Предательство по-родственному
Владимир отдал сестре всё, что у него было.
Буквально всё.
Когда родители ушли один за другим, осталась трёхкомнатная квартира в самом центре Санкт-Петербурга. К тому времени Владимир уже двенадцать лет жил во Франкфурте, имел там работу, жену-немку, двоих детей и немецкий паспорт. Приезжать часто не получалось.
Сестра Мария с мужем и сыном ютились в однокомнатной квартире на окраине.
«Маш, продавайте родительскую квартиру, забирайте деньги, живите по-человечески. Я тут устроился, мне ничего не нужно», сказал он по скайпу.
Она плакала в трубку, благодарила, обещала молиться за него каждый день.
Квартиру продали за двадцать восемь миллионов рублей. По тем временам огромные деньги.
Владимир подписал отказ у нотариуса дистанционно без вопросов, не взяв себе ни копейки.
Через год Мария купила себе трёхкомнатную в новом доме, ещё одну «для сына на будущее», дачу в Ленинградской области и «Волгу».
Владимиру написала: «Спасибо, братик! Ты нас спас».
Он радовался за них. Искренне радовался.
Прошло пять лет.
У Владимира начались трудности. Фирма сократила отдел, жена подала на развод, забрала детей и половину имущества. Он остался почти ни с чем. Пришлось возвращаться в Россию работы для 52-летнего специалиста без местного диплома в Германии уже не было.
Он написал сестре:
«Маш, прилетаю. Можно у тебя пару месяцев пожить, пока на ноги встану? Снимать квартиру дорого, денег почти нет».
Ответ пришёл через три дня:
«Ой, Володь, извини У нас тут ремонт, везде строители И сын с девушкой живёт, места совсем мало Может, в гостинице какой недорогой? Я тебе немного переведу».
Он перечитывал сообщение раз десять. Потом позвонил ей по видео.
Она ответила с кухни новой квартиры той самой, «для сына». На фоне дорогая техника, свежий ремонт.
«Маш, ты серьёзно? Я тебе подарил двадцать восемь миллионов, а ты мне на гостиницу немного переведёшь?»
Она вздохнула, закатила глаза.
«Володь, ну это было пять лет назад! Мы уже всё потратили. И вообще ты сам отказался, сам подписал. Мы тебе ничего не должны. Ты тогда был большой, богатый, в Европе. А теперь приехал ни с чем и претензии предъявляешь?»
Он отключил звонок. Просто нажал «завершить» и сидел, глядя в стену.
Через месяц он прилетел. Снял комнату в коммуналке за двадцать тысяч последние деньги. Пошёл работать охранником в супермаркет. По ночам подрабатывал грузчиком.
С сестрой больше не общался.
Ни на праздники.
Ни на Новый год.
Ни когда у неё родилась внучка.
Она несколько раз писала: «Володь, ну что ты, как ребёнок, обиделся? Мы же родные»
Он не отвечал.
Однажды она случайно встретила его знакомую и спросила, как брат.
«Нормально, ответила та. Говорит, что у него теперь одна семья это дети в Германии. А здесь у него никого нет. И не будет».
Тогда Мария впервые почувствовала что-то похожее на стыд. Но быстро убедила себя: «Он сам виноват. Сам отказался. Сам уехал».
А Владимир иногда вечерами сидел на скамейке у подъезда своей коммуналки, смотрел на звёзды и думал:
Самое ценное, что человек может сделать, это отдать всё близким.
Самое страшное понять, что после этого для них ты перестаёшь существовать.
Он больше никогда не просил помощи.
Ни у кого.
Особенно у «родных».
