Мы с Сергеем вместе уже семь лет. Своих детей у нас так и не получилось — ни тебе положительных тестов, ни докторов, ни чуда. Зато у него есть двое сыновей от прошлого брака. Старшему, Витьке, пятнадцать, младшему, Коле, десять.
С первых дней нашего романа над нами висел неозвученный вопрос: он — отец, а я… кто? «Мачеха» звучит как-то из сказки про злую бабу, «приёмная мать» — слишком официально, ну? В общем, просто тётя Аня, которая спит в одной кровати с их папой.
На третьем месяце отношений Сергей впервые серьёзно надулся. Сказал:
— Мне кажется, ты не пытаешься даже понять моих детей. Даться им в руки, что ли?
Я тогда фыркнула:
— А с чего бы? Я их не рожала, не качала ночами, не слышала первого «мам». Нет у меня этого материнского зова. Не потому что я бессердечная, а потому что так устроена жизнь.
Кто-то, конечно, осудит. Скажет: «Ах, какая жестокая!» Но я же не зверствую! Не бью, не ору, не запираю в чулане. Кормлю, помогаю с математикой, стираю их носки с дырками на пальцах. Да, привязалась. Особенно к Коле: лезет обниматься, вопросы задаёт, как будто я энциклопедия. Он знает, что я не мама, но и не чужая тётка с улицы.
А любовь… Разве она рождается только из живота? Но вот эти первые бессонные ночи, первое «агу» — это же цемент, скрепляющий на века. У меня этого нет. И не будет. Я могу быть старшей подругой, опорой, но не матерью. И не стану притворяться.
Когда кто-то вещает: «Чужих детей не бывает!» — мне хочется спросить:
— А вы сами жили с ребёнком, у которого уже есть мама? Которая всегда будет главной, а вы — даже не вторым номером, а «ну, той ещё тётей»? При этом стирать, готовить, слушать про школу и не ждать ничего взамен?
Не всегда просто. Иногда ночью реву в подушку: вдруг завтра Коля скажет: «Ты мне не нужна»? Душа в пятки уходит. Я ж не деревянная, мне тоже хочется тепла. Пусть не материнского, а хоть какого-то.
Мы с Сергеем сразу договорились: без розовых соплей. Я честно сказала:
— Матерью я им не стану. Но хорошим человеком рядом стану.
И всё. Он не ждал подвигов, я не корчила из себя «идеальной мачехи». Зато у нас — правда. И из этой правды выросло что-то настоящее.
А недавно Коля нарисовал в школе семью: папа, он, Витька… и я. Подпись:
«Это мои. А это Аня. Она не мама, но она классная. Я её люблю».
Я ревела. Не потому что он не написал «мама», а потому что написал «классная». Это круче любого титула. Это — доверие.
Иногда думаю: вот родись у нас с Сергеем свой ребёнок — узнала бы я эту «кровную» любовь? Пока же просто иду по жизни рядом с этими сорванцами. Пусть я не мама, но я здесь. А это, чёрт возьми, иногда важнее всех высоких слов.
