Свекровь Валентина Ивановна пришла в дом в канун Нового года, в тридцать первое декабря, и сразу начала расправлять порядок на кухне.
Немедленно положи майонез на место! Ты что, с ума сошла? Кто так заляпывает салат? Это же холестерин в чистом виде!
Зинаида, с ложкой в руке, почувствовала, как внутри закипает ярость, готовая вырваться наружу, будто кипящий бульон. Валентина Ивановна, в бархатном платье, уже зашила старый фартук, найденный в глубине сумки, и стояла в дверях.
Валентина Ивановна, говорила Зинаида, пытаясь сохранять спокойствие, хотя пальцы сжали ручку ложки, мы договаривались, что вы придёте к десяти вечера, а сейчас только два часа дня. У меня всё расписано по минутам.
К десяти! фыркнула мать мужа, отодвигая её бедром от столешницы и входя вглубь кухни. Я почувствовала, что без меня тут творится безобразие. Кто так нарезает морковь в оливье? Это же кубики для лошади, а не для людей!
Она схватила миску с готовой морковью, осмотрела её критически и качнула головой, будто заметила в салате радиоактивные отходы. За окном падал пушистый снег, но в кухне атмосфера накалялась с каждой секундой. Для Зинаиды этот день всегда был марафоном, но она любила его запах хвойный аромат, нотки запекающегося мяса, суета предновогодних приготовлений.
Морковь нарезана идеально, твердо заявила она, пытаясь вернуть миску. Отдай, пожалуйста, мне нужно успеть замариновать утку.
Утку? воскликнула Валентина Ивановна, словно услышала о жертвоприношении. Господи помилуй, Зинаидка, ты опять эту резину готовишь? В прошлом году Серёжа чуть зуб не сломал. Нет, я принесу свиную шейку, быстро её отмелеем молотком будет как пух. А утку убери в морозилку, потом собакам варёшь.
Зинаида почти задохнулась от шока. Утка была фермерской, к которой она ездила на другом конце города, а маринад с апельсинами и мёдом настоивала с вечера. «Резина» в прошлом году получилась, потому что мать мужа, пока её не было, раскрутила духовку до предела, полагая, что так всё пропечётся быстрее.
Свинина не будет, отрезала она, вставая между свекровью и холодильником. У нас утверждённое меню, друзья придут, они любят мою утку.
В этот момент в кухню, топая в тапочках, вошёл Сергей, муж Зинаиды, сонный, с недопитой кружкой кофе.
О, мам, привет! А ты чего так рано? зевнул он, не замечая напряжённого воздуха.
Привет, сынок! голос Валентины мгновенно сменился с прокурорского на елейный. Пришла помочь твоей хозяйке. Она тут, бедная, морковку кромсает, утку жёсткую хочет ставить. Я говорю давай свиную сделаем, с чесноком, майонезом, под сырной шапкой!
Сергей почесал затылок, переводя взгляд с разъярённой жены на сияющую мать.
Ну свинина у мамы вкусная, может, и правда? А утку на Рождество оставим?
Эти слова стали последней каплей. Предательство мужа, пусть и мелкое, резало сердце острее тупого ножа. Зинаида глубоко вдохнула, чувствуя аромат ванили и стирального порошка, исходящий от свекрови. В голове пробежали сценарии: устроить скандал, выгнать мать, заплакать. Но она выбрала иной путь.
Знаете, тихо и спокойно произнесла она, вы правы, Валентина Ивановна.
Свекровь, уже протянув руку к холодильнику, замерла от неожиданности. Сергей тоже удивлённо моргнул.
Права? переспросила Валентина, подозрительно.
Абсолютно, ответила Зинаида, развязав пояс фартука. Я, наверное, ничего не умею: морковка крупная, утка резиновая, майонеза жалко. А Новый год семейный праздник, всё должно быть идеально, особенно для любимого сына.
Она сняла фартук и аккуратно повесила его на спинку стула, движения её были плавные, как у хирурга после успешной операции.
Что ты, Зинаида? насторожился Сергей.
Я уступаю место профессионалу, улыбнулась она, глядя в глаза свекрови. Валентина Ивановна, кухня полностью ваша. Продукты в холодильнике, свинина ваша в сумке. Готовьте, как считаете нужным, чтобы Серёже было вкусно. А я пойду… приму ванну, отдохну. Три часа на кухне меня измотали.
Ну, славно! без обмана радостно воскликнула Валентина, хватая фартук. Идём, деточка, только не мешай. Я быстро наведу порядок, а Серёжа достаёт мясорубку, будем крутить фарш на котлеты, раз уж утка отменяется!
Котлеты? растерянно спросил он. Мам, какие котлеты на Новый год?
Домашние, сочные! Не спорь с матерью!
Зинаида вышла из кухни, закрыв за собой дверь. Сквозь стекло она видела, как мать мужа энергично смахивает её идеальную морковь в мусорный бак, бормоча про «свиной корм». Сердце сжалось, но она отвернулась, направилась в спальню, взяла книгу, которую планировала прочесть на каникулах, достала патчи для глаз и пошла в ванную.
Щёлчок замка отрезал её от суеты. Она полностью наполнила ванну, добавила столько пены, сколько никогда себе не позволяла, включила на телефоне расслабляющую музыку и погрузилась в тепло. Сначала её трясла злость, но тёплая вода смягчала гнев, мысли текли медленно, словно вода в реке.
В конце концов она подумала: это просто еда. Если Сергей хочет жирные котлеты и салат, где майонеза больше, чем картошки его выбор. А она впервые за десять лет брака встретит Новый год без красного лица и боли в пояснице, отдохнув.
За дверью ванной бушевала кухня. Свекровь громко командовала:
Серёжа, где терка? Почему она такая тупая? Господи, в этом доме есть хоть чтонибудь нормальное?
Серёжа, почему плита пискит? Как её выключить? Ой, сенсор! Кто придумал эту глупость, нормальные ручки были бы лучше!
Куда большая сковорода? Почему покрытие испортится? Тефлон? Тьфу, неженки!
Зинаида подняла громкость музыки, нанесла маску на лицо и закрыла глаза.
Через два часа вода охладилась, и она, завернувшись в пушистый халат, вышла из ванной. Кухня пахла жареным свиным жиром, хлоркой и слегка пригорелым луком видимо, Валентина решила и поверхности продезинфицировать.
В коридоре она столкнулась с Сергеем, выглядевшим измотанным, с жирным пятном на футболке.
Зина, прошептал он, глядя на дверь кухни, ты ещё долго? Она не может разобраться с духовкой, режим конвекции включился, всё горит сверху, а внутри сыро.
Не может быть, изобразила удивление, поправляя полотенцевый «тюрбан». Валентина ведь говорила, что я ничего не умею, а она всё знает. Как я могу советовать мастеру? Я лишь испорчу всё своей неопытностью.
Хватит, умолял он. Три раза она накричала, что я купил «неправильный» горошек. Селедка под шубой теперь с луком толщиной в палец, я не смогу её есть.
Ничего, милый, лук витамины, ласково погладила она щёку. Я пойду укладывать волосы. Гости через три часа.
Она ушла в спальню, оставив Сергея один с кулинарным апокалипсисом. Из кухни доносились грохот падающих крышек и крик свекрови: «Да что же у вас за руки, ничего не держится!»
Зинаида села перед зеркалом, наносила макияж, надела новое тёмнозелёное бархатное платье, укладывала волосы. Обычно в это время она металась бы между плитой и столом, но сейчас в отражении стояла спокойная, уверенная в себе женщина.
За полчаса до прихода гостей она вышла в гостиную. Стол был накрыт, но сервировка Валентины напоминала советские времена: разные тарелки, бумажные салфетки стопкой в середине, хрустальные салатники, переполненные майонезом.
В центре стояла её «шина». Мясо выглядело уставшим, края обуглились, середина плавала в жировой лужице. Котлеты жёстко подгорели с одной стороны.
Валентина сидела на диване, обмахиваясь бумажным веером, её платье помялось, а прическа развилась.
Ох, уморилась, выдохнула она, увидев невестку. Духовка зверь, ножи тупые, но я справилась! Холодец переварила, добавила желатина, оливье сделал с колбасой, а не с твоей сухой куриной грудкой.
Спасибо огромное, Валентина Ивановна, лучезарно улыбнулась Зинаида, подходя к месту. Вы настоящий герой, весь удар приняли на себя.
Сергей сидел в углу, мрачно глядя в телефон. В дверь постучали Костя и Марина, друзья семьи.
С наступающим! закричала Марина, внося аромат мороза и дорогих духов. Ой, Зинаидка, как ты шикарно выглядишь! Запах домашний уют!
Гости расселись, разливали шампанское.
Давайте провожать старый год! провозгласил Костя. Зинаида, я весь день мечтал о твоей утке. Помню, как ты её готовишь, пальчики оближешь!
Пауза. Сергей кашлянул в кулак.
А у нас сегодня авторское меню от мамы, выдавил он. Свинина подомашнему.
Марина удивлённо приподняла бровь, но молчала. Валентина, приободрившись, начала накладывать гостям свои «шедевры».
Кушайте, советский салат! А то сейчас придумают креветки, авокадо Тьфу! Главное, чтобы сытно!
Костя вежливо ковырнул «шубу», воскликнул:
Ммм очень луково, тут же схватил стакан воды.
Марина попробовала свинину, нож с трудом прошёл через пересушенное мясо.
Интересный вкус, дипломатично заметила она. Очень прожаренный, хрустящий.
Зинаида сидела, спина прямая, поднимая белое вино. Она положила ложку салата на тарелку, но не ела, довольна тем, что видит лицо мужа. Сергей жёг котлету, будто это подошва армейского сапога, бросая виноватые взгляды на жену. Ему было стыдно перед гостями, стыдно за испорченный ужин, стыдно за мать, громко рассказывающую, как спасла праздничный стол от кулинарной катастрофы.
А Зинаидкамоя, вещала Валентина, слегка захмелев от наливки, совсем руки опустила. Говорит: «Не умею я, мама, готовьте сами». Ну я и встала к плите. Молодёжь нынче не та, ленивая. В наше время
Мам, перестань, резко оборвал её Сергей.
А что я такого сказала? удивилась свекровь. Правду говорю! Сижу, как королева, пальцем не пошевелила, пока я тут жарилась.
Валентина Ивановна, мягко вмешалась Марина, отодвигая почти нетронутую тарелку, Зинаида у нас замечательная хозяйка. Мы её стряпню обожаем. Если она сегодня отдыхала, значит, заслужила. Весь год работает как лошадь.
Ой, да какая там работа в офисе, бумажки перекладывать! отмахнулась мать мужа.
Зинаида молчала, наслаждаясь моментом. Пустые тарелки гостей говорили громче любых слов.
Ближе к курантам Сергей встал, пошёл к кухне, вернулся минуту спустя с блюдом, завёрнутым в фольгу, и несколькими банками.
Я вспомнил, громко объявил он, в холодильнике есть икра, красная рыба, которую Зинаида купила, и сыры.
Он быстро накрыл стол бутербродами, нарезкой, гости оживились. Марина приняла бутерброд с икрой.
Кстати, посмотрел он на мать тяжёлым взглядом, утка Зины лучшее, что я ел в жизни. В следующем году готовить будет только она, или пойдём в ресторан.
Валентина задохнулась от возмущения.
Ты говоришь это маме? После того, как я весь день
Мам, спасибо за помощь, твёрдо сказал Сергей, но Зинаида хозяйка этой кухни. И это последний раз, когда ты здесь командуешь.
Свекровь сжала губы, лицо покрылось красными пятнами. Она хотела чтото сказать, но, глядя на стол, где сидели чужие люди, промолчала, уткнувшись в свою тарелку с желе.
Пробили куранты. Все чокнутся, загадают желания. Зинаида загадала, чтобы её личные границы оставались нерушимыми, как сегодня.
Гости разошлись, было уже три часа ночи. Валентина, демонстративно жалуясь на мигрень и «неблагодарных детей», ушла спать на диван в гостиной.
На кухне царил хаос: гора грязной посуды, жирные брызги, рассыпавшаяся мука. Сергей стоял в этом разгроме, глядя на жену виноватыми глазами.
Лен прости меня. Я идиот, прошептал он.
Зинаида подошла, обняла его за шею, поцеловала в щеку.
Ты всё правильно понял, Серёжа. Это главное.
Я всё уберу, пообещал он, оглядывая разрушения. Сам. Иди спать.
Уверен? Тут работы на два часа. Жир с плиты отмывать
Уверен. Я заслужил.
Зинаида улыбнулась и пошла в спальню. Она знала, что завтра будет тяжёлый разговор со свекровью, обиды и манипуляции, но сегодня победила, не выстрелив ни разу, просто позволив человеку раскрыть свою истинную натуруНа утро, подойдя к окну с чашкой крепкого чая в руках, она посмотрела на снежный рассвет и твердо решила, что будет отстаивать своё счастье, пока часы не пробьют полночь.
