На её месте должна была быть я
Ты просто невыносимая! Елена бросила расческу на комод, и та отскочила, упав на пол. Смотрика на неё святоша в деле!
Алёна отложила книгу, подняла на сестру ровный взгляд.
Я только сказала, что не стоило врать маме. И всё.
Ага. Надо было сказать правду и слушать её нотации до утра? Спасибо, обойдусь.
Лена схватила куртку с вешалки и резко дернула молнию, так что она застряла посередине. Пришлось дергать обратно, лишь добавив раздражения.
Куда? Алёна приподнялась на диване.
На улицу. Подальше от твоей праведности.
Дверь за Еленой захлопнулась с грохотом. Она выскочила на лестничную площадку, перебирая ступеньки.
Лена шла по тротуару, засунув руки в карманы куртки, разглядывая витрины. Платье сорок тысяч рублей. Сумка семьдесят рублей. Туфли, стоящие больше, чем её зарплата за три месяца. Ктото это покупает. Ктото живёт, будто деньги растут на берёзах.
Почему не она?
Алёна никогда не понимала её. Сестра довольствовалась малым, радовалась каждой мелочи, благодарила судьбу за крышу над головой и холодильник. Елену такая философия бе́зумно раздражала.
Она свернула в переулок к набережной, и в лучах заходящего солнца чтото блеснуло. Елена остановилась, пригляделась и сердце подпрыгнуло.
На асфальте лежал смартфон. Не какойнибудь «китайский», а настоящий флагман в золотом корпусе. Переулок был пуст, и она быстро схватила находку.
Экран засветился от касания. Заблокирован, конечно, но какая разница? Такой телефон стоит под сто тысяч рублей, если не больше.
Елена сунула «добычу» во внутренний карман куртки и ускорила шаг. Домой. Немедленно.
Алёна удивлённо приподняла брови, когда сестра влетела в комнату.
Что случилось? Забыла чтото?
Отстань.
Лена заперлась в ванной и принялась изучать находку. Телефон выглядел новым, без единой царапины. Владелец явно не жалел денег на технику. Богатый, значит. Может, даже очень богатый.
Она просидела в ванной минут двадцать, придумывая варианты. Продать? Рисково. Вернуть за вознаграждение? Уже лучше.
Звонок прозвучал, когда Елена вернулась в комнату. Алёна ушла на кухню помогать маме, так что никто не видел, как сестра вытащила чужой смартфон и уставилась на незнакомый номер.
Палец завис над кнопкой ответа. Секундадветри и Елена всё же приняла звонок.
Алло? мужской голос звучал молодо и вежливо. Добрый вечер. Простите за беспокойство. Вы нашли телефон, так?
Елена помедлила, быстро соображая.
Допустим, нашла. И что?
Я был бы очень благодарен, если бы вы его вернули. Это телефон моей мамы, там важные контакты и фото…
Благодарность здорово, перебила Елена. Только знаете, я бы предпочла чтото осязаемое… Пятьдесят тысяч будет справедливой наградой.
Пауза на том конце провода затянулась.
Пятьдесят тысяч? За то, что подняла телефон с земли?
За то, что не выбросила и не продала. Согласимся, пока я добрая.
Послушайте, я готов заплатить разумно. Пять тысяч, к примеру…
Пятьдесят. Или ищите свой телефон на барахолке.
Лена сбросила вызов и улыбнулась своему отражению в тёмном экране. Пусть мучается. Богатые всегда торгуются, а потом платят, сколько скажешь.
Следующие два дня превратились в затяжной торг. Незнакомец звонил, уговаривал, предлагал разные суммы двадцать, тридцать, даже сорок тысяч но Елена стояла на своём. Пятьдесят, и ни копейки меньше.
Хотя бы назовите себя, попросил он.
Зачем? Принесёте деньги тогда познакомимся.
Елена развалилась на диване, закинув ноги на подлокотник, и даже не заметила, как в комнату вошла Алёна.
Я же говорю пятьдесят тысяч. Нет, торговаться бессмысленно. Вы думаете, я глупая? Хочешь дорогую вещь за копейки? Не выйдет…
Что ты делаешь?!
Алёна стояла в дверях.
Отвали, Елена махнула рукой. Я занята.
Ты вымогаешь деньги?!
Я требую справедливого вознаграждения за найденный телефон!
Алёна пересекла комнату в три шага и выхватила смартфон из рук сестры так быстро, что та даже не успела среагировать.
Эй! Отдай!
Алло? Алёна прижала телефон к уху, отбиваясь свободной рукой. Здравствуйте. Пожалуйста, простите мою сестру. Она перегорела. Я верну вам телефон бесплатно. Завтра в парке у фонтанчика в три часа. Ещё раз извините. До свидания.
Алёна сбросила звонок и сунула телефон в карман джинсов.
Ты! Елена задыхалась от злости. Что ты творишь?!
Спасаю тебя от уголовки за вымогательство. Можешь потом «спасибо» сказать.
Это были мои деньги! Ты! Овца тупая!
Весь вечер квартира гудела от скандала. Елена кричала, что сестра лишила её законного заработка. Алёна отвечала, что шантаж не заработок. Мать пыталась разобраться, всё больше хмурясь.
Пятьдесят тысяч?! мать уперла руки в бока, глядя на старшую из близнецов. Ты требовала пятьдесят тысяч за то, что просто подняла чужой телефон?
А что? Кто потерял, тот виноват. Должен был бережнее относиться к своим вещам.
Лена. Посмотри мне в глаза.
Елена нехотя подняла взгляд. Мама смотрела без гнева, но с разочарованием, и это было хуже любого крика.
Я растила тебя не для того, чтобы ты наживалась на чужом несчастье. Человек потерял телефон, переживает, а ты Мне стыдно, Лена. Очень стыдно изза тебя.
Я просто хотела
Лёгких денег. Поняла. Иди к себе. Не могу с тобой сейчас разговаривать.
На следующий день Алёна ушла после обеда и вернулась лишь к вечеру. Елена демонстративно игнорировала сестру, сделав вид, что спит. Но краем глаза заметила, что Алёна выглядит иначе. Не расстроенной, а с лёгкой улыбкой.
Странно. Очень странно.
Прошла неделя, потом вторая. И Лена начала замечать перемены, которые нельзя игнорировать.
Алёна стала чаще улыбаться, не принуждённо, а искренно, широко, будто в ней включили тайный запас радости. Она долго перед зеркалом примеряла разные кофточки и платья из скромного гардероба, глаза блестели, как у кошки, увидев миску сметаны. А потом появились цветы.
Первый букет белые розы, около двадцати пяти, Алёна принесла их домой в среду вечером, поставила в вазу на кухне, ничего не объяснила.
Во вторник лилии. В пятницу орхидеи в изящном горшочке.
К цветам добавились подарки: шелковый шарф, духи в золотой флаконе, аккуратные серьги с кристалликами.
У тебя ктото появился, заявила Мария Ивановна за ужином, когда молчание стало невыносимым.
Алёна опустила глаза, улыбнулась смущённо, счастливо.
Мам
Я вижу. Ты ходишь, как в сказке, напеваешь, постоянно в зеркало смотришь. Все эти подарки. Кто он?
Хороший человек, мам. Очень хороший.
Елена ковыряла вилкой котлету, внутри её росло чтото колючее. Зависть? Нет. Просто несправедливо.
Я хочу его увидеть, продолжила мать. Приведи к нам в субботу, устроим семейный ужин.
Мам, мы встречаемся месяц
Вот и отлично. Через месяц уже будет ясно, серьёзно это или игра. Ждём вас в субботу.
Алёна попыталась возразить, но Мария Ивановна умела настоять так, что спорить стало бессмысленно.
В субботу мать жарила котлеты, Алёна сервировала стол, а Лена сидела в углу дивана, листала ленту в телефоне, стараясь выглядеть безразличной. Звонок в дверь прозвучал ровно в семь.
Алёна открыла, и в комнате прозвучал приятный мужской голос:
Добрый вечер. Эти цветы для вашей мамы.
Проходите, проходите. Мам, это Дмитрий!
Лена оторвала глаза от экрана, замерла.
В прихожую вошёл высокий тёмноволосый парень лет двадцати пяти. Дорогой пиджак, качественная обувь, на запястье часы, стоящие дороже, чем вся мебель в их квартире. Красивый, уверенный, с открытой улыбкой.
Богатый. Это читалось в осанке, в манере ходить, в том, как он протянул Марии Ивановне букет пионов, размером с небольшой куст.
Очень приятно. Алёна многое рассказывала о вас.
Взаимно! мать расцвела, принимая цветы. Проходите, ужин готов. Лена, поздоровайся!
Елена поднялась с дивана, чувствуя себя неловко рядом с этим Дмитрием.
Привет.
Здравствуйте, он улыбнулся, в глазах мелькнула искра. Рад познакомиться с сестрой Алёны.
За столом разговор шёл легко. Дмитрий оказался обаятельным собеседником, рассказывал о работе в семейном бизнесе, интересовался молодостью Марии Ивановны, шутил так заразительно, что даже Елена пару раз невольно улыбнулась. Затем мать задала роковой вопрос:
Как вы с Алёной познакомились?
Алёна и Дмитрий переглянулись.
Забавная история, сказал он, накрывая ладонь Алёне. Моя мама потеряла телефон, дорогой, с кучей контактов и фото. Мы его искали, звонили И тогда Алёна предложила встретиться. Вернула телефон и отказалась от любой награды.
Елена покраснела, уши запылали.
Мы проговорили у фонтанчика три часа, продолжила Алёна, глядя на Дмитрия влюблёнными глазами. Потом он пригласил меня на кофе. И вот.
И вот, подхватил Дмитрий, поднося её руку к губам.
Елена молча смотрела в тарелку. Тот же телефон, за который она требовала пятьдесят тысяч. Человек, которого она шантажировала, сидел за их столом, будто восьмое чудо света. Богатый. Очень богатый. А Лена могла бы
Мать попыталась сменить тему, но Елена уже не слышала. Она смотрела на сестру сияющую, счастливую и внутри росла чёрная дыра.
Это могла быть она. Должна была быть она
Следующие месяцы превратились для Елены в постоянную муку. Дмитрий приезжал всё чаще, заваливал Алёну подарками, возил её в Питер, в Казань, в Сочи. Алёна расцветала день ото дня, а Лена увядала от зависти.
Когда Дмитрий сделал предложение с кольцом, сверкающим так, что смотреть больно Елена едва сдержалась, чтобы не выскочить из комнаты.
Потом была свадьба. Пышная, дорогая, с сотней гостей и рестораном, который Лена раньше видела лишь в интернетфото. Алёна в платье, расшитом жемчугом, выглядела принцессой. Дмитрий рядом красивый принц, нашедший невесту благодаря честности. Алёна просто сделала то, что должна была.
После свадьбы молодожёны отправились в кругосветное путешествие: Париж, Рим, Токио, Сидней. Открытки приходили из мест, о которых Елена могла только мечтать.
А она осталась в трёхкомнатной квартире с мамой, работой в косметическом магазине и вечерами перед телевизором.
Иногда ночью Лена лежала без сна, прокручивая в голове момент в переулке.
Что, если бы она поступила иначе? Что, если бы просто вернула телефон без требования? Стояла бы она сейчас рядом с Дмитрием? Дарил бы он ей цветы и украшения? Жила бы в загородном доме, летала первым классом?
Но нет.
Она выбрала пятьдесят тысяч. Пятьдесят жалких тысяч, которые так и не получила.
Алёна выбрала честность. И получила всё.
Судьба, думала Елена, имеет отвратительное чувство юмора.
Она так и не смогла радоваться за сестру. Зависть грызла изнутри, отравляла каждый день. Но гдето глубоко в душе Елена понимала: виновата лишь она сама. Её собственная жадность, её собственный выбор.
И никаких сожалений уже ничего не изменят.
