Ты подумала, кто мне брюки будет гладить, пока ты карьеру строишь? Громко бросил Максим, с грохотом уронив вилку на тарелку, так что даже жареная картошка застыла на месте. Марина, очнись, спустись с небес!
Я стоял у плиты, в руке сжимал полотенце. За окном моросил осенний дождь, стучал по подоконнику, и сердце мое билось в унисон. Я ждал чего угодно радости, удивления, может, осторожных вопросов, но явно не такого ледяного презрения.
Максим, это не просто повышение, спокойно, но твердо ответил я, обернувшись к нему. Это должность регионального директора. Иван Николаевич выбрал меня из пятерых. Там зарплата в три раза выше, чем сейчас. Мы бы смогли закрыть ипотеку за два года, а не за десять.
Максим скривился, отодвигая тарелку, аппетит ушел напрочь. Он откинулся на спинку стула, скрестил руки, будто судья, готовящийся объявить приговор.
Всё у вас, женщин, вокруг денег крутится. А если о семье кто думать будет? Ты хоть понимаешь, с какой это работой связано командировки, переработки, стрессы постоянные. Ты дома бываешь будто тебя нет, уходишь еще темно. Кто домом тогда будет заниматься? Моя мама права: если женщина работает в доме беда.
От обиды меня затрясло. Десять лет брака. Я всегда был ведущим аналитиком и при этом поддерживал идеальный порядок: в нашем доме пахло пирогами, рубашки Максима были отутюжены, разложены по цвету. Пыли не было даже на шкафу.
Я успешно совмещал всё это, Максим, сказал я, стараясь, чтобы голос не дрожал. И справлюсь опять. Просто нужно по-другому разделить обязанности. Можно ведь помощницу набирать раз в неделю…
Кого?! Максим хлопнул ладонью по столу. Чужую бабу в мой дом? Чтобы она мое белье трогала? Ты совсем с ума сошел со своими амбициями! Жена в доме хозяйка, другого не дано. Мне нужна жена, а не руководитель с телефоном на ухе.
Он резко встал, стул заскрипел по полу, а сам напоследок бросил:
Отказывайся. Скажи Ивану Николаевичу, что не можешь. Придумай что-нибудь про детей, про здоровье, неважно. Но шутки закончены.
Я остался у плиты один. Часы тикали громко-громко. Остывала картошка, чистота на кухне впервые показалась мне золотой клеткой, где я обслуживающий персонал с расширенными функциями.
На следующее утро мы молчали. Максим уткнулся в телефон, пил кофе, а я, обычно носившийся с завтраком, просто сидел. Всю ночь я думал о жизни и к рассвету понял: другого выхода нет.
Я не буду отказываться, сказал я, когда Максим уже завязывал галстук в прихожей.
Он застыл, глядя на меня в зеркало, в глазах загорелось раздражение.
Что ты сказал?
Я беру эту работу. Я заслужил. Я писал стратегии, вытаскивал отделов из провалов, работал ночами. Свою карьеру я не выкину только потому, что ты боишься перемен.
Максим заливается:
Я не боюсь перемен! Я за тебя переживаю, глупый. Ты надорвешься. Потом тебя выкинут, прибежишь жаловаться! Я муж, глава, и я сказал «нет». Если уйдешь считай, предал.
Так для тебя моя работа это оскорбление? тихо спросил я.
Твоя работа борщ и дети, а не отчеты! крикнул он, хлопнув дверью так, что дрожали стекла.
Я выдохнул. Руки дрожали, но внутри плыло чувство не страха, не привычной вины, а холодного, крепкого решения. Я посмотрел в зеркало, поправил прическу, нанес помаду, которую Максим называл вызывающей, и вышел из дома.
В офисе совсем другой мир. Иван Николаевич встретил с улыбкой.
Ну что, Марина Юрьевна, решились? Времени мало, Москва ждет расписания.
Я согласен. Подпишу, где скажете.
День промчался в приятной суете: новые задачи, поздравления, обсуждения планов. Я наконец почувствовал себя настоящим не статистом, не помощником, а тем, кого уважают.
В обед ко мне зашла Настя, коллега и верный друг.
Светишься, как новый рубль, усмехнулась она. Муж уже купил шампанское или в обиде?
Я развел руками. От Насти никогда ничего не скрывал.
В обиде это мягко. Поставил ультиматум: либо работа, либо он.
Настя покачала головой.
Что сказать Твой Максим как чемодан без ручки. Тебе тянет, а бросить жалко. Ты специалист, умница, а дома прислуга. Он не жену видит, а функцию.
Не говори так. Он меня любит, машинально ответил я себе, но сам не поверил.
Любит? Любовь когда гордишься успехами другого. А если режет по крыльям это собственничество. Подумай.
Вечером я купил торт вдруг Максим остыл? Захожу на кухне запах горелого и голос тёщи, Людмилы Павловны. Максим нервно стучит по подоконнику, на плите сгорела яичница.
А вот и наш бизнесмен! ехидно встречает меня Людмила Павловна. Сидим тут голодные, пока барин соизволит поесть приготовить. По ресторанам, небось, гуляли!
Я ставлю торт на стол.
Добрый вечер. Я на работе был. И, кажется, Максим взрослый мужик, мог бы и яичницу не сжечь.
Слышишь, Максим? Я ж говорила испортит её должность. Не успела стул под собой найти, а уже мужу и матери указания даёт!
Максим смотрит на мать с благодарностью.
Мама теперь у нас поживет. Пока ты не опомнишься или решения не найдем.
Меня накрыло. Людмила Павловна дважды пытка на кухне: и за пыль упрекнет, и за пасту зубную. Я пытался спорить:
У нас маленькая квартира, и мне высыпаться нужно.
Вот и я говорю! Она всё время занята. Я даже твои вещи разобрала и пуговицу пришила! Позор! тут же добавляет теща.
Я ищу поддержки у Максима, но он на стороне матери. Всё внутри оборвалось. Я молча выбросил торт в ведро, и звон полета коробки прозвучал как приговор.
Ты что творишь? Деньги некуда девать?
Это был жест примирения, но, похоже, вам и так вдвоём неплохо. Пуговицы пришиты, пожар устранили. Идиллия.
Я ушел в спальню. За моей спиной ор громогласный:
Псих! Максим, пора браться за воспитание!
Я достал чемодан, тот самый, с которым мы ездили на море. Тогда он жаловался на каждое плечико, скучал, а я старался его веселить. Всё, хватит. Бросаю вещи белье, костюмы, ноутбук, книги. Сердце облегченно выдыхает с каждой вещью.
Вдруг встал Максим.
Ты что, цирк решил устроить? Думаешь, убежу к тебе мириться?
Нет, Максим. Я просто ухожу.
К матери? Или любовник завёлся? пытается уколоть он.
В гостиницу. Потом сниму квартиру. Зарплаты хватает. Я не хочу выбирать между семьёй и работой. Я хочу мужчину, который гордится мной.
Да кому ты нужна? Тридцать семь лет, разведенка с карьерой? Через месяц приползёшь.
Может быть. Но лучше быть одному, чем в роли прислуги. Прощай. Людмиле Павловне передай пусть яичницу учит жарить.
Я выкатываю чемодан, теща прыскает чаем, молчит, а я не оборачиваюсь.
Первые недели однА (я так всегда себя ощущал, хоть и мужчина) были странные. Я снял уютную студию рядом с работой. Никто не требовал борщей, жареной картошки, не ругался за крошки. Тишина сперва давила, но потом я начал видеть в ней радость. Читал до двух ночи, заказывал доставку, ел в постели, нарушая все запреты.
Работа шла в гору. Я летал по городам, решал сложнейшие задачи, набирал команду. Уверенности добавлялось с каждым днём.
Через месяц позвонил Максим. Я сидел в кафе с бумагами, увидел номер и просто ответил.
Привет, как ты? голос странно жалобный, виноватый.
Всё нормально, работаю. Что-то случилось?
Мама уехала. Бардак дома. Где бумажки на квартиру я не могу найти? И рубашки закончились. Я пробовал стиралку запустить не могу. Может, зайдёшь, глянешь? Поговорим заодно.
Я сдержал смех. Его звал обратно не я, а стиралка и рубашки.
Инструкция в верхнем ящике, документы в почте, пароль сброшу. А в гости никак. Завтра у меня командировка в Питер, там открытие филиала.
Опять эта работа! Я же по-человечески прошу! Вернись. Я всё забуду, если поубираешь сейчас. Мы с мамой решили дать тебе шанс.
Спасибо, Максим. Но шанс не для меня. Мы разводимся. Адвокат свяжется по поводу раздела имущества.
Повисла тишина.
Ты серьёзно? Из-за работы рушишь семью?
Нет, Максим. Семьи у нас давно не было. Был хозяин и экономка. Экономка уволилась. Привыкай к самостоятельности.
Я отключился. Сердце билось спокойно.
Что-то еще? улыбнулся официант.
Да, десерт самый вкусный. Сегодня у меня новое начало.
Прошло полгода. Зима сменилась весной, стою у панорамного окна кабинета и смотрю на Москву. Вчера подписал крупный контракт. Но главное быть собой, целым, настоящим.
Вечером поехал в супермаркет. Возле фруктов столкнулся тележкой с мужчиной.
Осторожно, тут пробка, как на Ленинградке! рассмеялся он, отдавая мне апельсин.
Извините, задумался, улыбнулся я.
Андрей, представился он. В качестве компенсации кофе выпьем? Если не спешите к плите.
Внутри что-то ёкнуло при слове «Плита». Андрей заметил.
Неудачно пошутил? Прошу прощения. Просто считаю деловой человек должен отдыхать по вечерам, а не стоять у плиты. Я стейки отлично готовлю.
Я улыбнулся. В его взгляде не было ни намёка на оценку, только интерес.
Стейки хороший аргумент. Но для начала кофе. Я Марина.
Мы вышли, разговаривая ни о чём. Я не знал, к чему всё приведёт, но твёрдо решил: никогда больше не позволю выбирать между собой и удобством для кого-то.
Максим остался жить с матерью. Говорят, свекровь окончательно переехала к нему, требует каждую копейку показать, а кандидатки на место жены сбегают после первого знакомства.
Иногда смотря старые фото, я ощущаю только лёгкую ностальгию не по человеку, а по ушедшему времени. Теперь же время моё.
На выходных я выбрал себе машину красный кроссовер, о котором мечтал студентом. Сел, почувствовал запах новой кожи, включил радио и вдруг запел неловко, громко, но с удовольствием.
Жизнь удивительная штука если держишь руль сам, а не ждёшь, куда тебя отвезут.
Подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить новые истории и делитесь в комментариях как бы вы поступили на моём месте? Поддержите лайком, если моя история вам близка.
