Ты нуждаешься в крыше над головой, а мне нужна мать для моих дочерей Пойдем со мной, сказал хозяин земли.
Алексей Петрович, владелец небольшого поместья, стоял у перекрёстка пыльной просёлочной дороги. Марина Громова, измотанная долгой ходьбой с единственной чемоданчикчертёжкой, наконец присела на обочине, отдохнуть от бесконечного пути. С самого рассвета она шла, таща лишь старый сундук с тем, что у неё было. Хозяйка дома была известна в селе её слово стоило больше, чем любые законы.
Когда изза пропажи ткани у неё начали подозревать в воровстве, Марина поняла, что её больше не захотят видеть. В небольшом поселке, где она работала портнихой, её репутацию могли разрушить любые слухи. И тут послышался стук копыт и скрежет колёс по сухой земле. Марина приподняла усталые глаза и увидела кобылу, запряжённую в пожухлого коня. На седле сидел мужчина в широкополой шляпе, с ухоженной тёмной бородой. Позади него, на деревянной скамье, смыкались пятеро маленьких девочек светловолосые, с любопытными глазами, устремлёнными на неё.
Хозяин земли потянул поводья, и конь остановился в нескольких метрах от Марины. Вы получили травму? спросил он мягко, будто действительно волновался. Марина кивнула, стараясь держать осанку, хотя усталость тиснула каждый мускул. Просто устала. Иду в соседний город искать работу.
Алексей бросился с коня, как человек, привыкший к тяжёлым полям. Высокий, широкоплечий, его карие глаза внимательно изучили её, но без подозрений. Пешком до долин на юге около двадцати километров, сказал он, снимая шляпу и поправляя волосы. Солнце уже печёт.
Других вариантов нет, прошептала Марина, скрывая отчаяние. Сбережения едва хватали на один обед, не говоря уже о проезде. Одна из малышей, наверное, не старше трёх лет, протянула к ней крошечную ручку. Папа, она грустит, прошептала она.
Хозяин земли посмотрел сначала на свою дочь, потом на Марину. В воздухе повисла тяжёлая тишина, словно он готовил важное решение. Сняв шляпу, он подошёл к ней. Меня зовут Алексей Петрович. Я владелец фермы в 10километрах отсюда, в селе НовоВязовое. У меня есть предложение. Его слова заставили сердце Марины дрогнуть.
Предложения от незнакомцев обычно плохи, но в его взгляде и в доверчивом взгляде детей было чтото, что успокаивало. Что за предложение? спросила она, держась за голос. Алексей посмотрел на пятерых девочек, потом ответил.
Тебе нужен кров, а мне нужна женщина, которая будет ухаживать за моими дочками, готовить, поддерживать порядок в доме, произнёс он, делая паузу. Моя жена умерла, и я не справляюсь один с фермой и с ребёнками.
Марина ощутила сжатие в груди: одинокий отец с пятью малыми дочками дело нелёгкое. Я швея, призналась она, не будучи уверенной, стоит ли принимать. У меня мало опыта с детьми и кухней, но умею шить, убираться, вести дом, добавила она.
Если ты умеешь это, остальные навыки научим, сказал Алексей. Дочки хорошие, просто нуждаются в заботе.
Старшая девочка, примерно десяти лет, нахмурилась. Алексей лишь бросил взгляд в её сторону, ничего не сказав. Марина спросила про оплату.
Проживание, еда, стирка и справедливая зарплата в конце месяца, ответил он без колебаний. Не много, но честно и с уважением.
Марина взглянула на дорогу, а потом на кобылу с девочками. Маленькая, с беззубой улыбкой, всё ещё протягивала руку. У неё не было семьи, никуда идти, а соседний город, наверное, уже слышал о ней. Шансы найти работу были малы.
Хорошо, принимаю, сказала она, чуть удивив себя скоростью решения. Алексей кивнул, и впервые на его лице появилось лёгкое улыбр.
Тогда поехали. Положи чемодан на кобылу, сказал он. Марина подняла единственную сумку и подошла к скамье. Дочки отодвинулись, чтобы дать ей место, кроме старшей, которая всё ещё смотрела с подозрением.
Когда Марина села на скамью, самая младшая подбежала и коснулась её руки. Ты будешь жить с нами? спросила она нежно. Да, буду, ответила Марина, пытаясь улыбнуться.
Меня зовут Зина, мне три года, сказала малышка, показывая пальцами. А это Анна, ей пять. В середине Варвара, ей семь. Ещё Олеся, ей восемь. А старшая Дарья, ей десять, и часто раздражается. добавил Алексей, оборачиваясь к коню.
Дарья не злая, просто скучает по маме, сказал он, и Марина увидела, как её руки сжимаются в кулаки. В этом моменте стало ясно, что в истории гораздо больше, чем просто работа.
Бричка пошла, а Марина держалась за деревянную раму, любуясь долинами по обе стороны дороги одни посеяны кукурузой, другие ждут посева. Время от времени проезжали простые избы с дворами, куры клюют землю, собаки лают. Всё это напоминало ей о родном селе, где она шила одежду в крохотной комнатке, почти без общения.
У тебя есть семья? спросила любопытная Олеся, восемнадцатилетняя.
Нет, родители ушли, когда я была маленькой, братьев и сестёр нет, ответила Марина.
Мы тоже одни, сказала Варвара, её голос был полон искренности. У нас только папа.
Однаединственная, мягко сказала Марина. Это уже много.
Анна подошла ближе и улыбнулась: Ты красивая, тёмные волосы, как у папы. Марина погладила свои каштановые волосы, собранные в простой пучок. Не чувствуя себя красивой после лет, когда работодатели говорили ей, что она слишком худая, бледная, скучная. Спасибо, Анна, ты тоже красивая, ответила она, показывая свой слегка шатающийся зуб.
Тогда вдруг заговорила Дарья, голос её был резок, будто разбитое стекло. Не думай, что останешься здесь и неделю, сказала она. Марина посмотрела в её глаза и увидела не только враждебность, а и глубокую боль, которой она сама тоже когдато переживала. Может, ты права, ответила Марина спокойно, но я постараюсь сделать всё, что могу.
Дальше путь прошёл в тишине, лишь скрип брички, топот копыт и шепот ветра над полями. Марина наблюдала за Алексеем: он уверенно держал лошадь, но напряжённые плечи и жёсткая осанка говорили о тяжёлом бремени. Время от времени он оглядывался, проверяя девочек, особенно Дарью, которой уделял особое внимание.
Когда они наконец увидели ферму, сердце Марии наполнилось одновременно облегчением и тревогой. Дом был простой, но просторный, из дерева и кирпича, с веранды, где стояли старые стулья. Вокруг ограда с несколькими коровами, курятник, где постоянно гудело, и поля, уходящие к горизонту. Всё выглядело красиво, но было покрыто слоем пыли, краска облуплялась, а сад зарос сорняками.
Алексей остановил бричку у входа и помог девочкам спуститься. Дарья спрыгнула первой, демонстрируя независимость, и вошла в дом, не оборачиваясь. Марина осторожно спустилась по ступенькам, её ноги впервые за часы коснулись твёрдой земли.
Покажу тебе твою комнату, сказал Алексей, подхватив её чемодан, пока она не успела возразить. Она небольшая, но чистая, с хорошим окном. Когдато это была гостевая.
Внутри оказалось удивительно ухоженно, учитывая, что в доме живёт пять детей без женской руки. Гостиная была простой, но опрятной: большой диван, где могли разместиться все девочки, и обеденный стол с восемью стульями. На стенах висели фотографии в деревянных рамах только Алексей с дочками, ни одной мамы.
Комната, где Марина должна была жить, была на первом этаже, в задней части дома. Маленькая, с односпальной кроватью, тёмным шкафом и простой тумбочкой. Окно выходило во двор, где висела вешалка с одеждой, качающейся от ветра, а позади крошечный огород, который с трудом справлялся с засухой. Ванная в коридоре, добавил он.
Алексей поставил чемодан на кровать. Здесь будет твоя приватность. Дочки спят в верхних комнатах, а моя личная комната с другой стороны дома. Я уважаю твоё личное пространство и жду того же от тебя, сказал он.
Понятно, ответила Марина, ценя открытость.
Когда начинать? спросила она, чувствуя лёгкое напряжение. Алексей, слегка уставший, пожал плечами. Сегодня отдыхай. Разложи вещи. Завтра расскажу распорядок. Обычно встаю в пять, ухаживаю за скотом. Дочки в шесть, завтрак в семь, потом школа.
А остальные дети в школу? удивилась Марина.
Анна и Зина слишком малы, а Варвара и Олеся ходят в школу днём, пояснил он. Школьный автобус берёт Дарью в 7:30, привозит её к обеду, а остальных в 16:00.
Марина кивнула, уже мысленно планируя день. Не будет легко, но она пережила худшее. Здесь будет хоть крыша и еда.
Я пока оставлю тебя устраиваться, сказал Алексей, направляясь к двери. Если чтонибудь понадобится, зови меня. Я буду в усадьбе. Он вышел, а Марина села на кровать, чувствуя твёрдый матрас под собой, и позволила слезам, которые она сдерживала, выйти наружу.
Вечером, когда все уже спали, Алексей подошёл к Марине на кухню с чашкой горячего чая. Хочешь услышать, что я давно хотел сказать? начал он, глядя в её глаза. Когда нашёл тебя на дороге, думал, что просто предлагаю работу. Но ты вошла в мою жизнь и всё изменила. Ты изменила этот дом, моих дочерей, меня самого. Я влюбился в тебя, Марина, полностью. Он взял её руки в свои, и её сердце замерло.
Позволь мне закончить, прошептала она. Я знаю, всё сложно. Ты всё ещё женат, хотя Ксения ушла, ты пришёл сюда как работница, и это создаёт странную динамику. Но я больше не могу игнорировать свои чувства. Я тебя люблю. Марина почти не могла поверить своим ушам. Это было всё, о чём она мечтала, но боялась признать даже себе.
Если ты примешь меня, когда всё уладится, я хочу официально жениться, построить жизнь вместе, сказал Алексей. Я тоже тебя люблю, и твоих дочерей, добавил он.
Я тебя люблю, ответила она, дрожа. Люблю тебя и твоих детей. Их маленькая семья стала её семьёй, а место её домом.
Они поцеловались, глаза полные слёз, но и надежды. Алексей пообещал ждать решения суда, а Марина ждать, пока всё уляжется.
Две недели прошли в тумане тревоги и надежды. Жизнь на ферме шла своим чередом: утренний уход за скотом, готовка, стирка, небольшие споры, но и радости. Всё время они ждали ответа суда о том, кто будет опекуном.
Наконец пришёл конверт. Алексей открыл его дрожащими руками, а Марина и девочки собралсь вокруг. Он прочитал молча, потом приподнял глаза, полные слёз. Мы остаёмся здесь, прошептал он. Мы останемся с дочками. Судья решил, что опека остаётся за мной, а Ксении будет разрешено навещать их по два часа в месяц, постепенно увеличивая время.
Валерия тихо спросила: Значит, мы должны её видеть? Алексей ответил: Только если ты захочешь. Судья ясно сказал, что выбор за вами.
Дарья, задумавшись, сказала: Может, когданибудь захочу, но сейчас ещё тяжело. Алексей обнял её, шепча: Не спеши, будем вместе, когда будешь готова.
В ту же ночь семья собралась за столом на веранде, наблюдая, как закат окрашивает небо в оранжевый и розовый. Дети смеялись, рассказывали шутки, а Марина готовила любимый пирог, который давно хотел приготовить.
Поздно ночью, после того как все уснули, Марина и Алексей сидели на кухне за чашкой крепкого кофе. О том предложении жениться в саду, сказал он с улыбкой. Я хочу, чтобы ты стала моей женой, не только перед Богом и людьми, но и официально.
Я уже в твоём сердце, ответила Марина, глаза светились. Не нужны бумаги, чтобы быть их мамой.
Но я хочу дать тебе всё, сказал он. Когда развод с Ксенией завершится, я женюсь с тобой, с полным праздником, с нашей общиной.
Да, простым голосом согласилась Марина. Да всему.
Последующие месяцы принесли перемены. Ксения, понимая ситуацию, согласилась на первый визит через три месяца, чтобы дать дочкам время привыкнуть. Когда пришёл день, в городском парке, под присмотром Алексея, пришла Дарья, самая старшая, и они поговорили два часа. После возвращения она была тихой, но спокойной.
Было странно, призналась Марина позже. Она выглядела иной, более спокойной, но всё равно печальной. Мы обе понимаем, что прощение требует времени. Алексей кивнул, улыбаясь.
И так, шаг за шагом, их маленькая семья нашла своё место под русским небом, где каждый день приносил новые надежды и тёплое чувство дома.
