Никогда не забуду ту холодную, декабрьскую ночь, когда дочь позвонила мне в плаче. «Мама, я не справляюсь Не могу разлучиться с Сашей, но мне нужно работать Помоги, пожалуйста».
Голос моей дочери дрожал, как будто её впервые охватил настоящий страх. Она была одинокой матерью, едва превысившей двадцать лет, только что рассталась с отцом ребёнка. Пыталась собрать жизнь: закончить институт, найти работу, но каждую неделю её надежды таяли быстрее, чем снег за окном.
Я помню, как смотрела на спящего внука. Ему было всего два года светлые волосы, розовые щёчки, спокойный дыхание, будто он ещё не понимал, насколько суров мир взрослых.
Я не раздумывала ни секунды. Прижала дочь к себе, пообещала, что всё будет хорошо, что я позабочусь о Саше так, как только смогу. «Это только на время, мама. Мне нужно собраться, отложить всё, развернуть крылья. Я вернусь за ним, как только встану на ноги».
Краткое «время» растянулось месяцами, а месяцы годами. В первые недели она звонила каждый день, рассказывала, как идут дела на работе, интересовалась, произнёс ли Саша новые слова, умеет ли уже сам ложкой, спит ли он спокойно. Иногда она плакала в трубку, а я успокаивала её, что внук счастлив и ему ничего не не хватает.
Со временем звонки становились реже, тишина громче, вопросов о буднях всё меньше. Саша рос умным, чувствительным мальчиком. Я учила его цветам, водила в детский сад, а потом в первые школьные соревнования.
Он звал меня в ночных кошмарах, обнимал утром. Я была для него и бабушкой, и мамой, и подругой. Я не раздумывала, правильно ли я делаю, знала лишь, что люблю его и готова отдать всё ради него.
Дочь присылала открытки к праздникам, навещала меня несколько раз в год. Часто ощущала её дистанцию, иногда чувствовала её обиду. Но она всегда повторяла, что без моей помощи не справилась бы, и что когданибудь отплатит.
Прошло семь лет. Саша вырос, а я всё чаще ловила себя на мысли, что тот временный отпуск стал нашей новой реальностью. Мы с внуком создали собственные ритуалы вечернее чтение сказок, совместное выпекание пряников, долгие прогулки по парку каждое воскресенье.
Иногда, глядя на него, меня терзало сердце от того, что его мама видит его лишь по выходным и в каникулы. Но я всегда повторяла себе: «Она делает это ради него. Работает, чтобы обеспечить лучшее будущее».
Однажды дочь позвонила неожиданно. Её голос изменился стал увереннее, решительнее, будто она наконец воплотила все свои планы.
Мама, приеду в эти выходные. Нужно поговорить.
Я почувствовала тревогу, но не смогла её назвать.
Она приехала в субботу утром, выглядела иначе уверенно, ухоженно, с новым светом в глазах.
Мама, я хочу забрать Сашу к себе. У меня уже своя квартира, хорошая работа, я могу обеспечить его всем.
Мне показалось, будто ктото вырвал у меня сердце из груди. Я пыталась улыбнуться, сказать, что это прекрасно, что она наконец осуществила мечты, что я горжусь ею. Но внутри была огромная боль.
Саша, прислушиваясь к разговору, взглянул на меня испуганно.
Бабушка, я не хочу переезжать.
Я старалась объяснить ему, что мама его очень любит, что важно проводить с ней больше времени.
Дочь смотрела на меня всё холоднее.
Ты столько лет позволяла ему думать, что ты его мама. Ты забрала у меня ребёнка, прошептала она, а потом отвернулась.
Эти слова гудят во мне до сих пор, каждую ночь возвращаются эхом. Я ведь лишь хотела помочь. Я любила Сашу, как собственного сына, но никогда не пыталась заменить дочь.
Вопросы крутятся в голове: могла ли я поступить иначе, должна ли я была чаще отдавать инициативу ей, поддерживать связь? Может, я не должна была наслаждаться каждой минутой с внуком, а постоянно напоминать ему, что мама это его мать?
Сегодня Саша живёт с дочерью. Я вижу его реже, но каждый раз, когда он приходит, бросается в мои объятия, будто время вовсе не прошло. Когда дверь за ним закрывается, остаюсь одна с пустотой, которую ничто не заполнит.
Заглядываю в его комнату на полке всё ещё стоит любимый машинка, под подушкой нашёлся рисунок с надписью «Люблю тебя, бабушка». Иногда провожу вечера, листая детские книжки, слышу его смех.
Дочь звонит всё реже, её сообщения короткие и деловые. Когда я спрашиваю, как они, она отвечает, что всё в порядке, но в её голосе слышен отдалённый холод, будто мы уже никогда не будем так близки, как раньше. Иногда вижу её в окне, когда привозит Сашу она выглядит усталой, но счастливой. Пытаюсь поверить, что она приняла правильное решение, что внук теперь имеет мать рядом.
Ночами я просыпаюсь с болью в сердце и вопросом: действительно ли я сделала чтото плохое? Может, стоит было бороться, убеждать, просить о разговоре А может, самое тяжёлое, что я сделала, это позволить им уйти, принять, что теперь их мир принадлежит им, а я останусь лишь воспоминанием их начала.
Одна вещь я знаю точно: любовь к Саше никогда не исчезнет. Я буду ждать, пока он снова постучит в мою дверь, расскажет о радостях и печалях, вновь положит голову на мои колени, как прежде.
И хотя не уверена, простит ли меня дочь, или мы когданибудь снова станем понастоящему близки, верю, что однажды она поймёт, сколько сердца я отдала, пытаясь спасти их обоих от одиночества.
Иногда самая великая любовь это умение отпустить её, даже если это разрывает душу.