В неясной дали, где время скользит по странным изгибам, мой брат Николай вдруг возник в телефонном звонке, наполненном тревогой и настойчивостью он требовал, чтобы я переписала на него свою часть нашего ветхого дома, затерянного среди берёз и туманов русской деревни. Николай уверял, будто три года он был единственным, кто присматривал за отцом, и это, по его словам, оправдывало передачу ему всей недвижимости.
Когда я поступила в университет, стены родного дома растворились для меня, и вскоре я оказалась в Москве, где заняла почётную должность и вышла замуж. Город поглотил меня, сын появился, и заботы закрутили меня в водовороте столичной жизни.
Николай тоже женился, но остался в доме родителей. О нём всегда говорили с уважением честный, надёжный, а его супруга Варвара, с именем, что звучит только на русской земле, стала крепкой опорой для всех. Годы текли, они жили в согласии с мамой и папой, пока не появились их двое детей. Мы с мужем были самостоятельны, но часто приезжали в деревню, где тесть однажды подарил нам «Ладу» жест, наполненный добротой.
Лето превращалось в череду отпусков, когда мы помогали родителям с огородом и хозяйством. Варвара всегда поддерживала маму, и все старались быть рядом. Три года назад мама исчезла, растворившись в туманах, и я не могла повернуть время вспять. Тогда я боролась с денежными трудностями, искала подработку, чтобы оплачивать ипотеку и удерживать семью на плаву.
Дорога в деревню становилась всё длиннее, времени не хватало. Месяц назад отец ушёл, растворившись в странном сне. С Николаем мы вместе организовали похороны, деля расходы поровну, словно делили не деньги, а воспоминания.
Вчера Николай снова позвонил, его голос был настойчивым, как зимний ветер он требовал уступить ему мою долю дома. Его довод был один: он заботился о папе последние три года. Я удивилась, ведь отец получал пенсию больше 90 000 рублей ежемесячно и помогал внукам. Зачем пожилому человеку такие деньги в деревне, где время течёт иначе?
Отец был в здравом уме, ходил сам, мысли его были ясны. Я не поняла, что брат вкладывал в слово «уход». Родители никогда не говорили, что дом достанется только ему; я не хочу разрушать хрупкие семейные связи, но не понимаю, почему должна отказаться от своей части. У меня ипотека, которую нужно выплачивать, и наш сын тоже мог бы получить долю наследства.
Теперь мы стоим на распутье, я не дала Николаю определённого ответа, сказав, что сначала поговорю с мужем. Как найти путь, чтобы не разорвать тонкие нити семьи?
