«У неё плохая кровь — и всё тут»: как женщина в годах сломала детское сердце чёрствостью
Все говорят, что бабушки души не чают во внуках сильнее, чем в своих детях. Я и сама когда-то в это верила. Видела, как мои мама с папой тают от умиления перед внуками, как пытаются дать им то, чего недодали нам — больше ласки, терпения, доброты. Именно они подхватывают нас, вымотанных, и с готовностью берут на себя то, что у нас уже нет сил дать.
Но жизнь, как всегда, вносит поправки. Не все бабушки одинаковы. Есть и такие, для которых важнее не любовь, а собственное самолюбие, не забота — а вечное недовольство. Моя двоюродная тётя Галина — именно такая.
У её сына, Дмитрия, родилась дочь от девушки по имени Карина. Отношения с самого начала не ладились: Карина — горячая, вечно на взводе, то гулянки, то ссоры. Через год после рождения малышки её посадили за связи с сомнительной группой. Девочка осталась с отцом.
Сначала Дмитрий пытался — играл, возился, заботился. Но потом появилась другая — Ольга. Теперь она занимает в его жизни всё: дом, постель, мысли. Ольга не злая, нет. Она просто… пустая. Всё делает «по шаблону»: покормила, переодела, спать. Но любви нет — и это бросается в глаза.
Тётя Галя свою злобу на Карину без зазрения совести вымещает на внучке.
— Вылитая мать. Та же порода. Гены всё решают, — шипит то в спину, то прямо в лицо.
Недавно они все заехали к нам. Девочка — Соня — тихо сидела в углу, играла сама с собой. И за каждое движение тут же получала окрик:
— Не лезь!
— Сиди ровно!
— Когда ты научишься?!
Смотрю на это — мороз по коже. Ребёнку всего четыре. С ней никто не разговаривал, не улыбался, даже в глаза не смотрел. Я не выдержала, забрала её в комнату к своей Анечке. Стали рисовать, петь, болтать. Через полчаса в доме воцарилась тишина — ни слёз, ни капризов, никакого «тяжёлого характера».
— Она у вас что, как шелковая стала? — удивилась Галина.
— А вы пробовали не орать, а просто поговорить? Объяснить, что можно, а что нет?
Тётя фыркнула:
— Да чего с ней церемониться? Всё равно без толку. Кровь испорченная. Не перевоспитаешь.
У меня аж спина онемела от этих слов. Взрослая женщина. Про маленького ребёнка. У которого нет ни матери, ни любви, ни тепла. Только «испорченная кровь».
Позже, когда я взяла Соню на руки, она вцепилась в меня так, будто боялась, что сейчас снова оттолкнут. И заплакала. Тихо, в голос, но так отчаянно, что сердце рвётся на части. Маленький зверёк, привыкший быть лишним.
А Галина? Мою Анечку обожает — целует, задаривает, на руках носит. А эта — «другая», «не от той семьи». Даже если у матери жизнь не сложилась — при чём тут ребёнок?
Никогда не пойму, как можно так делить детей. За что? За грехи родителей? За фамилию? За то, в чём малышка не виновата ни капли?
Ребёнку нужна любовь. Хоть капля, но настоящая. Хоть один человек, который не подведёт. Без этого — никакие гены не помогут.
А бабушки, которые отворачиваются от внуков из-за «плохой крови», сами перестают быть семьёй.
А ты как думаешь? Может ли ребёнок «ответить» за чужую вину? И что хуже — дурная наследственность или ледяное равнодушие взрослых?
