Леночка, чего ты там застряла? Заходи, не стесняйся! Познакомься, это Анатолий, мой армейский кореш, я тебе про него рассказывал. Помнишь, как я про БТР вспоминал? Вот он, живой и настоящий!
Елена, сжав пакеты с продуктами, стояла на пороге, чувствуя, как внутри всё сжимается. В квартире, где утром пахло свежестью и её любимым кондиционером, теперь стоял тяжёлый запах дешёвых сигарет, перегара и чужих носков.
В проходе, преграждая путь к вешалке, стоял крупный рыхлый мужик в растянутой майке и старых трениках. Он улыбался, демонстрируя дыру вместо зуба, и протягивал широкую ладонь.
Привет, хозяйка! пророкотал он. Про тебя много слышал. Серёга всё уши прожужжал, какая у него жена красавица и умница. Давай знакомиться. Анатолий.
Елена кивнула, проигнорировав руку, и прошла на кухню. Муж, Сергей, поспешил за ней, виновато улыбаясь.
Лен, не сердись, что не предупредил, зашептал он, когда дверь кухни закрылась. Толю жена выгнала, представляешь? Всю жизнь ей отдал, а она… В общем, ему некуда идти. Я сказал, что он у нас недельку поживёт, пока не найдёт, где остановиться или не помирится.
Елена устало поставила пакеты на стол и посмотрела на мужа.
Серёжа, какая неделька? У нас однушка. Где он будет спать? На коврике?
Ну ты чего, Лен? обиделся Сергей. Мы же люди. Поставим раскладушку на кухне. Или я на полу, а он на диване. У человека беда, надо помочь.
А мне как быть, если в моей квартире живёт чужой мужик? тихо, но твёрдо сказала Елена. Я работаю с утра до вечера, хочу отдыхать, а не спотыкаться о твоего Толю.
Лен, не будь такой жёсткой! всплеснул руками Сергей. Это же армейский друг! Мы с ним хлеб делили! Не могу его бросить. Неделя, Ленусь, обещаю. Он тихий, незаметный. Ты его не заметишь.
В этот момент из комнаты раздался громкий смех и ревущий телевизор.
Тихий, да? подняла бровь Елена.
Он просто нервничает, расслабляется, замялся муж. Лен, ради меня. Я же для тебя всё делаю. Потерпи недельку.
Елена вздохнула. Она любила мужа, хоть он и был мягким и зависимым от чужого мнения. И отказывать в помощи не умела.
Ладно, сдалась она. Ровно неделя. В понедельник его здесь не будет. И никаких пьянок, Серёжа. Мне завтра на работу.
Ты золото! Сергей чмокнул её в щёку и убежал к другу.
Елена осталась разбирать продукты. Она собиралась приготовить лёгкий салат и запечь курицу, чтобы хватило на обед. Теперь придётся менять планы: два взрослых мужика салатом не накормишь. Придётся чистить картошку и жарить мясо.
Через час, когда она позвала к столу, Толик вошёл на кухню, будто был здесь всегда. По-хозяйски отодвинул стул, плюхнулся и потянулся к хлебу.
О, курочка! одобрительно хмыкнул он. Уважаю. А то моя Людка, змея, только кашами кормила. Диета у неё. А мужику мясо нужно!
Он схватил самый большой кусок курицы руками и начал жадно есть, роняя крошки на скатерть. Елена поморщилась, но промолчала.
Серёга, а выпить есть что? спросил Толик с полным ртом. За встречу, за знакомство!
Толян, у нас не принято среди недели… начал Сергей, глядя на жену.
Да брось! Не будь подкаблучником! рассмеялся друг, хлопнув Сергея по плечу. Хозяйка поймёт, у человека горе!
Елена молча достала из холодильника бутылку водки, оставшуюся с Нового года, и поставила на стол.
Это всё, что есть, холодно сказала она. И больше не будет.
Ужин прошёл в атмосфере мужского братства, где Елене места не нашлось. Толик травил армейские байки, жаловался на женщин, Сергей смеялся и смотрел на друга с восторгом. Елена быстро поела и ушла в ванную, чтобы побыть в тишине.
Ночь стала испытанием. Толик занял диван, супруги постелили матрас на полу. Елена долго ворочалась, а сверху раздавался такой храп, что стены дрожали.
Серёжа, прошептала она, сделай что-нибудь. Я не могу уснуть.
Что я могу? Не будить же его, сонно пробормотал муж. Повернись, привыкнешь.
Елена не привыкла. Утром встала разбитая, с головной болью. На кухне её ждала гора грязной посуды, крошки и пустая сковорода. Вся еда исчезла.
Ночью ели, объяснил заспанный Сергей. Мужики, организм требует. Не сердись, вечером куплю пельменей.
Я опаздываю, мне некогда мыть, сдерживая слёзы, сказала Елена. Помойте сами.
Конечно, помоем! бодро пообещал муж.
Вечером Елена возвращалась с тяжёлым сердцем, надеясь на порядок. Но, открыв дверь, поняла зря надеялась.
В прихожей стояли чужие ботинки. В комнате шумели уже трое или четверо. Пахло жареным луком и дешёвым пивом.
В комнате за столом сидели Сергей, Толик и двое незнакомцев. Стол завален банками, упаковками, рыбой. На полу чешуя. Телевизор орал футбол.
О, Леночка пришла! Сергей вскочил, покачиваясь. Мы тут футбол смотрим! Толян соседей позвал, отличные мужики!
Елена оглядела компанию. «Отличные мужики» напоминали завсегдатаев пивной.
Всем выйти, тихо сказала она.
В комнате стало тише, но никто не двинулся. Толик развалился на диване, накрытом её пледом, теперь в пятнах.
Серёга, чего жена строгая? усмехнулся он. Не даёт мужикам расслабиться. Ты бы её воспитал. А то командует.
Сергей покраснел, посмотрел на жену и на друга. Хотел выглядеть «крутым».
Лен, зачем при людях сцены? Иди на кухню, приготовь что-нибудь, мы досмотрим и разойдёмся. Не позорь меня.
Елена почувствовала, как земля уходит из-под ног. Муж, всегда заботливый, ради одобрения хамов стал чужим.
Я сказала всем выйти, громче повторила она. Это моя квартира. Я не потерплю здесь притон.
Какая разница? Мы семья! возмутился Сергей, голос дрожал. Толян мой гость! Имею право!
Толик поднялся, шатаясь. Был выше и шире Елены.
Слышь, хозяйка, сбавь тон. Муж сказал иди на кухню, значит, иди. Не мешай отдыхать.
Елена не отступила. Достала телефон.
У вас минута, чтобы уйти. Иначе вызываю полицию.
Соседи оказались сообразительнее. Быстро собрали пиво и ушли, бормоча про «дела» и «жену».
Толик сплюнул на ковёр и посмотрел на Сергея.
Ну и тряпка ты, Серёга. Баба тобой крутит. Я бы давно на место поставил. Пойдём курить, тошно тут.
Они вышли, хлопнув дверью. Елена осталась одна среди разгрома. Она смотрела на чешую, пятна, гору посуды.
Она начала уборку. С злой энергией собирала мусор, мыла полы, открыла окна. Когда квартира снова стала чистой, было за полночь. Муж и друг не вернулись.
Явились под утро. Пьяные, весёлые.
О, спит царица! заорал Толик. А мы гуляли! Душа требовала простора!
Сергей хихикал, путаясь в шнурках.
Елена вышла в халате.
Ложитесь спать, устало сказала она. Разговор утром.
А я не хочу спать! взвился Толик. Хочу продолжения! Серёга, где музыка? Врубай!
Он потянулся к центру.
Не смей, сказала Елена. Сейчас три ночи. Соседи вызовут полицию.
Да плевал я! Я свободный человек! Толик двинулся к Елене. А ты не указывай!
Сергей стоял у стены, глупо улыбаясь.
Толян, она с характером, пробормотал он. Огонь-баба!
Толик схватил Елену за плечо.
С характером? Сейчас исправим…
Елена вырвалась, оттолкнула его. Он упал, повалив вешалку.
Вон! закричала она. Оба вон!
Ты чего, Лен? Сергей перестал улыбаться. Кого гонишь? Меня?
Мужа у меня больше нет. Есть собутыльник. Убирайтесь!
Да пошла ты! Толик поднялся, потирая бок. Серёга, собирайся. Не будем тут оставаться. К Таньке поедем, она добрая.
Сергей, покачиваясь, посмотрел на жену. В глазах сомнение.
Лен, ты серьёзно? Ночь на дворе…
Всё равно. К Таньке, к Маньке, на вокзал. Ключи оставь.
Ах так! в Сергее проснулась гордость. Ну и уйду! Пожалеешь! Приползёшь просить! А я подумаю! Пошли, Толян! Нас тут не ценят!
Они ушли, не взяв вещей. Сергей в джинсах и футболке, Толик в трениках. Дверь захлопнулась. Елена закрыла её на все замки и заплакала.
Три дня прошли в тишине. Елена взяла отгул, чтобы прийти в себя. Собрала вещи Сергея, выставила в коридор. Ждала. Знала, что вернутся.
В четверг вечером они пришли. Елена увидела их в глазок. Жалкий вид: Сергей небрит, с синяком, Толик трясётся.
Елена открыла дверь, не снимая цепочку.
Лена, открой, хрипло попросил Сергей. Надо поговорить.
Говори через щель.
Лен, хватит. Мы ночевали на улице, на вокзале. Деньги кончились, телефон сел. Толян карточку потерял. Пусти помыться, поесть. Мы за вещами и… домой я пришёл.
Толян пусть идёт к жене. А ты…
Лена, Толик без меня не пойдёт, ему помощь нужна! снова начал Сергей. Мы же друзья!
Друзья? усмехнулась Елена. Серёжа, твой друг разрушил твою семью за три дня. Оскорблял меня, превратил дом в свинарник, втянул в пьянку. А ты поддакивал и пытался казаться крутым. Вот и иди с ним. Будьте крутыми на вокзале.
Лен, ты не понимаешь! Это мужская дружба!
А это женская гордость. И моя квартира. Завтра меняю замки. Вещи твои вынесу.
Она закрыла дверь, сняла цепочку, выставила чемоданы и снова захлопнула дверь.
Лена! Ты не имеешь права! Это совместно нажитое! закричал Сергей.
Квартира от бабушки, Серёжа. Ты забыл? Ты только прописан. Выпишу через суд. Прощай!
Она слышала, как они ругались на лестнице. Толик орал, что Сергей «лопух». Потом затихли.
Через неделю Елена узнала, что Толик вернулся к жене, поклялся завязать, и та его приняла, но держала под контролем. Сергей жил у мамы.
Он приходил к Елене, трезвый, с цветами, просил прощения. Говорил, что был дураком, что Толик сбил с толку, что больше никогда…
Но Елена не открывала. Она помнила взгляд мужа за столом с дружками, как позволил чужому человеку толкнуть её, как выбрал «авторитет» вместо семьи.
Однажды, когда Сергей снова стоял под окнами, Елена вышла на балкон.
Серёжа, уходи, спокойно сказала она. Я подала на развод.
Лен, ну из-за чего? Из-за ерунды? Мы пять лет вместе!
Не из-за ссоры. А потому что ты впустил в дом грязь. И когда я попросила убрать, ты встал на её сторону. Я не могу жить с мужчиной, для которого мнение пьяницы важнее спокойствия жены.
Он не неудачник! Он друг!
Друг не разрушит семью. Не унизит жену. Это не друг, Серёжа. Это паразит. А ты стал отличным носителем.
Она вернулась в комнату и закрыла балконную дверь. В квартире было тихо и чисто. Пахло кофе и ванилью. Елена села в кресло, взяла книгу и впервые за долгое время почувствовала себя дома. Было немного грустно, но спокойно. Никто не храпел, не ел руками её курицу и не учил жизни.
А Сергей с Толиком ещё долго обсуждали случившееся за гаражами, распивая дешёвое пиво. Толик уверял, что «все бабы стервы», а Елене просто «мужика не хватало». Сергей кивал, но, глядя на облезлые стены и опухшее лицо «друга», понимал: он потерял рай, променяв его на грязную яму. Но признаться в этом не мог.
В жизни важно помнить: дом это крепость, и защищать его нужно не только от чужих, но и от тех, кто забывает о настоящих ценностях.
