Тамара Петровна схватила конверт с таким резким движением, что все в комнате подпрыгнули, а столовые приборы с глухим звуком ударились о тарелки. Её ногти, покрытые красным лаком, врезались в бумагу, словно когти. Но нотариус Иван Михайлович холодно и твёрдо положил ладонь на её руку.
Сожалею, госпожа, произнёс он без эмоций, это не ваше.
В зале воцарилась гробовая тишина, прерываемая лишь тиканием настенного часов и отдалённым криком ребёнка с двора. Олег, сидя в своем кресле, будто хотел исчезнуть; женщина рядом с ним смотрела с любопытством, но ничего не понимала.
Я стоял неподвижно. Десять лет назад я дрожал, молил меня не унижать. Сейчас я знал, что их власть над мной окончена.
Нотариус разорвал конверт и вынул несколько листов. На первом стояла подпись моего тестя Василия Ивановича, умершего несколько месяцев назад. Голос Ивана Михайловича был чётким и решительным:
Завещание составлено за три месяца до кончины. Единственная наследница Злата Владимировна.
Собрание взволновано заговорило. Тёти переглянулись, кузены кашлянули, а ребёнок засмеялся, не понимая происходящего.
Что?! вскричала Тамара Петровна. Это ложь! Он бы так никогда не сделал!
Всё записано чёрным по белому, продолжил нотариус. «Оставляю всё имущество, включая дом и землю, бывшей жене моего сына, которая не ушла добровольно, а была изгнана». Он также оставил объяснение.
Олег кивнул молча. Его новая жена резко отодвинулась, будто незнакомка.
Я глубоко вдохнул. Я знал о завещании ещё до этой встречи, но произнести его вслух, на глазах у всех, имело совсем иной вес.
Значит, так прошипела тестя. Всегда жалела тебя! И теперь хочешь отнять у нас дом?
Я встал. Мой голос был спокоен, но твёрд, как сталь:
Я ничего не забираю. Вы отняли у меня десять лет жизни, когда выгнали меня. Но ваш муж всё увидел и принял другое решение.
Не смей! закричала она. Ты никчёмный!
Я владелец этого дома, ответил я без колебаний.
Тишина стала тяжёлой. Все взгляды устремились на меня.
Но добавил я после паузы, я не собираюсь вас преследовать. У меня есть свой дом и свой бизнес. Всё, чего я прошу, справедливости.
Олег поднял глаза, будто не веря:
Значит оставляешь нам его?
Да, оставляю вам право жить здесь, пояснил я. Но имущество принадлежит мне. Вы больше не имеете силы меня унижать.
Тамара Петровна выглядела разбитой. Её голос дрожал, превратившись в шёпот:
Ты хочешь меня разрушить
Я посмотрел ей прямо в глаза:
Нет. Хочу, чтобы ты ощутила, что значит быть зависимой от чужой воли.
Нотариус собрал документы и встал.
Всё оформлено по закону. С сегодняшнего дня собственником является госпожа Злата Владимировна.
Я кивнул и вышел наружу. Воздух был свеж, солнце клонилось к закату за старой грушей во дворе. Шагал я легко, будто парил.
Шарик давно уже не был со мной, но я будто снова услышал его характерный лай, как в те времена. Только теперь он не гонял за женой, а радовался победе.
Я улыбнулся и двинулся вперёд. Потому что теперь никто не мог назвать меня «никем». Я остался самим собой. И этого было достаточно, чтобы вернуть себе достоинство и жизнь.
