Ты это всерьёз? Нет, ты правда это всерьёз? звонкий, чуть визгливый смех Аглаи прервал шум работающего телевизора и звон бокалов. Людмила, ну ты даёшь! Это что, гуманитарка из дома престарелых?
Аглая стояла в центре гостиной, держа двумя пальцами, будто это была грязная тряпка, подарок, который Евгения упаковывала вчера до трёх часов ночи.
За столом воцарилась гнетущая тишина. Гости в основном молодые подруги золовки и пара друзей Владимира, мужа Евгении переглядывались. Ктото хихикнул, ктото смущённо опустил глаза в тарелку с холодцом. За окном ревела январская вьюга, бросая горсти снега в тёмное стекло, но Евгении казалось, что настоящий мороз ударил именно здесь, в душной комнате, по её щекам.
Аглая, зачем ты так? неуверенно спросил Владимир, сидевший рядом с женой. Он дернул плечом, но взгляда от своей тарелки не отвести. Человек старался, выбирал.
Старался? Аглая закатила глаза, её наращенные ресницы почти коснулись бровей. Володя, посмотри на этот цвет! Это же цвет детской неожиданности или, я не знаю, застиранной половой тряпки! И фасон Боже, это что, мешок для картошки? Я просила чтонибудь стильное, молодёжное, а не бабушкину кофту для радикулита!
Евгения медленно, очень медленно положила вилку на край тарелки. Внутри её дрожало, но наружу она сохраняла ледяное спокойствие. Она смотрела на кардиган, который держала в руках Аглая. Это был не просто кардиган, а вещь из элитной итальянской пряжи смеси альпаки и шелка. Евгения три недели искала оттенок «капучино», заказывала доставку из другого города, а потом два месяца, каждую свободную минуту после работы, вязала его, выводя сложные араны и косы. Она знала, что такие вещи в бутиках стоят целое состояние, и надеялась, что Аглая, вечно листающая модные журналы, оценит ручную работу и благородный состав.
Это не мешок, Аглая, тихо, но твёрдо сказала Евгения. Это оверсайз. И это стопроцентная альпака с шелком. Самая тёплая и лёгкая нить, какая только бывает.
Ой, да хоть шерсть единорога! фыркнула именинница, бросая кардиган на спинку дивана, где уже громоздилась гора ярких пакетов и коробок. Люд, сейчас двадцать первый век. Никто уже не носит самовяз. Сейчас в моде бренды, лейблы, стразы, а не это рукоделие кружка «Умелые руки». Могла бы просто сертификат подарить, раз вкуса нет.
Подружка Аглаи, яркая блондинка в коротком платье, бросила в кулак:
Аглая, будем на даче в нём картошку копать, чтоб спина не продуло! Самое то!
Зал взорвался хохотом. Смех раздался от подруг, друзей Владимира и даже от свекрови, Галины Петровны, которая вышла из кухни с новым подносом горячего.
Ой, ну что вы к девочке пристали, с улыбкой, в которой не было ни капли тепла, пропела свекровь, ставя блюдо на стол. Леночка не умеет выбирать подарки, что ж теперь. Она у нас экономная, всё в дом, всё своими руками. Подумаешь, не модно. Зато тепло! Будешь, Аглая, когда болеешь, надевать.
Это стало последней каплей. Евгения почувствовала, как к горлу подкатил ком. Она не была жадной. На пряжу ушла сумма, равная половине её премии, не считая сотен часов кропотливой работы. И теперь её труд, вложенный в каждую петлю, был растоптан грязными сапогами под улюлюканье толпы.
Евгения резко встала из-за стола. Ножки стула скрипнули по паркету.
Ты куда? испуганно спросил Владимир, хватая её за руку. Люд, сядь. Ну пошутили и хватит. Не устраивай сцену.
Я не устраиваю сцену, голос Евгении звучал удивительно ровно. Я просто исправляю ошибку.
Она обошла стол, подошла к дивану, взяла свой кардиган, аккуратно, стряхивая невидимые пылинки, свернула его и прижала к груди. Мягкая шерсть приятно грела руки.
Раз подарок не нравится, я избавлю тебя от необходимости прятать его на даче, сказала она, глядя прямо в густо накрашенные глаза Аглаи. С днём рождения, Аглая. Здоровья тебе.
В комнате повисла звонкая тишина. Улыбка сползла с лица Галины Петровны. Аглая растерянно моргнула, не ожидая такого поворота. Обычно Евгения молчала и терпела их колкости.
Ты что, забираешь подарок? ахнула свекровь. Лена, это же неприлично! Подаренное не отдают!
А высмеивать подарок при всех это прилично, Галина Петровна? Евгения уже шла в прихожую. Унижать гостя это прилично?
Люд, ты совсем больная? крикнула ей в спину Аглая, приходя в себя. Верни на место! Это мой подарок! Я может быть передумала!
Нет, Аглая. Ты ясно выразилась. Это «тряпка для пола» и «мешок». Я не хочу захламлять твой стильный гардероб.
Владимир выскочил за женой в коридор, когда она уже натягивала пуховик. Лицо его покраснело пятнами.
Ты что творишь? зашипел он, оглядываясь на дверь гостиной. Мать сейчас с инфарктом сляжет! Верни кофту и извинись. Скажи, что погорячилась.
Я погорячилась? Евгения застегнула молнию и намотала шарф. Володя, если ты сейчас не обуёшься и не поедешь со мной, то ночевать можешь оставаться здесь. Я вызываю такси.
Она вышла в подъезд, где пахло холодом и чужой жареной рыбой. Дверь за ней захлопнулась, отсекая шум праздника.
Такси ждать не пришлось: Евгения просто пошла к своей машине, припаркованной у соседнего дома Владимир выпил, поэтому за рулём была она. Муж выбежал из подъезда через пять минут, на ходу натягивая шапку. Он плюхнулся на пассажирское сиденье и с силой хлопнул дверью.
Всю дорогу они ехали молча. Снег валил стеной, дворники едва справлялись, ритмично счищая белые хлопья. В салоне становилось тепло, но от Владимира веяло таким холодом, что Евгения поежилась.
Ты опозорила меня перед друзьями, наконец выдавил он, когда они остановились на светофоре. Перед мамой. Перед Аглой. Изза какойто тряпки.
Эта «тряпка», Володя, стоит пятнадцать тысяч рублей только за материалы, спокойно ответила Евгения, глядя на красные огни машины впереди. И два месяца моей жизни. Но дело даже не в деньгах. Дело в уважении. Твоя сестра вытерла об меня ноги, а ты сидел и жевал салат.
Она ещё маленькая! Ей двадцать пять, у неё ветер в голове! Ну ляпнула, ну пошутила. У неё такой стиль общения, ты же знаешь. Надо быть мудрее, ты же старше.
Мудрость не значит позволять плевать себе в лицо, отрезала Евгения, свернув в их двор. Тема закрыта.
Дома Евгения аккуратно повесила кардиган на вешалку, разгладила рукава. Он был прекрасен: мягкий, благородного кофейного оттенка, с идеальными ровными петлями. Она вспомнила, как вязала его, представляя, как он пойдёт к светлым волосам Аглаи, как согреет её в морозы. Какая же она была дура.
Владимир ушёл спать в гостиную, демонстративно хлопнув дверью.
Утро следующего дня не принесло облегчения. Воскресенье началось со звонка Галины Петровны. Евгения увидела имя свекрови на экране, перевернула телефон экраном вниз, поставив на беззвучный режим. Разговаривать и выслушивать нотки о том, какая она плохая жена и невестка, ей просто не хватало сил.
Владимир ходил по квартире надутый, как мышь на крупу. Он гремел посудой на кухне, громко вздыхал, но первым разговор не начинал. Евгения спокойно занималась своими делами: загрузила стирку, приготовила обед, полила цветы. Она чувствовала странную лёгкость, будто вчера, забрав этот несчастный кардиган, она вернула часть своего достоинства, которое годами раздавалась этой семье по кусочкам.
В понедельник Евгения надела кардиган на работу. В офисе было прохладно, отопление с перебоями, и уютная вещь пришлась как нельзя кстати. Она сочетала его с узкими чёрными брюками и простой белой рубашкой. Образ получился стильным и расслабленным.
Лена! Боже, какая прелесть! воскликнула Марина Ивановна, главный бухгалтер, женщина с безупречным вкусом, которая всегда одевалась только в дорогие магазины. Она остановилась у стола Евгении, разглядывая вязку. Откуда такая красота? Это что, новая коллекция Кучинелли? Я видела у них похожие модели, но там ценник как крыло от самолёта.
Евгения улыбнулась, впервые за два дня искренне:
Нет, Марина Ивановна, это ручная работа. Сама вязала.
Да ты что? бухгалтер даже очки сняла от удивления. Не может быть! Как ровно, как профессионально! А пряжа какая Ммм, шелк ощущается. Слушай, Лена, а ты на заказ вяжешь?
Вообщето нет, времени не хватает.
Жаль. Я бы у тебя такой с руками оторвала. Если вдруг решишь продавать или вязать ещё один я первая в очереди. Серьёзно, тридцать тысяч заплачу не глядя.
Слова коллеги подействовали как бальзам на душу. Весь день Евгения ловила восхищённые взгляды женской части коллектива. Оказалось, что «бабушкина кофта» выглядит куда более статусно, чем все синтетические новинки Аглаи вместе взятые.
Вечером, когда Евгения вернулась домой, Владимир встретил её в коридоре. Вид у него был виноватый, но в то же время требовательный.
Люд, мама звонила начал он, переминаясь с ноги на ногу.
И что сказала? Опять ругалась?
Да нет В общем, тут такое дело. Аглая посмотрела в интернете, сколько стоит такая пряжа. И вообще подруги ей сказали, что зря она так. Короче, она готова забрать подарок.
Евгения, снимая сапоги, замерла. Потом медленно выпрямилась и посмотрела на мужа.
Готова забрать? переспросила она. Какое великодушие с её стороны.
Ну не начинай, поморщился Владимир. Девчонка погорячилась, сглупила. Она же призналась. Мама говорит, Аглая расстроилась, плакала даже. Типа, единственный брат и невестка без подарка оставили. Нехорошо это, Люд. Семейные отношения важнее тряпок. Давай ты просто передашь ей кофту, мы купим торт и заедем помириться.
Евгения прошла в комнату, не снимая кардигана. Она подошла к зеркалу. Вещь сидела на ней идеально, подчёркивая фигуру и придавая уют.
Нет, Владимир, сказала она, поворачиваясь к мужу.
Что «нет»?
Я не отдам ей этот кардиган.
Почему? Ты же для неё вязала! Это её вещь!
Это была её вещь, пока она не назвала её половой тряпкой и не швырнула мне в лицо при всех. В тот момент она отказалась от подарка. Теперь это моя вещь. И знаешь что? Мне она очень нравится. Вернее, Марина Ивановна сегодня подумала, что это бренд за сто тысяч.
Да при чём тут твоя Марина Ивановна! взорвался Владимир. Речь о моей сестре! Ты хочешь войны? Мама нам жизни не даст!
А я не хочу мира любой ценой, Володя. Я хочу, чтобы меня уважали. Если твоя мама и сестра не умеют вести себя почеловечески, это их проблемы, а не мои. Я больше не буду покупать их любовь подарками и услужливостью.
В тот момент зазвонил телефон Владимира. Он глянул на экран, обречённо вздохнул и включил громкую связь.
Володенька! Ну что? Ты вразумил свою жену? голос Галины Петровны заполнил комнату. Аглая ждёт, мы уже стол накрыли к чаю. Пусть Лена не дурит, везёт кофту. Аглая даже готова сказать «спасибо», хотя, честно, Лена сама виновата, могла бы и предупредить, что это дорогая вещь, а не самоделка.
Евгения подошла к телефону и громко, отчётливо произнесла:
Галина Петровна, добрый вечер. Лена никуда не поедет. И кофту не повезёт. Аглае передайте, что сертификат в магазин молодёжной моды она получит в следующем году, если будет вести себя хорошо. А кардиган я буду носить сама.
На том конце провода повисло гробовое молчание. Слышно было лишь тиканье часов у свекрови в квартире.
Ты ты как с матерью разговариваешь? прошептала, наконец, свекровь, голос её дрожал. Владимир! Ты слышишь?! Она издевается над нами!
Мам, я Владимир растерянно посмотрел на жену. Евгения стояла прямая, красивая, в шикарном кардигане, и в её глазах была стальная решимость, какой он никогда раньше не видел. Он вдруг понял, что если сейчас продолжит давление, может потерять не просто вечер, а жену.
Мам, твёрже сказал Владимир. Лена права. Аглая вела себя посвински. Подарок останется у Лены. И, пожалуйста, не звоните больше по этому поводу. Мы устали.
Он нажал кнопку завершения, прервав возмущённый крик матери. В комнате стало тихо. Евгения смотрела на мужа с удивлениемЕвгения, сжав кардиган к сердцу, прошептала: «Теперь я сама решаю, что будет со мной дальше».
