Семь лет. Уже семь лет я живу в этой квартире, уже семь лет просыпаюсь рядом с Антоном, уже семь лет терплю уколы от его мамы. За всё это время я слышала одно и то же: «Ты пришла из глуши и сразу вляпалась в готовый гнёздышко». Валентина Петровна не упускает шанса напомнить, что я чужая в этом доме.
Людмила, опять посуда в раковине, говорит она, входя на кухню, как всегда незваная и без предупреждения. Ключ у неё есть, который Антон дал ей ещё до свадьбы. Я просила его отозвать его, но муж отмахивается: «Да брось, она же моя мама».
Я собиралась помыть после обеда, отвечаю, не отрывая взгляда от тарелки. Пятьлетний Максим сидит рядом, аккуратно ест свою кашу и косо поглядывает на бабушку. Дети всё чувствуют.
«Собиралась»! хмыкает Валентина Петровна. Ты всегда «собиралась». А Антон приходит домой уставший, а квартира в беспорядке. По крайней мере ребёнок растёт нормальным, а не как ты.
Я сжимаю кулаки под столом. Не как я? Я та, кто ночами ухаживает за больным сыном, читаю ему сказки, собираю конструкторы. Я та, кто записал его в детский сад и ходит на все родительские собрания. Но молчу, как всегда.
Валентина Петровна осматривает кухню, будто хозяйка ресторана. А ведь когдато сама была новенькой: переехала из деревни под Калугой в Москву в восьмидесятых и вышла замуж за отца Антона. Сейчас она московка, а я провинциальная новобрачная.
Эта квартира пришла в семью от бабушки твоего мужа, начинает она свой любимый рефрен. А ты здесь просто гость временный.
«Гость временный» так она называла меня целых семь лет. Гость, который подарил ей внука, который работает от утра до ночи, который вложил все сбережения в ремонт этой квартиры.
Мам, хватит, говорю я, уже вымотана.
Не «мам», а «Валентина Петровна»! И помни своё место: я старше, значит, я в ответе.
Максим хмурится и отодвигает тарелку.
Бабушка, почему ты злишься на маму? спрашивает он.
Довешай кашу, внучок, а мама учится держать дом в порядке, отзывается Валентина.
Вечером, когда Антон приходит с работы, я снова пытаюсь поговорить с ним.
Антоша, так дальше нельзя. Твоя мама приходит, когда ей вздумается, ругает меня, бросает гадости в лицо ребёнка. Возьми у неё ключи.
Антон снимает обувь, не глядя на меня.
Людочка, успокойся. Она же моя мать, уже пожилая, одна. Квартира действительно от бабушки
Антон! хватаю я его за руку. Мы уже семь лет женаты! У нас ребёнок! Это наш дом!
Наш, наш. Но формально квартира на моё имя, и мама привыкла зайти, когда я жил один
Тогда переведи половину на меня, официально.
Он морщится, будто зуб болит.
Зачем все эти бумаги? Мы же друг друга любим.
Любовь дело хорошее, но бумаги другое дело. Я быстро поняла, что без них мне не будет места в этом доме.
Через неделю к нам приезжают мои родители. Они остаются на десять дней, пока заканчиваем отпуск. Папа работает на заводе, мама в поликлинике. Сколько раз они нам помогали! Когда мы делали ремонт ванной, потратили двести тысяч рублей. Когда покупали мебель, ещё сто тысяч. Когда Максим заболел, их деньги спасали нас снова и снова.
Как хорошо, что вы приехали, обнимаю маму. Максим так скучал по бабушкам и дедушкам.
Надеемся, не будем мешать, беспокоится папа. Здесь и так тесно
Папа, не глупи! Это наш дом, наша семья. Расслабьтесь.
Антон тепло приветствует тещу и тестя, но видно, как он нервничает. Он звонит маме и сообщает: «Мама, родители Людмилы у нас на неделю всё в порядке, а ты»
На следующий день я и Антон спешим на работу, а родители остаются с внуком: читают, играют, готовят обед. Максим рад: бабушка Вера рассказывает про птиц, дедушка Миша показывает фокусы.
Я менеджер в туристическом агентстве. В полдень звонит мама, голос дрожит.
Людочка, теща она кричит, что мы въехали без разрешения
Сердце сжалось.
Что происходит?
Она требует, чтобы мы упаковали вещи и уехали. «Это её квартира, а я никого не пригласила»
Слышится голос Валентины Петровны: «Все эти чужаки! Думали, что могут осесть, где им вздумается! Это частная собственность!»
Мама, успокойся. Я уже еду, поговорю с Валентой, говорю я в трубку.
Она отказывается говорить. «Лёнка, она в ярости Максим испугался»
Где Макс?
В своей комнате, дедушка с ним.
Я бросаю всё и мчусь домой, звонив Антону:
Твоя мама выгнала моих родителей!
Что?! Людочка, я уже еду!
И отдай ей ключи! Я всё сдохла!
Я пришла за полчаса, а обычно требуется час. Чемодан родителей стоит у входа. Чемодан! Она выкинула их вещи на улицу!
Поднимаюсь по лестнице, слышу крик:
Не оседай здесь! У тебя же есть собственная дочь пусть поддерживает тебя!
Открываю дверь с ключом. Родители стоят в коридоре, растерянные. Мама плачет. Слышен плач и Максика.
Валентина Петровна, что происходит? вопрошаю я.
Она, раскрасневшись, бросает: «Спросите родителей! Они сами решили здесь поселиться! Это не отель, а частный дом!»
Это наш дом! воплю. С Антоном! И мои родители наши гости!
Наш? Твой? хихикает она, почти в истерике. Твой? Ты здесь никого нет! Есть ли у тебя документы? Нет! Но у сына есть! Значит, я главная!
Моя мама подходит ко мне.
Людочка, пойдем в отель
Ты никуда не уйдёшь! обнимаю её. Валентина Петровна, извинись перед моими родителями. Сейчас же.
Как будто! Они должны извиниться за то, что вломились!
Антон появляется, лицо мрачное, понимает, что всё плохо.
Мам, что ты творишь?
Антоша, я защищаю наш дом! Они хотят поселиться!
Мам, они гости на неделю.
На неделю! А потом что? Останутся навсегда! Я знаю, как это бывает!
Я иду к малышу. Максим сидит на кровати, сопит. Дед Миша гладит его голову.
Мам, почему бабушка Валя кричала на бабушку Веру? спрашивает он.
В горле комок.
Максик, иногда взрослые не могут договориться. Но всё будет хорошо.
А бабушка Вера и дед Миша уедут?
Нет, милый. Они останутся, как и планировали.
Возвращаюсь в гостиную. Антон пытается успокоить мать.
Мам, почему ты ведёшь себя так? Это неправильно.
Не правильно? А кто меня спросил? Я вдруг узнала, что в доме живут чужие!
Они же не чужие! Это родители Людмилы!
Они мне ничто!
Я подхожу к Антону.
Антон, поговорим одни.
Мы входим на кухню и закрываем дверь.
Довольно. Я не могу больше так жить. Либо ты разберёшься со своей мамой раз и навсегда, либо я ухожу.
Людочка, не делай поспешных
Не поспешных! Она выгнала моих родителей на улицу! Сделала сцену перед ребёнком! Сколько ещё мне терпеть?
Она просто переживает
Антон. шёпотом, но он понимает, что я серьёзна. Если ты сейчас не отнимешь у неё ключи и не передашь мне половину квартиры, я подаю на развод.
Он побледнел.
Людочка
Хватит «Людочка». Семь лет я терпела позор! Мои родители вложили последние деньги в ремонт, а она выгнала их, как собак!
Формальности
Не формальности, а гарантии. Хочу, чтобы этот дом был и моим. Чтобы я не была «временным гостем».
Он молчит, глядя в окно.
Как мне объяснить это маме?
Завтра подаю на развод и беру Макса.
Он понял, что я не шучу. Семь лет долго, но жить в доме, где тебя считают чужой, невозможно.
Хорошо, сказал он наконец. Завтра займёмся этим.
Возвращаемся в гостиную. Валентина Петровна сидит на диване, всё ещё кипит.
Мам, говорит Антон, дай мне ключи.
Что?
Ключи от квартиры. Дай их мне.
Антоша, что ты
Мам, это неправильно. Людочка права. Этот дом наш.
Её лицо побледнело.
Ты меня выгнала? Ради неё?
Не выгнала. Просто дай мне ключи и извинись перед родителями Людмилы.
Никак!
Тогда не приходи больше.
Она встаёт, дрожащими руками достаёт ключи из сумочки и бросает их на стол.
Хорошо! Посмотрим, как ты живёшь без мамы! А твоя жена будет первой, кто тебя оставит, как только чтонибудь случится!
Она хлопает дверь так, что окна задрожали.
Тишина.
Мои родители стоят в коридоре, не зная, что делать.
Простите их, прошу я. Расслабьтесь, это ваш дом тоже.
Мама обнимает меня.
Людочка, может, я всётаки
Я должна была, мам. Я должна была давно.
На следующий день Антон и я идём к нотариусу. Оформляем половину квартиры на моё имя. Теперь я уже не «временный гость», а владелица.
Валентина Петровна три дня не звонила. Потом позвонила Антону, рыдая: «Сын, я не хотела просто переживала»
Мам, приходите, но будьте вежливыми, сказал он.
Она пришла с тортом и цветами, попросила прощения у моих родителей. Слова звучали фальшиво, но они простили её. Теперь у неё новые правила: звонить перед визитом, не критиковать уборку, называть меня не «временным гостем», а просто Людой.
Через месяц родители приехали снова, уже к дню рождения Макса перед школой. Никто их не выгнал. Валентина Петровна даже помогала накрывать стол.
Ты поступила правильно, сказала мама, когда мы остались вдвоём на кухне. Надо было сделать это давно.
Да, мам, давно.
И теперь я не гость, а хозяйка этого дома. Валентина Петровна поняла, что попытка выгнать родителей почти лишила её сына и внука. Её план разрушить семью сорвался, а я теперь владелица половины квартиры и, главное, уверена, что в этом доме я навсегда.
