Дневник, 12 ноября
Сегодня за ужином я снова оказался в ловушке собственного воображения. Я, Валерий, сидел в своём привычном кресле, наслаждаясь ароматом жареных овощей и пряного мяса, которое готовила моя соседка по комнате, Зинаида. После еды она подала крепкий кофе такой же горьковатый, как в старом московском кафе у главного корпуса МГУ.
В том маленьком кафешке за углом от университета, задумчиво начал я, до сих пор подают те самые круассаны.
Зинаида подняла глаза от чашки.
Какое кафе? спросила она, слегка нахмурившись.
О, точно, ты же там никогда не бывала… я провёл рукой по подбородку, будто ищя забытый факт. Мы с Ольгой, одногруппницей, часто сидели там после пар, особенно в дождливые дни. Там было уютно, а кофе просто волшебство.
Ложка в её руке застывала над губами. Она никогда не встречала Ольгу, не слышала её смеха, но в её воображении уже стояло крошечное кафе с запотевшими окнами, где два студента делили круассаны, пока за стеклом лил дождь. Я видел, как Ольга отламывает кусочек выпечки и передаёт его мне жест, который казался таким личным и интимным.
Просто дружеские посиделки, добавил я, но мои слова уже растворялись в её мыслях.
Для Зинаиды это кафе стало столь же реальным, как будто она провела там сотни вечеров. Она «чувствовала» запах свежей выпечки, скрип двери, старые фотографии в деревянных рамках. И самое страшное она «знала» Ольгу, чьё присутствие в моём прошлом внезапно стало осязаемым.
Я понял, насколько ревность умеет рисовать картины из намёков и заполнять смыслом то, чего никогда не было. Зинаида резко вдохнула, поставила ложку на стол и, почти безмятежно, произнесла:
Знаешь, мне вдруг захотелось попробовать эти знаменитые круассаны.
Сейчас? удивлённо поднял я брови.
Да, прямо сейчас.
Через пять минут мы уже мчались по ночному Санкт-Петербургу на машине. Зинаида смотрела в окно, а я украдкой наблюдал её сжатые кулаки. Кафе оказалось крошечным, с выцветшей вывеской, внутри пахло кофе и свежей выпечкой.
Вот тот самый столик, указал я в угол.
Зинаида медленно провела пальцем по столешнице там действительно была маленькая царапина, как она себе представляла. Официант принёс круассаны, и она осторожно разломала один пополам.
Вот так она тебе их давала? спросила она, протягивая мне половинку.
Я замёр, а в её глазах читалось нечто опасное.
Зина… начал я, но она уже наклонилась ближе.
Подожди, прошептала она, я хочу понять. Так она смотрела на тебя? Так улыбалась?
В тот момент я ощутил, как стою на краю пропасти. Передо мной была не просто ревность это было желание, чтобы она стала Ольгой. И я не хотел, чтобы так случилось.
Я медленно принял её руку, взяв половинку круассана, и в тишине, нарушаемой лишь звоном посуды, произнёс:
Ты не она. И мне не нужно, чтобы ты ею становилась.
Зинаида сжала салфетку.
Но ты же вспоминаешь эти моменты с такой нежностью…
Я вспоминаю студенческие годы, запах книг в библиотеке, ощущение, что жизнь только начинается, ответил я, осторожно сжимая её ладонь. Ольга лишь часть воспоминаний, как старый учебник или скамейка на дворе.
За окном снова пошёл дождь, стучал по стеклу, создавая уютную атмосферу.
Знаешь, почему я сегодня вспомнил именно это кафе? повернул я её к себе. Потому что ты готовишь кофе точно так же, с щепоткой соли, чтобы подчеркнуть горечь. Ты не заменяешь мои воспоминания, а лишь углубляешь их.
Зинаида почувствовала, как напряжение в горле отступает, и взглянула на наше отражение в зеркальной стене кафе две взрослые фигуры среди теней прошлого.
Закажем ещё кофе? предложил я. И создадим собственное воспоминание об этом месте.
Официант принёс не круассаны, а яблочный пирог на двоих. Я понял, что теперь это кафе принадлежит нам обоим.
Когда мы вышли, дождь уже прекратился. Ночной воздух был свеж, фонари бросали золотые блики на мокрый тротуар. Зинаида остановилась, повернулась ко мне и сказала:
Я поняла: мне не нужно стирать твоё прошлое. Оно привело тебя ко мне.
Я обнял её и сказал:
Ты единственный человек, с которым я хочу делить не только круассаны, а всю жизнь. Даже обычные минуты с тобой становятся особенными.
Мы рассмеялись, и в её смехе исчезла тень тревоги.
Давай пообещаем друг другу не бояться наших прошлых историй, а создавать новые, которые однажды будем вспоминать с тёплой улыбкой, произнесла она, серьёзно.
Мы шли к машине, держась за руки, и Ольга осталась гдето в том кафе с выцветшей вывеской. Наше настоящее и будущее теперь росли под звёздами, прорывающимися сквозь разойдённые тучи.
Любовь не соревнование с призраками прошлого. Это умение создавать новые воспоминания, где старые истории становятся лишь частью большого пути. И самые лучшие моменты ещё впереди, их стоит прожить вместе, без страха и сомнений.
У машины я увидел, как Зинаида бросилась вперёд, шлёпая по лужам. Я, смеясь, бросился за ней. Мы бегали по пустынной ночной улице, будто два студента, уносимые ветром.
Поймай меня! крикнула она, и в её глазах заиграли звёзды.
Я догнал её, обнял, и она прошептала:
Завтра вернёмся в то кафе ранним утром, когда там никого не будет, и оставим на их доске для записей чтонибудь.
Что именно? спросил я.
«Валерий + Зинаида. Начало новой традиции», ответила она, и мы поцеловались под удивлённый взгляд ночного кота, сидевшего у окна.
Любовь это когда ты не стираешь чужую историю, а дописываешь в неё новые главы. Лучшие страницы те, которые мы пишем вместе, здесь и сейчас.
