жанночка, куда направляешься? выглянула из кухни Ирина. Завтрак готов.
Еду домой, спасибо за гостеприимство.
Почему так рано?
Я посмотрела ей в глаза: раскрашенные губы, удивлённые глаза, заботливый тон.
У меня есть дела дома.
Такси приехало через десять минут. Я села на заднее сиденье и закрыла глаза.
Тяжёлый груз сам себя утилизирует.
Дома я заварила крепкий чай и села за кухонный стол. Квартира была необычайно тихой. Обычно они возвращались вечером, ужинали и сразу спали.
Но сегодня суббота, одиннадцать утра, и я была одна.
Зазвонил телефон. Максим.
Жан, добралась домой?
Да.
Что происходит? Мама говорит, ты вела себя странно.
Всё в порядке. Как твои родители?
Всё нормально Слушай, приеду вечером, поговорим.
Хорошо.
Я положила трубку и огляделась. Их квартира была их совместным выбором: обои, мебель. Первоначальный взнос от родителей Максима, так что, по их логике, квартира принадлежала не мне.
Я подошла к шкафу, достала папку с документами: свидетельство о браке, бумаги на квартиру, всё оформлено на обоих.
Ещё одна ложь от старой ведьмы, подумала я.
В понедельник я взяла выходной и пошла к юристу. Молодая женщина, около тридцати, в джинсах и свитере.
Хотите подать на развод?
Да.
Есть ли дети?
Нет.
Ожидаете споры о имуществе?
Возможно.
Тогда дело пойдёт через суд. Подадим заявление, вас вызовут на слушание. Если муж не согласится, будет несколько заседаний.
А если согласится?
Процесс ускорится: полторадвух месяцев.
Я заполнила формы и оплатила государственную пошлину, ощущая, как тяжёлая сумка с плеч падает.
Вечером Максим пришёл в восемь. Уставший, раздражённый.
Как день Мама всё время меня достаёт. Говорит, что я её оскорбил.
Я не оскорбляла.
Тогда зачем ты так быстро ушла?
Я поставила перед ним тарелку борща.
Максим, ты меня любишь?
Он зашипел.
Что за вопросы?
Просто интересно. Ты меня любишь?
Конечно. Пятнадцать лет вместе.
Это не ответ. Жить пятнадцать лет можно по привычке.
Максим положил ложку.
Жан, что происходит? За два дня ты изменена.
Ответь на вопрос.
Ну люблю тебя. И что?
Что ты скажешь, если родители предложат развод?
Лицо Максима побледнело.
Это чепуха. Почему они?
А если
Не скажут.
Жан, я спрашиваю что ты сама скажешь?
Он долго молчал, сжимая салфетку.
Жан, зачем такие разговоры? Всё нормально.
«Нормально» не ответ.
Не знаю! воскликнул он, отодвинувшись от стола. Устал от вопросов. Вчера всё было нормально, а теперь Что случилось?
Я встала.
Ничего не случилось. Я просто чтото поняла.
Что поняла?
Что я дура на протяжении пятнадцати лет.
Я пошла в спальню, вынула из шкафа папку с бумагами, вернулась на кухню и положила исковое заявление о разводе на стол.
Максим прочитал его и побледнел.
Ты с ума сошла?
Напротив. Впервые за долгое время я вижу ясно.
Изза чего? Изза мамы? Она ничего не имела в виду!
Я знаю. Она ничего не имела в виду. Она просто считает меня тяжёлым грузом.
Максим замер.
Как ты
Я подслушала их ночную «стратегию» на кухне.
Жан, это не то, что я думала
Что же тогда?
Он молчал, разглядывая лист. Я села напротив.
Максим положил заявление на стол.
Мама действительно говорила о детях, что времени мало.
А о тяжёлом грузе?
Жан, она старушка. Порой говорит глупости.
И ты что сказал?
Максим почесал лоб.
Я ничего не сказал.
Точно, как всегда.
Я встала, налила себе чай. Руками больше не дрожало. Ожидала крики и слёзы, но нашла спокойствие.
Пятнадцать лет я ждала, когда ты поставишь их на место, сказала я. Чтобы ты сказал маме, что я твоja жена, а не временный гость.
Они привыкли быть главными
А ты привык подчиняться. И заставил меня подчиняться.
Максим вскочил.
Я никого не заставлял! Мне просто не нравится конфликт.
Конфликт? рассмеялась я. Это называется защита жены. Ты предпочитал, чтобы я просто терпела.
Что теперь? Прошлое не изменить.
Нечего менять. Оно уже сделано.
Максим схватил заявление.
Я не подпишу!
Не надо. Суд выдаст развод.
Жан, будь в себе! Куда пойдёшь? Что будешь делать?
Не знаю. Но без вас троих справлюсь.
Он метался по кухне, размахивая руками.
Это безумие! Уничтожать семью изза пустых слов старой женщины!
Семья? поставила я чашку. Что за семья, Максим? Где ты видишь семью?
Мы мы живём вместе
Мы живём, как соседи в коммуналке. Ты работаешь, я работаю. Вечерами видимся, перед телевизором. По выходным ездим к твоим родителям, где я притворяюсь благодарной, что они меня терпят.
Максим сел.
И что в этом плохого? Это обычная жизнь.
Обычная для тебя. Я устала быть «ничего».
Телефон зазвонил. Ирина Васильевна.
Не отвечай, умолял Максим.
Я подняла трубку.
Алло.
Жанночка, дорогая! Максим дома? Хотела бы узнать, как всё идёт.
Всё в порядке. Я разводю вашего сына.
Тишина. Затем:
Что? Что ты говоришь?
То, что ты хотела услышать. Я избавляюсь от себя ради тебя.
Жанна, я не понимаю
Поймёте. Поздравьте Петра Семёновича.
Я повесила. Максим смотрел на меня в ужасе.
Почему ты ей сказала?
Почему скрывать? Пусть будет счастлива.
Полчаса спустя Ирина Васильевна ввалилась в квартиру без стука.
Что происходит? Максим, объясни сейчас же!
Мама, не сейчас
Жанна! обернулась к невестке. Что ты задумала? С ума сошла?
Я сидела спокойно за столом.
Наоборот. Я пришла в себя.
Изза чего? Максиму сделали больно?
Он игнорировал меня. Вы же планировали избавиться от меня.
Ирина нахмурилась.
Кто тебе это сказал?
Вы. Вчера ночью, на кухне.
Ты подслушивала?
Я захотела выпить воды и услышала, как вы называли меня тяжёлым грузом.
Старуха прошипела между нами.
Жанночка, вы неправильно поняли. Я волнуюсь за Максима ему не хватает
Мам, хватит, вдруг сказал Максим.
Что значит «хватит»?
Хватит лжи. Вы хотите развода, и я слышал, и молчал, как обычно.
Максим!
И теперь Жанна решила сама. И сделала правильно.
Максим впервые за пятнадцать лет сказал правду своей матери.
Но уже слишком поздно, добавила Ирина.
Понимаю, кивнул Максим.
Ирина бросилась между ними.
Вы оба сумасшедшие! Жанна, прошу прощения, если чтото сказала не так!
Спасибо. Но решение уже принято.
Через месяц суд утвердил развод. Квартира разделена пополам; я продала свою долю Максиму. Деньги хватили на студию в другом районе.
Новая квартира была небольшая, но светлая. Я поставила цветы на подоконник и развесила свои фотографии.
Впервые за многие годы я делала, что хотела. Смотрела фильмы по вкусу, ела, когда хотела. Никто не указывал, как жить.
Максим звонил в первые недели, умолял вернуться, обещал поговорить с родителями. Я отвечала вежливо и коротко. Затем звонки прекратились.
Друзья были удивлены: как можно бросить обеспеченного мужа? Мой ответ был прост деньги не заменяют уважения.
В сорок одном я начала новую жизнь. Без молчаливого тестя, без ехидной тещи, без колеблющегося мужа.
Трудно? Да. Одиноко? Иногда.
Но впервые за многие годы я перестала быть тяжёлым грузом я стала собой. И этого стоила любая цена.
