ХРУСТАЛИНКА ТЫ МОЯ
Беда пришла неожиданно, как снег в мае. Григорий Петров, дальнобойщик, пять лет крутил руль по маршруту МоскваВологда, ВологдаМосква. На лобовом стекле висела фотография любимой жены, из динамиков доносилось «Эхо Москвы», в термосе пахнул крепкий чай. Но и этого оказалось мало: он нуждался в теплом запахе шарфа, шьюсного мамой, в крепком рукопожатии отца перед каждым рейсом и в уверенности, что дома его ждут и любят.
Однажды он не вернулся. Через несколько дней Агрипина, его жена, узнала, что Григорий лежит в больнице в Ярославле. Встречный водитель с фурой потерял управление, занесло на крутом повороте. Григорий пытался уйти от столкновения, но обе машины упали боком. Виновник отделался лёгким испугом, а Григорий получил серьёзную травму головы повреждены доли, отвечающие за память. Не помнил ни имени, ни самого себя, ни того, что произошло. Родные выглядели ему чужими, а врачей он воспринимал как незнакомцев. Прогнозы были скептичными: мозг сложный и до конца не изученный механизм, а всё остальное в руках судьбы.
После выписки жизнь стала гораздо сложнее, чем ожидалось. Григорий не только потерял прошлое, но и постоянно терял свежие воспоминания: три часа назад он уже не помнил, что ел, как включать плиту, как выйти на улицу. Оставлять его одного было опасно он мог забыть, где находится дом. Интеллект, воля, моторика и эмоции остались почти нетронутыми; лишь память требовала времени для восстановления.
Агрипина была в положении. Она вышла в декрет и посвятила всё своё время мужу. Ночами она плакала, вспоминая, как Гриша обещал подарить будущей дочке кучу игрушек из каждой поездки.
Зачем, Гриша? сетовала она. Ещё не время, говорят, нельзя так заранее.
Приметы? смеялся Григорий, крутя её в объятиях. Хочу, чтобы наша дочка, войдя в свою комнату, радовалась, а вокруг неё море игрушек.
Он сам раскладывал их на полках, ставил на подоконник, подвешивал над кроваткой. При выписке медсестра подарила Агрипине маленького плюшевого мишку.
Талисман? спросила она с улыбкой.
Да, теперь он наш талисман, ответил Григорий.
Мишку Агрипина поставила не в детскую, а на ночной столик мужа. Они часто гуляли вдвоём по парку, смеялись, ели мороженое, и прохожие принимали их за счастливую пару, готовую к пополнению. Но после короткого сна Григорий уже не помнил прогулки и то, что у него беременная жена. Агрипине приходилось всё объяснять заново: кто она, что у них будет дочурка. Родители сына активно помогали, поддерживая её в трудные минуты.
Однажды отец Григория, Иван Семёнович, позвал зятья на кухню, закрыв дверь, и сказал:
Марина, если решишь уйти, поймём. Ты молода, красива, жизнь ещё впереди. Но ты можешь разочароваться, когда память не вернётся. Не бойся внука, мы будем любить её, будем поддержкой.
Эти слова зажгли в Агрипине огонь. Она улыбнулась, кивнула свекру, и Иван, погладив её русые волосы, прошептал:
Не сдавайся, доченька, справимся. Ты сильна, даже если весом с ребёнком в ноль.
Григорий выглядел гигантом рядом с маленькой, худой Агрипиной. Когда он впервые привёл её в родительский дом, они сначала удивились, но потом спросили сына:
Она же хрустальная! Где такую нашёл?
Став любимой дочкой, она была доброй, слегка застенчивой и, главное, с большой теплотой относилась к старшим. Григорий часто называл её «хрусталинка моя».
Родилась дочка Милана. Григорий встретил её в роддоме, и счастье блеснуло в его глазах. На следующее утро он спросил:
Что это за ребёнок?
Агрипина снова начала всё рассказывать, добавив к истории Миланку. Григорий держал дочку на руках, и каждый раз в его глазах светилось счастье.
В первые дни Агрипина перенесла кроватку Миланы в свою комнату, чтобы ребёнок был рядом, а она могла следить за мужем ночью, если он захочет попить воды. Бессонные ночи отняли у неё молоко.
Дочка, переедем к вам, уговаривала её тёща Кира Николаевна.
Нет, я справлюсь сама, отвечала Агрипина, желая не тревожить стариков.
Милана была переведена на искусственное вскармливание. Однажды ночью, проснувшись, Агрипина услышала тихую колыбельную, которую пел ктото неизвестный:
В комнате разбросаны игрушки,
Дети спят, видят сладкий сон,
Лиса крадётся, ворует сушки,
Слон шутит у калитки.
Она поднялась и увидела мужа, качающего дочку. В одной руке у него был свернутый пакет, в другой бутылочка с смесью, которую малышка сосала. Марина (Агрипина) тихо села на кровать, не желая прервать момент. Луна, полная, освещала комнату, заставляя всё казаться волшебным.
Вот оно, счастье, прошептала она.
Григорий положил мишку в кроватку, сказав: «Это тебе, милая, мой подарок». Затем, дрожа от холода, укрыл её одеялом и прошептал:
Я так люблю тебя, хрусталинка моя.
И в этом простом моменте они поняли, что даже когда память рушится, любовь остаётся тем самым светом, который помогает находить дорогу домой.
Урок прост: даже если разум подводит, сердце способно хранить самое главное привязанность и заботу, которые делают жизнь понастоящему ценной.
