Я думала, ты просто прибраться приехала, усмехнулась свекровь Тамара Ивановна, раскладывая мои чемоданы в небольшом подъезде старого домовёнка на Тверской улице в Москве.
Ты слышишь меня, Егор? Я с тобой говорю, а ты в телефоне сидишь! бросила я, сжимая кулаки.
Слышу, слышу. Что хочешь? ответил он, не поднимая глаз с экрана.
Алёна, я, шепнула я, пытаясь подавить дрожащий голос. Тот же холодный тон, то же равнодушие, которые в последние месяцы выводили меня из себя. Егор, будто бы поглощённый работой, лишь кликал клавиши.
Я хотела обсудить, куда поедем в отпуск, начала я. Но тебе, как всегда, всё равно!
Алёна, я устал. Давай завтра поговорим? он пробормотал, не отрываясь от телефона.
Завтра! крикнула я, как будто в ответ на шутку. А сегодня что, жизнь не идёт?
Он наконец вырвался из виртуального мира, посмотрел на меня с раздражением.
Что ты так застряла? Работы полно, голова болит. Нет времени на каникулы.
У тебя всегда работа! А когда я в последний раз была твоей женой? Когда мы вдвоём говорили? Когда хоть кудато вместе ходили?
Алёнка, хватит. Не начинай. сказал он, но я уже не могла остановиться. Слишком накопилось обид, недосказанностей, одиночества в пустой квартире.
Не начинай? А ты вообще замечаешь, что я рядом? Я для тебя что, мебель? Приготовила ужин, постирала рубашки и молчишь в тряпочку?
Он встал, засунул телефон в карман и сказал:
Идём к Сергею. Здесь жить невозможно, лишь скандалы.
Беги! крикнула я вслед ему. Как всегда! Сразу к другу, а разговор со мной неудобный!
Дверь хлопнула. Я осталась одна посреди комнаты, руки дрожали, в груди комок. Пошла на кухню, налив себе стакан воды, села за стол и поддержала голову на ладони.
Вспоминая, как был наш брак когдато. Мы смеялись вместе, строили планы, мечтали. Сейчас под одной крышей живут чужие люди. Егор вечно на работе или у друзей. Я же крутлюсь по дому, готовлю, убираю, а никому это не нужно.
Я достала телефон и написала подруге Насте: «Можно к тебе приехать?»
Ответ пришёл мгновенно: «Конечно! Что случилось?»
«Позже расскажу. Выезжаю через полчаса».
Но к Насте я так и не поехала. Села в кресло, думала, и вдруг всплыла мысль а не поехать ли в деревню к Тамаре Ивановне?
Тамара Ивановна жила одна в большом доме, построенном ещё покойным отцом моего свёкорa. Егор почти туда не ездил, а я иногда заглядывала, помогала по хозяйству. Свекровь была благодарна.
Я поднялась, решительно прошлась в спальню, достала с антресоли старый кожаный чемодан и начала упаковывать вещи: платья, кофты, джинсы, косметичку, книги, зарядку. Не знала, сколько уеду неделю или дольше. Нужно было выдохнуть, побыть в тишине, разобраться в себе.
Когда Егор вернулся поздно, я уже «спала». Он тихо лёг на свою половину кровати, не коснувшись меня.
Утром я встала рано, оделась, взяла чемодан, оставила записку на кухонном столе: «Уехала к маме, помогу ей по дому. Вернусь, когда решу». И вышла из квартиры.
Автобус до деревни шёл три часа. Я сидела у окна, наблюдая, как мимо проносятся поля и леса. На душе было тревожно, но одновременно легко. Я сделала шаг, не бросившись в очередной скандал.
Деревню встретила тишина и аромат скошенной травы. Дом Тамары Ивановны стоял у кромки, за ним простирался лес. Я открыла калитку и пошла по дорожке. На крыльце свекровь чистила картошку в большом тазу.
Алиночка? удивлённо подняла она голову. Ты откуда?
Здравствуйте, Тамара Ивановна. Приехала к вам.
Свекровь вытерла руки о фартук, встала. Её широкие плечи и добрый круглый лик, седые волосы, заплетённые в косу, говорили о силе и заботе.
Проходи, проходи! Егор с тобой? спросила она.
Нет, я одна.
Одна? посмотрела на мой чемодан. На долго приехала?
Можно у вас пожить немного? Не помешаю?
Да что ты, милая! Мне только в радость. Иди в дом, сейчас чай поставлю.
Мы вошли в прохладные сени, потом в большую светлую кухню, где пахло укропом и свежим хлебом, на подоконнике стояли банки с вареньем, а на стенах висели вышитые рушники. Я поставила чемодан у двери, а Тамара Ивановна занялась плёткой, доставала чашки, нарезала пирог.
Садись, устала с дороги, наверно? предложила она.
Нормально, спасибо. ответила я.
А Егор что, работает? Не смог вырваться?
Я молчала, не зная, что ответить. Свекровь посмотрела внимательно.
Ссора у вас?
Да, тихо призналась я. Я устала, Тамара Ивановна. Решила уехать на время.
Она кивнула, наливая чай.
Понимаю. Мужики такие то холодные, то горячие. Нужно уметь с ними обходиться.
Я не умею, кажется, обхватила я горячую чашку. Или он меня разлюбил.
Брось глупости! взмахнула она рукой. Егор тебя любит, просто работу загнал в трубу. Отдохнёшь здесь, силы наберёшь, и всё налаживается.
Я кивнула, хотя сама в это не верила. Спорить не хотелось.
Тамара Ивановна, а где мне можно устроиться?
В комнате Егоровой. Постель чистая, только что поменяла. Располагайся.
Я прошла в маленькую комнату с окном, выходящим на огород. Кровать, шкаф, стол всё просто и уютно. Поставила чемодан на стул, села на край кровати.
Телефон завибрировал. Сообщение от Егора: «Записку прочитал. Ты серьёзно уехала к маме?»
Серьёзно, ответила я.
Зачем?
Нужно было.
Когда вернёшься?
Не знаю.
Больше он не писал. Я отложила телефон и легла, глядя в потолок. Боль перемешалась с облегчением.
Вечером мы с Тамарой Ивановной ужинали. Она рассказывала про огород, соседей, про крышу, что течёт и нужен мастера.
Я говорила Егору приезжать, помогать. А он всё некогда. Работа, работа.
Он действительно много работает, заметила я.
Много, согласилась она. Но толку? Деньги зарабатывает, а жизнь мимо идёт. Не к жене приходит, не к маме слушается.
Я удивлённо посмотрела на неё.
Вы знаете? спросила я.
Я не слепая, милая. Вижу, как ты осунась, глаза грустные. Думаешь, я не понимаю, зачем сюда пришла? Не чтобы мне помогать.
Простите, Тамара Ивановна, не хотела вас обманывать.
Не обманывала, налила ещё чаю. Просто молчала. Это твоё право. Живи тут, сколько нужно. Мне компания, а тебе отдых.
Слёзы навернулись в глаза.
Эх, детка, вздохнула она. Я сама через это прошла. Отец моего мужа был тоже характером тяжёлым. Думала, сойду с ума, а потом приспособилась. Главное не держать всё в себе, а говорить, объясняться.
Я пыталась. Он не слышит.
Значит, пыталась неправильно. Мужики, как дети, с ними надо хитрее.
Я слушала, но мало верила, что хитрость спасёт. Проблема была глубже, чем просто невнимание.
На следующее утро она разбудила меня рано:
Алиночка, вставай! Помоги мне полить огород, а то жара начнётся.
Я оделась в старые джинсы и футболку, вышла с лейкой. Тамара Ивановна показала, где растут помидоры, где огурцы, и дала совет, как поливать под корень. Работа оказалась приятной, запах земли и зелени успокаивал мысли.
После полива она позвала меня в дом:
Теперь позавтракаем. Я напекла блинов.
Мы сидели за столом, ели блины со сметаной и вареньем, она рассказывала о молодости, как с мужем строили дом.
Трудно было, но вместе. Главное вместе. А вы с Егором как будто врозь живёте.
Так и есть, призналась я. Я дома как прислуга: готовлю, убираю и свободна. Разговоров нет.
Он и в детстве был молчун, задумалась свекровь. Отец его ругал: «Выскажись, мальчик!», а он только упрямо молчал.
Что делать с таким?
Любить и терпеть, но не в тишине. Показать, что ты рядом, что ты важна.
Я уже не уверена, важна ли я.
Она посмотрела меня долго:
Важна, милая. Просто он не умеет это показывать.
Я допила чай, хотела верить, но сердце сжималось от сомнений. День прошёл в хлопотах: поливали огород, собирали яблоки в подвале, вечером свекровь достала набор для вышивки.
Садись, если хочешь, предложила она. У меня ещё пяльцы.
Я села, давно не держала иголку в руках. Вышивание тихого узора, тикание старых часов на стене успокаивали.
Знаешь, Алиночка, неожиданно произнесла она, я рада, что ты приехала.
Правда?
Правда. Одна скучает, а тут компания. И за Егором переживаю, боюсь, что вы совсем разойдётесь.
Уже разошлись, тихо ответила я.
Ещё не поздно вернуть.
А если не хочется?
Тамара Ивановна подняла глаза от вышивки.
Тогда это серьёзнее, чем я думала.
Мы замолчали. Внутри боролись чувства: часть меня хотела всё бросить, другую тянуло к надежде починить то, что сломалось.
Ночью приснился сон: я шла длинным коридором, в конце стоял Егор. Звала его, но он не слышал. Повернулась и ушёл. Я проснулась в холодном поту, темнота за окном, и думала, может, пора отпускать.
Утром Тамара Ивановна заметила мои красные глаза.
Плохо спала? спросила она, наливая травяной чай с мелиссой.
Не очень, призналась я.
Попей, успокоит.
Я медленно пил, наслаждаясь ароматом.
Можно вопрос? спросила я.
Конечно.
Вы когданибудь жалели, что вышли замуж за отца Егора?
Она задумалась.
Жалела. Было тяжело, особенно когда он пил или молчал неделями. Хотела сбежать, но не смогла.
Почему?
Любила. Думала о детях, привыкла, сошлись характеры, нашли общий язык.
Я не хочу просто привыкнуть, выдохнула я. Хочу, чтобы меня любили, ценили.
Это правильно, кивнула она. И ты не должна терпеть, если всё плохо. Но иногда стоит попытаться ещё раз, поговорить без криков, без обид, честно.
Боюсь, что уже поздно.
Не поздно, пока вы оба живы и вместе.
Я хотела возразить, но молчала. Может, свекровь права. Может, стоит попробовать ещё раз.
Прошла неделя. Я привыкла к размеренной деревенской жизни: утренний огород, завтрак, помощь Тамаре Ивановне, вечернее вышивание или разговоры. Егор звонил раз в день, спрашивал, как дела, когда вернусь. Я отвечала уклончиво, сам не знала, чего хочу.
Однажды вечером, сидя на крыльце, к нам подошла соседка, тётя Валя.
О, гости! обрадовалась она. Кто к тебе приехал, Тамара?
Невестка моя, Алёна.
А-а! удивилась тётя, садясь рядом. Где же Егор?
Работает, коротко ответила Тамара Ивановна.
Да, работает, хмыкнула соседка. Жена одна к вам приехала прибраться, помочь по хозяйству. Молодец, девочка!
Я молчала, пусть считает, как хочет. Когда тётя ушла, свекровь улыбнулась:
Вот и хорошо, что она так думает. Пускай болтает, что явка не спасёт.
Я не сбегала, возразила я. Просто взяла паузу.
Знаю, милая, ответила она, наливая ещё чаю.
Через несколько дней я решила разобрать чемодан. Вещи помялись, требовалось погладить. Достала я его из комнаты, открыла, вытаскивая платья, кофты. Тамара Ивановна, вернувшись с огорода, увидела гору вещей и усмехнулась:
Я думала, ты просто прибраться приехала, сказала она, разглядывая содержимое. А ты, кажется, на зиму запаслась.
Я застыла с платьем в руках.
Простите, Тамара Ивановна, я не хотела злоупотреблять гостеприимством.
Да брось, шучу! подошла, хлопнув меня по плечу. Живи, сколько надо. Только вопрос: ты решила навсегда здесь остаться или всё-таки домой вернёшься?
Я села на стул.
Не знаю, честно. Здесь мне спокойно, а мысли о возвращении вызывают тоску.
Значит, ещё не готова, кивнула она. Время покажет.
Она села напротив, взглянув серьёзно:
Алёнка, я скажу тебе как мать. Егор мой сын, я его люблю, но вижу, что он неправ. Если ты решишь уйти я пойму. Если останешься помоги ему стать лучше, научи ценить тебя.
А если он не хочет учиться?
Тогда действительно уходи. Не трать жизнь на того, кто не ценит.
Я кивнула, её слова были тёплыми и мудрыми.
Через несколько дней к дому подъехал автомобиль. Я выглянула в окно и увидела Егора. Он вышел, подошёл к крыльцу, Тамара Ивановна открыла дверь.
Мама, привет.
Здравствуй, сынок. ВходОн встал, посмотрел на Алину и, наконец, сказал, что готов бороться за их семью.
