Шаг к себе
Ольга, сорок семь лет, с поникшим взглядом и русыми волосами, собранными в узел, каждое буднее утро почти в десять выходит из квартиры вместе с дочерью Ладой. Конец марта в Новосибирске всё ещё холоден: под ногами блестят лужи от растаявшего снега, а лёгкий ветер напоминает, что весна лишь начиналась. Ладе двадцать два, и она выглядит как обычная молодая девушка, только слишком настороженно, будто улавливает каждый шорох. Несколько недель назад психотерапевт порекомендовал ей дневной стационар для людей с тревожными расстройствами. Ольга приняла совет с смесью облегчения и тревоги: хотелось верить, что ей помогут, но слово «стационар» звучало страшно.
В тот же день, как и прежде, они шли пешком к ближайшей автобусной остановке. Ольга притормаживала на светофорах, чтобы Лада не испугалась громких сигналов, и они аккуратно дошли до клиники. Специалисты объясняли, что в дневном стационаре пациенты проводят почти весь день до вечера, а ночуют дома. Для родственников предусмотрены часы посещений с девяти до шести, при условии соблюдения порядка: снять верхнюю одежду, надеть бахилы, держать телефон в беззвучном режиме. Ольга уже выключила звонок, чтобы не тревожить дочь резким звуком. Лада часто вздрагивала от громких шумов, и мать старалась создать максимально тихую атмосферу.
С утра Ольга ощущала напряжение: предстояло несколько часов в стенах клиники, где весенний пейзаж сменится бесконечными коридорами, одинаковым белым светом ламп и тихими разговорами врачей. Последние месяцы были тяжёлыми: она работала в кадровом агентстве, обзванивая соискателей и одновременно juggling многими задачами. Тревога Лады подкралась постепенно: ещё в институте она начала часто пропускать занятия, бояться толпы, жаловаться на скачки пульса перед экзаменами. Сначала Ольга списывала это на студенческий стресс, но после нескольких панических эпизодов обратилась к специалисту. Поняли, что пора менять ритм жизни и внимательнее следить за дочерью.
Ольга расправила тёплое пальто в гардеробе, надела бахилы и вздохнула. Лада сжала её руку, после чего медсестра увела девушку в отделение на первое обследование. Ольга прошла по коридору и увидела разных людей: многие за сорок, ктото встревожен, ктото более расслаблен. В углу тихо переговаривалась супружеская пара, их сын, судя по всему, был пациентом. Рядом сидела женщина с сумкой на коленях, выглядевшая измотанной, но всё равно пыталась улыбнуться каждому врачу. Общее напряжение витало в воздухе: все ожидали, когда им разрешат навестить близких, но ни один не хотел задавать чужие вопросы.
Ольга сначала держалась на расстоянии, её собственные мысли о диагнозе и дальнейшем лечении крутились в голове. Но рядом оказалась другая мама, лет пятидесяти, с короткой стрижкой и серьгой в ухе. Она выглядела приветливо, хотя глаза выдавали усталость. Ольга присела рядом, кивнула, и та ответила тихо: «Вы тоже впервые? Я тоже привела дочь в больницу, но там всё было формально, а здесь иначе». Ольга кивнула и сказала, что тоже надеется на результат: «Ладе тяжело, но врач обещал, что в дневном стационаре есть полезные группы, а не только таблетки». Они разговорились, обменялись переживаниями. Женщина представилась Людмилой, отметив, что здесь стараются работать с родителями почеловечески: «Нам тоже предложили общее консультирование, интересно, может помочь». Ольга услышала в её рассказе свои страхи.
Медсестра в светлом халате объявила, что приём у специалистов плановый, а время консультаций может варьироваться. Ольга посмотрела на часы, вспомнила о коротком визите на работу, но решила остаться с Ладой. Людмила, заметив её напряжённость, предложила зайти в буфет на чай. Ольга согласилась, спустилась вниз, где в полутёмных лампах стояли несколько столиков. Она налетела чай, но вкус был почти исчезнувшим. Мысли постоянно возвращались к дочери: «Наверное, проходит осмотр, надеюсь, не испугана».
Вернувшись, Ольга увидела, как пациенты выходят из кабинетов, ктото идёт на групповые занятия, ктото заполняет документы. Медсестра привела Ладу обратно; девушка, слегка смутившись, рассказала, что врач спросил о частоте панических атак, прописал успокоительное и пригласил на групповую сессию. Пока Лада ушла в туалет, рядом снова оказалась Людмила со своей дочерьюшатенкой, они тихо спорили, но Людмила спросила Ольгу о расписании групп. Ольга вздохнула: «Пока нет, обещали к полудню, но я чувствую, что проведём здесь долго». За закрытой дверью в кабинете слышались всхлипы, тишина была прервана отрывками разговоров о обследованиях. Оказалось, что эти стены видели гораздо более тяжёлые случаи, чем у Лады, и Ольга ощутила в себе чужой страх, накладывающийся на собственную тревогу.
Вспомнив разговоры с Ладой год назад, когда дочь говорила, что иногда не может полно дышать, Ольга поняла, что эти ощущения знакомы и ей самой. Бывали вечера, когда она, разрываясь между домашними делами и работой, напряжённо реагировала на звонок клиента, семейный спор, любую мелочь. Она называла это усталостью, но, глядя на других родителей, слышала в их взглядах тот же страх, что и в своём.
К середине дня многие начали искать компромисс с неуверенностью: ктото вышел подышать свежим воздухом, ктото читал брошюры о программах терапии. Ольга заметила объявление о дополнительных консультациях для родственников: «Проблемы тревоги у близких не менее важны, чем у пациента». Фраза потронула её сердце. Вокруг стояла Людмила, её дочь возвращалась из группы, а пара рядом ожесточённо обсуждала сына. Ольга поняла, что все они пришли поддержать близких, но и сами нуждаются в поддержке.
Вдруг к ней подошла дежурная врач, улыбнулась, спросила, всё ли в порядке. Ольга кивнула, но внутри её охватил волну тревоги: она столько времени была занята проблемами Лады, что почти не замечала собственных напряжений. Это был решающий момент: продолжать делать вид, что всё под контролем, или признать, что ей тоже нужна помощь. Внутри она уже выбрала второе.
Глубоко вдохнув, Ольга посмотрела на часы в конце коридора скоро закончится приём Лады, после чего, вероятно, позовут родственников на короткую беседу. В тот миг она ощутила, что обратного пути нет: ей нужно поддержать дочь и одновременно взглянуть на себя честно. Она не знала, как сказать это вслух, но уже понимала, что следующая минута изменит её жизнь. Сжала руки, встала со стула и почувствовала, как приняла важное решение. Всё меняется, и вернуться к прежнему нельзя.
Ольга села на твёрдый стул, глядя, как Лада выходит из кабинета врача с поникшими плечами. Был уже поздний послеобеденный час, окна впускали пасмурный свет, день клонился к вечеру. Лада подошла к матери и сказала, что ей назначили лекарство на ближайшие недели, а дальше врач будет наблюдать динамику. Врач обещал пригласить их обеих на совместную консультацию, но пока попросил подождать. Ольга улыбнулась дочери, чувствуя её дрожь от утомления после длительного общения с терапевтом. Внутри у неё вспыхнуло противоречивое облегчение: дочь получила помощь, но ситуация требовала от обеих ещё больше терпения и сил. И теперь Ольге предстояло решить, поговорить ли о собственных тревогах.
Людмила, с которой Ольга за день подружилась, осторожно присела рядом. Её дочь листала брошюру о групповых занятиях. Ольга тихо спросила, как проходит их обследование. Людмила, задумчиво, ответила: «Наверное, без нескольких сеансов не обойдёмся. Врач сказал, что программа комплексная: упражнения, лекции, беседы со специалистами». Она взглянула на Ладу, улыбнулась: «Знаешь, Ольга, наши дети надеются, что мы будем вести их уверенно, а мы сами иногда едва держимся». Ольга кивнула, чувствуя, как тёплый комок поднимается к горлу. Думала лишь о тревоге Лады, а сама почти потеряла связь со своими чувствами.
Пока пациенты переходили из кабинета в кабинет, мамы и папы старались не мешать. Ктото советовался с сестрой, ктото листал книгу, но все время поглядывали на часы: приём и группы могли длиться до шести вечера. Ольге стало больно в спине от длительного сидения, и она предложила Ладе прогуляться по коридору. Девушка согласилась, будто немного успокоилась: лекарство должно снизить тревожность. Прогуливаясь между стендом с памятками и столиком с одноразовыми стаканчиками, Лада тихо спросила: «Мама, у тебя тоже бывают такие страхи?» Ольга не ожидала, что ребёнок увидит её «стресс на работе» насквозь. «Да, иногда», призналась она, чувствуя, как плечи поёжились, но одновременно ощутив лёгкое облегчение.
Внезапно к ним подошла медсестра и сказала, что теперь врача можно встретить в кабинете семейной терапии, куда пускают гостей парами. «Вы можете принять участие в минибеседе, чтобы обсудить план», предложила она, поманив их. Ольга проверила, нет ли звонящего телефона, но он был в беззвучном режиме в кармане юбки. Они вошли в небольшую комнату со скромным столом и двумя стульями. За столом сидел врач лет пятидесяти, доброжелательно посмотрев. Он кивнул, выслушал короткий отчёт Лады о самочувствии, затем обратился к Ольге.
Как вы? спросил он почти шёпотом. Ольге стало страшно отвечать, но она вспомнила дрожь в руках, потные ладони, ночные пробуждения. Вздохнув, она ответила, что ей нелегко. Я думала, главное терапия Лады. Но, видимо, и мне стоит разобраться со своей тревогой.
Доктор кивнул, объяснив, что центр предлагает групповые занятия не только пациентам, но и близким, страдающим от эмоционального выгорания. Если хотите, можем записать вас к нашему психологу, спокойно предложил он. Это дополнительный вариант, но многие родители говорят, что он помогает. Ольга взглянула на Ладу, увидела в её глазах согласие: ты тоже можешь попробовать, мама. Сердце Ольги сжалось от благодарности. Она поняла, что Лада не видит её «железной», а лишь ждёт, что мать будет рядом, но не забудет о себе. Ольга кивнула, сжала губы и сказала: Хорошо, я готова. Врач отметил в журнале и попрощался, пожелав вернуться в любой момент.
Они вышли в коридор, где оставалось несколько посетителей. Людмила стояла неподалёку, увидев их, помахала рукой. Её дочь уже переобулась и готова была уйти. Людмила подошла, спросила: Всё в порядке? Ольга, сдавленно улыбаясь, ответила: Похоже, я тоже запишусь на занятия для родственников. Пришло время заботиться не только о детях, но и о себе. Людмила кивнула, признавая: Психолог сказал: если мы сами истощены, вряд ли сможем поддерживать других. Она попросила номер, чтобы напомнить о консультациях, а Ольга тоже решилась.
Застегнув пальто в гардеробе и проверив, нет ли у Лады необходимости задерживаться, Ольга подождала, пока дочь обуёт уличные ботинки. До закрытия дневного стационара оставалось около часа, и сотрудники начали готовить списки на завтрашние процедуры. Людмила с дочерью попрощалась, пообещав увидеться на дыхательных тренировках. Ольга проводила их взглядом, ощущая странную смесь смятения и радости: в месте, где всё казалось чужим, появились люди, готовые разделить взаимные трудности. Возникло чувство сопричастности с другими родителями, большее, чем простой обмен переживаниями.
Выйдя на улицу, Ольга и Лада ощутили холодный ветер. Небо серело, фонари по дороге медленно загорались. У крыльца женщина заметила несколько человек, ожидающих знакомых. Ольга увидела в них своё отражение: испуганные глаза, попытка казаться сильной. Но внутри она уже не чувствовала себя одинокой. Несколько часов назад она боялась говорить о своих проблемах, считая это слабостью. Теперь она понимала обратное: тревога усиливается, когда её скрывают от чужих глаз.
Они медленно дошли до автобусной остановки, осторожно, чтобы Лада не вздрагивала от шума машин. Когда вдалеке появился транспорт, Лада посмотрела на мать.
Ты не жалеешь, что согласилась на эти консультации? спросила она тихо.
Ольга положила руку на её плечо.
Не жалею. Если хотим выбраться из этого, обе должны работать.
Лада кивнула и мягко обняла мать одной рукой. Ольга ощутила, как в груди поднимается осознание: она нужна дочери, но и сама имеет право на поддержку. Ожидая автобус, они вслушивались в шорох резины по влажному асфальту.
Когда автобус открыл двери, Ольга провела Ладу внутрь. Салон был тесным, но они разместились рядом. Ольга попыталась вспомнить, сколько встреч в двухнедельном курсе обычно требуется, и решила уточнить детали завтра. Главное она уже приняла решение: нельзя постоянно игнорировать себя. Лада устало оперлась головой о окно, а Ольга, почувствовав лёгкую боль в спине, расправила плечи и огляделась. За стеклом тянулся сумрачный город, но в свете уличных фонарей мерцала надежда на перемены. Пусть путь будет нелёгким и долгим, они уже сделали первый шаг, где каждый член семьи имеет право искать и получать психологическую поддержку. Ольга тихо улыбнулась, глядя вперёд: завтрашний день может принести им обеим новые силы.
