Начать всё с начала
Василий закрывал дверь квартиры, в которой прожил с Алёной десять лет, и глубоко вздохнул. Развод тянулся, как затянувшийся дождь в июле, и казался неизбежным. Они уже слиплись от ссор, от недопонимания, от того, что когдато была любовь, а теперь привычка.
Ну всё, свободен, пробормотал он себе под нос, спускаясь по лестнице.
Алёна стояла у окна, глядя, как его силуэт исчезает во двор. Сердце клокотало, но зубы сжала. «Так лучше», шептала она себе.
Десять лет назад всё было иначе.
Первый год был как новогодний салют. Они гуляли до утра, не могли оторваться друг от друга, смеялись над глупостями. Василий прятал ей записки в карманах куртки. Алёна будила его завтраками, вставая на час раньше. Они были уверены, что так будет всегда.
Потом наступила обычная жизнь: работа, быт, усталость. Василий, когдато романтичный мечтатель, стал молчаливее. Потому что Алёна, которая раньше могла часами слушать его философии о смысле бытия, теперь лишь бросала: «Опять твои житейские раздумья?»
Ссоры подкрадывались тихо. Сначала изза мелочей: не вынес мусор, забыл о годовщине, громко включил музыку. Потом изза серьёзных тем: деньги, непонимание, несбывшиеся мечты.
Ты совсем перестал меня слушать! орала Алёна.
А ты вообще меня слышишь? парировал Василий.
Но даже в самые тяжёлые дни они ловили себя на мысли: «А ведь мы всё ещё любим друг друга». Иногда ночью, когда оба не могли спать, они разговаривали без злости, постарому. И тогда казалось, что всё ещё можно поправить.
Но усталость взяла верх.
И вот он шёл по лестнице вниз, а она смотрела ему вслед, и оба думали одно:
«И это случилось с нами?»
Три месяца спустя.
Василий снял крохотную квартирку на окраине Ростова. Казалось, теперь есть всё, что он хотел: тишина, свобода, никаких ссор. Но каждое утро, просыпаясь в шесть, он машинально тянулся к пустому месту рядом с подушкой, будто ищет Алёну.
Алёна осталась в их общей квартире. Выбросила его старую зубную щётку, переставила мебель, заявив себе, что теперь будет подругому. Но вечером, когда за окном темнело, она ловила себя на том, что ждёт звука ключа в замке.
Неожиданная встреча
Они столкнулись в супермаркете «Магнит». Василий, оборачиваясь у полки с крупой, нечаянно толкнул чьюто тележку.
Извините запинался он, поднимая глаза, и замолчал.
Перед ним стояла Алёна. Без макияжа, в растянутом свитере, с коробкой его любимых пряников в руке.
Ты же их ненавидела, пробормотал Василий.
А ты всё ещё покупаешь эту дешёвую пасту? кивнула она, указывая на его корзину.
Повисло молчание. Оба понимали, что стоит просто сказать «пока» и разойтись. Но ноги не слушались.
Как дела? наконец выдавил Василий.
Отлично, соврала Алёна.
Они стояли минутудве, пока пожилая женщина позади не пробурчала: «Молодёжь, вы тут надолго? Проход загораживаете!»
Василий отступил в сторону.
Ладно Бывай.
Бывай.
Дойдя домой, он первым делом достал телефон.
«Помнишь, как мы первый раз поехали на Чёрное море? Ты тогда ругалась, что я забыл полотенце»
Он сомкнул пальцы, нажал «отправить». Через две минуты пришёл ответ:
«Помню. И что мы вместо полотенец использовали, тоже помню.»
Василий рассмеялся. Их сутки на пляже прошли в его футболках.
«Завтра в семь, в нашем кафе. Приходишь?»
На экране моргало «набирает сообщение».
«Приду», отозвалась Алёна.
Начать сначала.
Кафе оказалось тем же, но изменилось. Те же стены, тот же аромат свежего кофе, но за столиком у окна теперь сидели не два влюблённых мечтателя, а двое осторожных людей с шрамами на сердце.
Василий пришёл за пятнадцать минут до назначенного времени и нервно барабанил пальцами по столу. Когда дверь распахнулась, и в помещение ворвался холодный осенний ветер вместе с Алёной, его сердце сжалось, будто от ветра в груди. Она была в том же свитере, который он однажды подарил ей на день рождения, волосы слегка растрёпаны.
Ты пришёл рано, заметила она, садясь напротив.
А ты, как всегда, опаздываешь, поддразнил он, но в голосе не было прежней раздражённости, а лишь теплая, усталая усмешка.
Молчание повисло между ними, наполняясь несказанными словами, обидами, «прости».
Почему ты купила те пряники? вдруг спросил Василий. Ты же их терпеть не можешь.
Алёна опустила глаза, провела пальцем по краю чашки.
Приучилась. Десять лет клал их в корзину для тебя И сама не заметила, как взяла.
Василий глубоко вздохнул.
Я всё ещё просыпаюсь в шесть и ищу тебя машинально. А тебя рядом нет
Они подняли глаза друг на друга и вдруг поняли: всё это время они жили призраками друг друга.
Мы были так глупы, тихо сказала Алёна. Думали, что разлюбили.
Не разлюбили. Просто забыли, как это любить, поправил Василий.
Он медленно протянул руку через стол. Алёна колебалась секунду, потом положила ладонь в его.
Давай попробуем ещё раз, прошептал он. Только теперь знаем, как НЕ надо.
С нуля?
Нет, покачал головой Василий. Не с нуля. Со всем нашим багажом, ошибками, историей. Просто подругому.
Подругому как? спросила Алёна.
В глазах Василия вспыхнуло чтото новое: не юношеская восторженность, а спокойная, выстраданная уверенность.
Это когда я перестану делать вид, что мне не нравится твой «докторский» сериал, сказал он. А ты перестанешь злиться, что я засыпаю под него к третьей серии.
Это когда ты будешь выносить мусор без напоминаний, парировала она, но в голосе прозвучала лишь лёгкая усмешка.
А ты разрешишь мне оставлять носки под кроватью.
Ни за что! засмеялась Алёна, а потом её лицо стало серьёзным. Но я научусь не орать изза них.
Тишина. За окном шёл дождь такой же, как в день их первой встречи.
Подругому это когда мы будем ссориться, но не лягать спать в разных комнатах, тихо добавил Василий.
Когда я перестану копить обиды, а ты закрываться в себе.
Он положил свою ладонь на её другую.
Когда будем помнить, что за все эти годы ни один посторонний человек не заставил нас смеяться так, как мы смеёмся друг над другом.
Алёна переплела пальцы с его.
Это страшно.
Очень, согласился он. Но я боюсь проснуться в мире, где тебя нет.
Официант принес счёт. Они вышли на улицу, дождь прекратился. Гдето вдали показалась радуга неяркая, размытая, но настоящая. Как их любовь. Не сказочная, не идеальная. Просто та, ради которой стоит просыпаться по утрам.
Пойдём домой? спросил Василий.
Пойдём, кивнула Алёна.
И их шаги слились в один ритм неровный, выстраданный, но их собственный. На этот раз навсегда.
