12октября, вечер.
С кем ты переписываешься? спросила я, коснувшись экрана ноутбука, когда Антон, мой муж, сидел в кресле.
Ой! он резко закрыл окно «ВКонтакте». Ты зачем к моим сообщениям подкрадываешься? Шпионка?
Не шпионила, а почему так напрягся? Там Злата была?
Какая Злата?
Злата Замятина, твоя одноклассница. Та, за которой ты в старших классах гонялся.
И что? Похоже, в России миллионы одинаковых лиц. Не помню такой. Лучше ужин погрей, а не высовывайся со мной, как столб.
Я не терзала дальше, просто слегка прикусила губу и пошла на кухню.
«Не помнит он ага», пробормотала я про себя. Его оправдание звучало неубедительно: как можно забыть ту школьную влюблённость, когда он тогда весь мир видел в её глазах? После нашей свадьбы я нашла в его ящике старую фотографию Златы и решила порвать её на мелкие кусочки, чтобы он не смог собрать целое.
Антон упорно копался в ящике, но нашёл лишь обрывки. Он бросал мебель, шипел, будто в бешенстве. Мы поссорились так, что я переехала к родителям почти развелись. Затем я узнала о своей беременности, простила его, когда он, чуть отойдя, вернулся с извинениями. Тема больше не поднималась.
Годами в соцсетях начали искать «старых друзей», и Антон, будто под гипнозом, погрузился в онлайнмир. Я в первый раз, когда увидела на экране Злату, схватила его за руку и поняла: он уже не живёт рядом, а в виртуальном пространстве.
Он стал постоянно переписываться, отмахиваться от моих вопросов: «С кем ты разговариваешь?» защищал себя паролем и закрывал телефон. На работе задерживался. Я была на пределе.
Мам, всё в соцсетях, надо бы тебя тоже туда записать? жаловалась я сестре.
Хватит, нам хватит уже одного «лунатика», сидящего в кресле всё время.
Я пыталась оторвать его от монитора: отключала свет, резала интернеткабель, даже пыталась сломать розетку. Всё было напрасно. Он лишь грубил, крутил меня за плечо, а потом, в ярости, выходил, хлопая дверью.
«Хватит», думала я, возвращаясь домой после работы. Нельзя так дальше жить Выбирай: я и наш сын или твой интернет!
В квартире царила темнота. Сын, Алёша, уехал к бабушке на каникулы, а Антон сидел в зале, одинокий перед экраном. Впервые за несколько месяцев я увидела его без ноутбука. Сначала обрадовалась, но потом
А почему без света? с иронией сказала я, сбрасывая сапоги.
Мне не до смеха, Инна. Хватит язвить! Ты не видишь, что мне плохо.
А кому сейчас легко? ухмыльнулась я. Ужинать будешь?
Сыт по горло!
Ну, наконец-то чтото новенькое!
Он пролепетал, что прошёл медицинскую комиссию, и протянул мне смятый лист. Я быстро просмотрела заключение, и слёзы сами навернулись.
Что? застонала я.
Я принял решение. Ты должна меня понять Квартиру
Он объяснил, что квартира, подаренная мамой, теперь полностью его, и он собирается отдать её Злате. Я в шоке, но всё равно сказала: «Если это поможет лечиться, продадим».
Я уже не могу помочь себе, а Злате нужна эта квартира! крикнул он, словно в последний раз заявляя о своей воле.
Я схватилась за стул, слёзы высохли и тут же вновь потекли, и крикнула: «Ладно, если ты так решил, пусть она за тобой ухаживает. Мне здесь больше нечего делать». Я собрала вещи, вызвала такси и уехала к маме в Подмосковье.
Три месяца я жила, будто на автопилоте, пока Антон не позвонил, сказав, что болезнь ошибка диагностики, а в больнице просто путали документы. Оказалось, что аппарат, который он сдавал, сломан, и несколько пациентов получили тот же диагноз.
Я всё ещё не уверена, стоит ли возвращаться к нему. Мы подписали дарственную на квартиру в его пользу он теперь формально владелец. Сын наш общий, а мама уже начала готовить огород к осени, что для меня стало новой привычкой.
Вчера вечером я вышла из такси, лёгкий летний ветерок ласкал лицо. Фонарь возле дома перегорел, и я, как будто в старой истории, прошла к своей террасе, подпевала себе под нос тихую мелодию.
Среди подруг в кафе я наконец смогла отдохнуть, потанцевать, выпить чашку чая и поговорить о том, как жизнь часто бросает нам кочевые берега.
Вернувшись домой уже после полуночи, я нашла Антона в тёмном коридоре, как будто призрак. Он стоял в белой рубашке, коротким рукавом, в белых брюках.
Инка, прости! его голос дрожал в темноте. Я не хотел тебя пугать.
Я схватилась за сердце, ощутив, как будто всё происходящее лишь иллюзия.
Прости, прости просил он, опустившись на колени. Я всё понял, я изменился…
Я пока не готова принимать окончательное решение, но теперь, глядя в зеркало, вижу, что даже самый горький урок может стать поводом к росту. Пусть Злата и стала преподавателем этого урока, но я больше не собираюсь быть пленницей чужих экранов.
Сейчас я собираюсь подумать, как дальше построить свою жизнь, возможно, без Антона, но с уверенностью, что справлюсь сама.
