Михаил оставил удочки и подошёл к странной находке в пакете. На дне лежал дрожащий щенок, шевелясь, прижимался к руке мужчины и тихо поскул
Что же ты тут нашёл? пробормотал Михаил, глядя на крохотного зверька. Щенок завилял хвостиком и испуганно чихнул. Гладя его, Михаил понял, что ребёнка надо сразу же увезти домой и согреть.
Он уже давно перестал участвовать в бессмысленной гонке за успехом. С юных лет Михаил Валерьевич хотел быть умнее, богаче, успешнее всех, жаждал азарта и острого вкуса победы. Соревнования, первое место всё это было его путеводной звездой. Но теперь, в свои сорок три, он стоял перед самым тяжким испытанием: диагноз «рак лёгких», жизнь отмерена годом. Бороться с смертью в одиночку он никогда не делал.
Сдавать позиции не в его природе, а семейного очага у него так и не было. Был женат, но через пять лет с женой мирно разошлись, ребёнка так и не завели. Мать, ещё живущая в Москве, постоянно вспоминала, как в её времена люди не бросали чувства «на ветер». Михаил кивал, но в голове крутились лишь бизнесвопросы, а не разговоры о любви.
Сейчас же он сидел в пустом доме, окружённый лишь тишиной и коварной болезнью. На приёме у врача ему предложили лишь поддерживающую терапию, обещающую продлить жизнь, но не вернуть радость. «Неужели ничего нельзя сделать?» спросил он, но врач лишь вздохнул и пожал плечами.
Однажды вечером, переключая каналы, Михаил наткнулся на сериал о счастливой семье и отозвался: «Враньё». Затем пошёл передачa о собаках. Вспомнил, как мечтал о верном друге, но жена и родители отказались. «Поздно уже», вздохнул он, глядя, как на экране резвится щенок.
Дальше заиграл сельский пейзаж, диктор рассказывал о простой жизни в деревне. Михаил замер, и волна воспоминаний накатила его: маленький Мишенька, бегавший к деду Петру в деревню, играющий в дворе, первый раз ловивший рыбу после службы. Дед Пётр ласково гладил его шершавой ладонью, а они вместе рыбачили у местного пруда. Тепло тех дней согревало душу.
Вспомнив покосившийся домик в селе Карачев, оставшийся от деда, Михаил понял, что пора ехать. Ночью ему приснился дед Пётр у калитки, шепчущий: «Приходи, Мишутка, порыбачь в тишине». Слезы солёные текли по щёкам, но слово «приеду» он уже произнёс.
Бизнес давно отлажен, и его механизм может работать без него. Врач, глядя в него, спросил: «Вы уверены, что справитесь в глуши? Нужен медпункт?» Михаил кивнул, полон решимости.
Через два дня он стоял у скрипучей калитки покосившегося домика. Платил соседям по пятьсот рублей за присмотр, и они поддержали жильё в приличном виде. Внутри ветхие стены стали чуть меньше, а дорога к дому уже заросла яркой зеленью. Подойдя к огромной яблоне, он вспомнил, как с дедом сажали её, и дерево, будто приветствуя гостя, слегка зашевелилось.
Выстроив двор и немного прибравшись, силы почти покинули его. Он упал на жёсткий диванчик и сразу уснул. Наутро, отдохнув, бросился к реке, где нашёл странный пакет, зацепившийся за корягу. Внутри щенок, дрожащий от холода. Михаил оставил удочки и, не раздумывая, принёс крошку в дом, согрев его.
Весь день он ухаживал за щенком, забыв про болезнь. К вечеру, измождённый, упал на диван, прижав к себе пушистый комочек. Утром щенок стал сильнее чихать, а у Михаила поднялась температура он пропустил дозу лекарств. «Малыш, я болен, и нам нужно придумать, как его спасти», тихо шептал он, вставая к ветеринару в соседнем селе.
Ветеринаром оказалась женщина средних лет, Аглая, живущая рядом с небольшим домиком, с сыном и мамой. С мужем у неё отношения не сложились. Она приняла их в кабинет, где Михаил, бледный и тяжело дышащий, и щенок, чихавший и кашлявший, уселись на стул. Аглая, 35 лет, рассказала, что её бабушка была санитаркой в войну и часто повторяла: «Тех, у кого есть за кого жить, спасают нити судьбы». Эти слова зацепили Михаила.
Он откровенно рассказал о своей болезни, ожидая, что Аглая уйдёт. Вместо этого она вспомнила, как в её семье всегда спасали друг друга, и предложила держать щенка названного им «Малыш» как причину жить.
Михаил понял, что ради этого маленького существа и новой женщины ему есть за что бороться. Силы всё ещё убывали, но теперь он знал, что жизнь не сказка, а реальность с её горечью и неожиданными спасениями.
Однажды вечером, укрывшись пледом, он засыпает, обняв Малыша. Снова в сне появляется дед Пётр, указывая на лодку у реки. «Только ты можешь решить, Мишутка», говорит он. Михаил тянет ногу к лодке, но щенок вцепляется в его штаны, и он падает, смеясь от боли и радости одновременно.
Он просыпается в кухне, где Аглая готовит завтрак и шепчет сыну Диме, который уже стал ему как родной. Малыш, проснувшись, поднимает одно ухо, лизнет лицо Михаила и радостно восклицает: «Хватит!». Сначала Михаил пытается уклониться, но щенок уже рядом, облизывая его.
В их доме, построенном Михаилом рядом с дедовским хрупким жильём, врачи долго не могли понять, как пациент, которому предписали смерть, выжил. «Это чудо!» в один голос возгласили они. Михаил, обнимая Аглаю, знал ответ: ради кого жить ему теперь ясно.
Малыш, недолго задержавшись в семейной идиллии, радостно воскликнул и потянул хозяина к двери. В кроватке, стоящей в углу, заскрипел недовольный звук. Аглая шепотом сказала: «Кажется, мы разбудили Петра Михайловича». Она вынула из кроватки розовощёкого малышапогремушку, который шипел в поисках еды. Михаил посмотрел на крошечного сына и понял, что волшебные сказки иногда случаются, если у человека есть за кого жить.
