Телефон Андрея Смирнова звенел без перерыва сообщения, звонки, голосовые, по десятку в сутки.
То молился, то орал, то изображал жертву.
«Аксинья, не понимаю, что со мной случилось, будто с ума сошёл»
«Не обижай меня так, всё, что у тебя есть, благодаря мне!»
«Без меня ты ничто!»
А я сидела в крошечной кухне арендованной комнатки, потягивая чай с лимоном и наблюдая, как за окном тихо падает снег.
Ни злости, ни жалости не ощущала. Лишь покой.
Впервые за двадцать лет настоящий покой.
Через месяц после того, как меня выгнали, я вернулась в город, но не к нему, а в муниципалитет.
В руках тонкая папка с бумагами: свидетельство о браке, нотариальный акт, иск о разделе имущества.
Дом, из которого меня отторгли, был совместным. Половина моя.
Он был уверен, что я простая женщина, не разбирающаяся в бумаге.
Но я помнила каждую копейку, отданную на ремонт ночные дежурства, займы, премии.
Сотрудница отдела недвижимости, пожилая женщина в очках, улыбнулась мне:
Молодец, госпожа. Всё сделали правильно. У этого человека нет шансов.
Пока адвокаты готовили дело, я начала новую жизнь.
В частной поликлинике, куда меня приняли, все вели себя вежливо. Впервые за годы слышала: «Спасибо, Татьяна».
У поликлиники был маленький цветочный магазинчик. Продавец высокий мужчина по имени Станислав, с седыми волосами и тёплым взглядом каждый день дарил мне по одному цветку.
Возьмите, Татьяна. Белые цветы вам к лицу.
Первый раз отказалась. Второй тоже.
Третий раз приняла.
После стольких унижений один простой жест казался чудом.
Однажды вечером зазвонил телефон.
Голос с той стороны тётя Валентина, соседка, видевшая, как меня выгнали.
Татьяна, иди он в плохом состоянии. Сидит один, пьёт, бормочет ерунду.
Не хотела идти.
Но пошла. Не из жалости, а из желания увидеть, убедиться, что прошлое действительно осталось в прошлом.
Двор зарос, навес развалился, в окнах зияли дыры.
На лестнице сидел Андрей Смирнов небритый, в старом плаще, с бутылкой пива в руке.
Увидев меня, он подпрыгнул, словно увидел привидение.
Аксинья! Господи, как ты прекрасна
А ты уже стар, произнесла я спокойно.
Он бросил банку, наклонил голову. Затем, с дрожью в голосе:
Понял, как глуп был. Дом пуст, друзей нет Прости меня. Вернись.
Я лишь смотрела, не чувствуя ничего.
Ни обиды, ни жалости. Лишь холодное равнодушие.
Передо мной стоял чужой человек.
Андрей, сказала, я не пришла, чтобы возвращаться. Я пришла, чтобы поговорить о доме.
Каком доме?! Это мой дом!
Нет. Половина моя.
Словно бросок, я оттолкнула его.
Ты не имеешь права! Ты сам меня выгнал, перед всеми! Вынула документы из сумки. Всё уже у адвоката.
Глаза его вспыхнули, голос задрожал:
Сразишь меня? После всего, что я сделал для тебя?
После всего, что ты сделал со мной, я лишь требую справедливости.
Через две недели суд вынес решение: половина дома моя, плюс компенсация.
Он ни разу не появился на заседаниях.
Затем звонил, кричал, умолял но было уже поздно.
Я продала свою долю и купила небольшую квартирку в городе.
Впервые у меня появился собственный ключ, аромат собственного кофе по утрам, своё спокойствие.
Иногда вспоминаю ту ночь стояла в снегу босиком в халате.
Тогда это было самое сильное унижение.
Сейчас начало нового пути.
Станислав, цветочник, однажды сказал мне:
Знаете, Татьяна, человек начинает жить понастоящему только тогда, когда теряет всё.
Он был прав.
Со временем мы стали видеться без громких обещаний и сцен.
Он просто приходил вечерами с тёплым чаем и спрашивал:
Устал сегодня?
В этом вопросе было больше нежности, чем во всём моём браке.
Через шесть месяцев я встретила его снова в магазине.
Сначала не узнала он был небрит, с дешёвой бутылкой водки, глаза погружённые в пустоту.
Аксинья сказал он, хотел бы лишь поговорить.
Не стоит, ответила, ты уже всё сказал в ту ночь.
Думал, ты меня простишь.
Простила, сказала, но не забыла.
Я вышла на улицу. Воздух пахнул свежим хлебом и чистотой.
Шла к своему дому, к человеку, который никогда бы меня не выгнал.
А за спиной осталось прошлое тихое, бессильное, забытое.
Теперь я понимаю: та ночь, когда меня выгнали в халате, была даром.
Без неё я бы не узнала, что такое достоинство.
Конец лишь начало. Откуда отталкиваешься, оттуда и вылетаешь.
Я оттолкнула прошлое и взмыла вперёд.
