Я давно на пенсии, в молодости работала воспитательницей в детском саду, дети меня очень любили за добрый характер и мягкость. Сейчас я вынуждена подрабатывать уборщицей в офисах, потому что на учительскую пенсию не прожить. Однажды заметила в одном офисе нового сотрудника — грустного паренька Давида, который всегда был один, не участвовал в жизни коллектива и часто выходил подышать свежим воздухом через черный ход. Я решила с ним поговорить, и от него узнала: у него тяжело больная бабушка, единственный близкий человек, и все деньги он тратит на её лекарства и предстоящую операцию. В этот день коллеги собирали деньги на день рождения начальника, а David не смог сдать ни копейки — и из-за этого его стали сторониться. Я рассказала его историю старшему менеджеру, доброму и общительному Кристофору, и вскоре весь офис пришел Давиду на помощь: собрали деньги, нашли врача, организовали сбор средств в интернете. После успешной операции бабушки Давид стал заметно веселее, угостил всех домашней выпечкой, а я поняла, что бывает так важно просто поговорить и поддержать человека, ведь вместе мы можем сделать чудо.

Без рубрики

Автор Perfect WorldВремя чтения 3 мин.Просмотры 4Опубликовано 30.12.2025

Я уже много лет на пенсии. В молодости я работала воспитательницей в детском саду дети любили меня за добрый характер и мягкость. Да, я всегда была очень чуткой и сострадательной. Теперь мне приходится подрабатывать уборщицей в офисах пенсии педагога, к сожалению, на жизнь не хватает. В одном из офисов я заметила нового сотрудника он был очень подавлен.

Артём ни с кем не общался, целыми днями только работал, и я несколько раз видела, как он выходил на служебный вход, садился на ступеньки и задумчиво смотрел в одну точку, словно весь мир для него исчезал.

Это длилось месяцы, пока я не смогла больше равнодушно наблюдать за этим. В один из холодных дней я решилась надела свой старенький свитер, взяла с собой чай и села рядом:

Сегодня как-то зябко Говорят, скоро отопление включат, осторожно начала я разговор.

Не знаю тихо отозвался он. Мы с бабушкой живём в частном доме, у нас печное отопление.

Сколько лет вашей бабушке? Может, мы с ней ровесницы? попыталась я его немного взбодрить.

Артём тяжело вздохнул. Рассказал, что бабушка единственный родной человек, который у него остался. Она тяжело больна, и ему приходится работать на двух работах, чтобы платить за её лекарства. Совсем скоро ей нужна срочная операция а стоит она огромных денег.

Сегодня на работе все скидывались по тысяче рублей на юбилей начальника, но у Артёма не было возможности внести деньги. Теперь он чувствует себя чужим коллеги начинают его избегать, и это сильно его ранит.

Я выразила ему своё сочувствие, пожелала его бабушке здоровья и вошла обратно в офис, где знали меня многие.

Я подошла к директору отдела, Борису Ивановичу человек он душевный, обо всех заботился. Мы вышли поговорить в коридор, и я деликатно спросила, не замечал ли он, что Артём всегда грустный.

Да кто его знает пробормотал Борис Иванович. Чужой здесь, нелюдим. Не понимаю, как вообще его приняли. Ни с кем, кроме работы, ни слова. В столовой не бывает, обед приносит в старых пластиковых контейнерах. Сегодня вот ещё отказался скинуться на начальника.

У него просто нет этих денег, ответила я.

Я вкратце рассказала ему всю историю Артёма. Борис Иванович задумался, потом позвал к себе Алёну из бухгалтерии, что-то ей шепнул. Потом оба поблагодарили меня.

Позже я узнала, что по предложению Бориса Ивановича сотрудники сами собрали деньги на лечение бабушки Артёма. Директор подключил своего знакомого хирурга, чтобы сделать операцию со скидкой. Потом и вовсе устроили сбор помощи через интернет.

Вскоре Артём изменился стал улыбаться, начал разговаривать с коллегами. Коллектив впервые увидел, насколько он добрый, общительный и веселый человек. Бабушка успешно перенесла операцию, поправлялась, а Артём принес огромный пирог, испечённый бабушкой в благодарность угостил всех: и директорa, и сотрудников, и меня.

Я радовалась, что смогла помочь этому парню но и его коллеги сделали всё, что могли, чтобы поддержать человека в беде.

Однажды Аннин муж ушёл утром на работу и не вернулся. Жена обзвонила все возможные места и выяснила, что супруг просто устал от семейной жизни. Анна познакомилась с будущим мужем на свадьбе общих друзей — между ними сразу вспыхнула симпатия, и весь вечер они не отходили друг от друга. Их отношения развивались стремительно: через несколько месяцев после знакомства Анна уже была замужем и жила с мужем вместе. Вскоре она узнала о беременности, но ни разу за всё время вынашивания ребёнка так и не попала на УЗИ — постоянно что-то мешало: болезни, работа, ещё какие-то причины… Беременность оказалась сложной: Анна быстро уставала, её всё время тошнило, ноющей спине не было покоя. Из-за большого живота она с трудом передвигалась и почти не могла выходить из дома. Последний месяц перед родами вообще провела взаперти. Муж любил супругу и заботился о ней, но всё больше времени проводил на работе. Роды начались раньше срока. Врачи всё время были рядом. На свет один за другим появились тройняшки: две дочки и сын. Анна была в шоке. Когда муж вошёл в палату, он не мог поверить своим глазам — в одно мгновение стал отцом сразу трёх детей. Пока Анна лежала в больнице, муж купил кроватки малышам. В их однокомнатной квартире и так не было места. Семья ни к кому не могла обратиться за помощью, а дальше начались бессонные ночи и болезни. Муж мечтал вернуть прежнюю жизнь — когда было только счастье, влюблённость и романтика. Но ничего из этого не возвращалось. Анна еле справлялась с детьми. На мужа уже совсем не оставалось сил и времени. В итоге он сдался. В один из дней ушёл на работу — и не пришёл домой. Анна обзвонила все больницы, полицию, друзей — всё напрасно. Выяснилось, что муж просто сбежал — устал и не вынес семейной суеты. Тогда Анна поняла, что должна стать сильной ради своих детей. К ней переехала мать, чтобы помочь. Вместе они растили малышей, хотя было совсем нелегко. Анна сидела с детьми до их двухлетия. Семья жила на детские пособия и пенсию мамы Анны. Вскоре рядом с их домом открылся новый торговый центр, и Анна устроилась туда работать — её взяли благодаря ответственности, несмотря на троих детей. Жизнь стала легче. Со временем она смогла позволить себе няню, и её мама вздохнула с облегчением. Через пару лет Анну повысили — она изменилась, стала привлекательной ухоженной женщиной. Такой и увидел её бывший муж, когда приехал к родителям в город. Он захотел увидеть детей и попросил Анну простить его, умолял дать второй шанс. Но, внимательно посмотрев на него, Анна поняла: возврата не будет. Она больше ничего к нему не чувствовала — именно так она и сказала. Когда бывший закрыл за собой дверь, Анна впервые вздохнула свободно: прошлое осталось позади, а впереди ждала новая жизнь.

Ce n’est pas très viril, ça — Maman, j’ai finalement décidé de prendre un crédit immobilier. On viendra vivre chez toi, on louera l’appartement de Nastya, on rembourse vite, et on aura un logement commun à nous deux, annonça Édouard d’un ton posé autour d’un thé. Quand son fils lui avait dit qu’il fallait discuter d’un « sujet important », Irène ne se doutait pas de ce qui l’attendait. Elle, naïvement, pensait qu’il s’agirait de la date du mariage ou de la rénovation de l’appartement de Nastya. Quelque chose de banal mais agréable. Et là, une telle nouvelle… Irène faillit lâcher le couteau avec lequel elle découpait une tarte aux pommes encore tiède. — C’est chouette, bien sûr, mais, Édouard… Ce n’était pas vraiment dans mes projets, répondit-elle, déconcertée, en regardant son fils. — Nastya a son propre appartement, vous avez tous les deux plus de trente ans… — Justement, c’est son appartement. Ce n’est pas très viril de vivre chez sa femme. On dirait un parasite. Et la location, c’est de l’argent jeté par les fenêtres. Comme ça on économise, et l’appart de Nastya ne reste pas vide. Un jour on aura le nôtre, acquis ensemble. Tu m’as toujours dit qu’il fallait avoir son chez-soi. Le fils parlait calmement, comme s’il résolvait un exercice de mathématiques. Les besoins d’autrui en tranquillité et en intimité ne faisaient pas partie de l’équation. — Édouard… — Irène cherchait ses mots pour ne pas trahir son agacement. — Je te disais ça quand tu avais à peine plus de vingt ans. Quand j’étais plus jeune, et que tu étais seul. Maintenant c’est « mon espace » qu’il me faut. Je n’ai pas envie de partager ma cuisine avec ma belle-fille, même si elle est adorable. Attendre mon tour pour la salle de bains, vivre dans le bruit, me disputer pour du shampoing ou une brosse… — Mais enfin, maman, tu exagères ! coupa son fils. On va pas se gêner. On aura notre chambre. Nastya est calme. Et puis toi, ça te fera de la compagnie ! — Non, lâcha Irène, effrayée par la perspective. Édouard, comprends-moi. Je veux vivre seule, dans mon intimité. J’ai le droit à un peu de tranquillité après tout ce temps, non ? Édouard se renfrogna aussitôt, sentant que sa mère n’était pas ouverte à la négociation. — C’est bon, j’ai compris. Je croyais que ma vie t’importait encore. Je pensais que tu tenais à ton fils. — Bien sûr que ça m’importe. Mais il fallait y penser il y a dix ans. — J’en avais pas la possibilité ! J’ai fait ce qui était le mieux pour toi. Je t’ai laissé l’opportunité d’avoir ta vie privée. Si tu n’avais pas divorcé de papa, j’aurais mon propre appart comme tout le monde, je serais pas obligé de m’humilier ! — Va dire ça à ton père ! s’emporta Irène. La soirée avait commencé sur une note joyeuse et s’acheva sur des reproches et des larmes. Édouard reprochait à Irène de ne pas lui avoir offert « son toit », tandis qu’Irène peinait à croire ce qu’elle entendait. Après tout, elle avait donné à son fils tout ce qu’elle pouvait. … Il fut un temps où Irène ne s’inquiétait pas pour l’avenir d’Édouard. Son projet était limpide : lâcher le nid et lui laisser la deuxième appart’. Tout a volé en éclats quand le père d’Édouard, après avoir trop bu à l’anniversaire d’Irène, est allé raccompagner son amie Ludivine chez elle… et y passa la nuit. — Ben écoute, je suis belle femme, il n’a pas résisté, expliqua Ludivine à Irène. Inutile de dire que l’amie est devenue une ex-amie. Le mari, un ex-mari. Après partage, il n’est resté à Irène qu’un appartement. Longtemps, elle s’en voulu de ne pas avoir offert un vrai départ à son fils. Elle pensa même à donner la moitié de l’appart’ à Édouard, mais sa mère la freina. — Irina, ne te presse pas. Il est jeune, il fera sa vie, c’est le destin… La vie est pleine de surprises. Aujourd’hui c’est ton fils, demain qui sait ? Tu risques de te retrouver sans rien. Irène douta, mais suivit le conseil. Ce fut un choix difficile : elle avait l’impression de « voler » son fils. Pourtant, au fond, elle lui avait offert plus que la plupart des mères seules. Irène avait tout payé pour les études d’Édouard. Certes, pas une fac ni une grande école, mais le BTS fut arraché à force de petits boulots. Une fois le diplôme obtenu, elle lui dit : — Ne te précipite pas. Reste un peu avec moi. Je ne te ferai pas payer la part de charges, économise plutôt. Prends au moins un crédit, ça te sécurisera. Tu ne le vois pas encore, mais un appart’, ça aide dans la vie. Ça ne va pas baisser ! Édouard avait alors ri, haussant les épaules. — Maman, je suis adulte ! Ce n’est pas très viril d’inviter des filles chez sa mère. Pas très viril… Mais beaucoup plus « viril » de jeter de l’argent dans un loyer sans penser à l’avenir. Irène n’a jamais blâmé son fils pour ses choix. Elle s’est résignée à le voir vivre sa vie. Mais le jour où il a commencé à reporter la responsabilité sur les autres… C’était nouveau. Comme ses reproches sur le divorce. Jamais elle ne l’avait mis dehors, au contraire, elle proposait même de payer une partie du loyer. Cette nuit-là, Irène eut du mal à trouver le sommeil après leur dispute. Sa colère s’estompa, laissant place à l’évidence : elle ne voulait pas devenir nounou, cuisinière et psy gratuite pour un jeune couple. Pas question d’incarner la « maman pratique ». Mais elle ne voulait pas non plus détruire sa relation avec son fils. Alors, trois jours plus tard, quand Édouard repartit sur le crédit et le déménagement, elle décida de poser une question piège : — Dis-moi, Nastya est au courant de tes grands projets ? — demanda-t-elle sans polémiquer. Irène savait bien qu’aucune belle-fille n’accepterait, avec son propre appart’, de vivre chez sa belle-mère. Les fils y voient souvent un bon plan : maman lave les chemises, fait le petit-déj’, et prend leur parti dans les disputes… Mais les belles-filles, elles, veulent leur propre espace et mari. — Eh bien… — Édouard hésita. — On n’a pas encore vraiment évoqué la chose. Mais si tu es d’accord, après je peux négocier avec elle. Irène eut un petit sourire en coin. Nastya était donc à mille lieues de l’idée… Ça promettait. — Fiston, on fait pas comme ça. Venez tous les deux, on en discute. Tu es grand, tu sais qu’ici, c’est chez moi, donc mes règles. On parlera organisation, cuisine, partage des charges… Édouard fit la moue, acquiesçant. — D’accord. Je vais en parler à Nastya. — Fais-le. Et donne-lui le bonjour. Dis-lui que je serai ravie de la voir. Ce soir-là, Édouard ne reparla plus du projet. Irène passa la semaine suivante à guetter. Elle se préparait même à « effrayer » Nastya avec ses exigences sur la propreté, le calme, l’organisation. Mais rien ne se passa : Édouard et Nastya n’abordèrent jamais la question. Six mois plus tard, Irène rendait visite au couple. Édouard était encore un peu vexé : il s’attendait sans doute à ce que sa mère les accueille à bras ouverts. Mais le plus important : il s’asseyait avec elle à table et participait à la conversation. Les relations belle-mère/belle-fille étaient parfaites — la distance aidant. Ce jour-là, Nastya avait même fait des biscuits au sucre de coco pour Irène, connaissant sa diète avérée. Pas parfaits, mais le geste fut apprécié. Quand Édouard sortit fumer, Nastya lança la discussion : — Vous savez, sans vous tout ça n’existerait sûrement pas, confia-t-elle. On a failli se séparer. — Pourquoi ? — Pour le logement… Au début, Édouard s’est plaint que vous lui aviez refusé votre aide. Nastya lui raconta tout de sa perspective. En fait, Édouard avait expliqué à Nastya qu’il avait envisagé la solution du crédit, mais sa mère n’avait pas voulu s’impliquer. Il voulait sans doute être plaint, que Nastya le rejoigne dans sa critique d’Irène. Mais elle n’a pas suivi. — Édouard, pourquoi un crédit ? On a un bel appartement. Vivons là. Je trouve que votre mère a raison : elle doit avoir sa vie, nous la nôtre, dit Nastya. Édouard avança que c’était bizarre de vivre chez sa femme… Mais Nastya haussa les sourcils et croisa les bras, lui clouant le bec. — Regarde, un jour on aura des enfants, non ? On habitera l’un des deux appartements et l’autre sera pour notre fils ou fille. — C’est bien de penser à l’avenir, mais pas à ce prix-là ! Ce serait inconfortable pour moi. Inconfortable pour ta mère. À quoi bon ? Ils ont disputé longtemps, plusieurs fois. Mais ça finissait toujours quand Nastya rappelait qu’elle ne voulait pas gêner la mère d’Édouard, ni demander quoi que ce soit en ayant déjà son logement. Édouard a insisté, puis fini par céder. Il s’est sûrement rendu compte que Nastya préférerait divorcer que d’emménager chez sa belle-mère. — Si vous aviez laissé faire ou voulu qu’on vienne, j’aurais peut-être dit oui, confia Nastya. Au final, tout le monde aurait souffert pour rien. Mais là, sachant que ni vous ni moi n’en voulions… Eh bien on s’est évité des ennuis. Irène était d’accord. Elle avait réussi à détourner le conflit avec son fils, et à garder son espace. Oui, Édouard a choisi l’amertume, Irène, elle, s’est choisie elle-même. Chacun a gardé son territoire. Édouard commence à bâtir son foyer. Nastya a gardé son mari qui, bon gré mal gré, l’a comprise. Et Irène a dissipé sa culpabilité, retrouvant son droit à l’espace et au silence…