Где же те бутерброды с икрой? Гости уже собрались за столом, а у меня пусто! Ты меня специально перед сватами позоришь? грызла в дверях кухни Валентина Петровна, уперев руки в боковые стороны люрексплатья.
Ольга, отряхивая прилипшую к лбу прядь, чуть не уронила противень с говядиной в пряном соусе. Жар из духовки обжигал лицо, на миг заглушая аромат майонеза и тушёных овощей, будто заполонявших стены их квартиры с утра тридцать первого декабря.
Валентина Петровна, икра лежит в холодильнике, на нижней полке. Я просто не успеваю, мясо подгорает, пыталась говорить ровно Ольга, хотя внутри дрожала от напряжения. Может, Зинаида поможет? Она же только в телефоне сидит.
Зинаида устала, только что с дороги! вспылила свекровь, проходя в кухню и бросая взгляды в кастрюли. К тому же у неё свежий новогодний маникюр. А ты хозяйка, твоя задача накрыть стол так, чтобы гости ахнули. Мы к вам из другого конца Москвы ехали по пробкам.
Из гостиной доносился грохот телевизора, где в сотый раз Юрий Петров летел в СанктПетербург, и громкий смех сестры Светланы. На диване безмятежно переключал каналы Сергей, пока их племянникиблизнецы бросались с кресла на пол, устраивая миниземлетрясение.
Ольга молча вытянула банку икры. Руки предательски дрожали. Весь день тридцать первого декабря прошёл в тумане: нарезка, варка, жарка, уборка. Сергей обещал помочь, но как только пришла его мать с сестрой и внуками, он превратился в «почётного гостя» в своей же квартире.
Масло не жалей, кладите побольше, комментировала свекровь, стоя над раковиной. В прошлый раз было сухо. И хлеб почему такой плотный? Надо было багет взять. Учись, Серёжа! Смотри, какой у жены салат «Мимоза» бледный, яйца наверно переварила.
Сергей появился в дверях, держал надкушенный мандарин.
Мам, чего ты так? Салат нормальный. Оля, быстрее, уже почти двенадцать, а старый год ещё не провожали. Съесть хочется.
Он даже не посмотрел на жену, которая одновременно намазывала бутерброды, следила за мясом и пыталась не наступить на кота, который в панике метался под ногами от криков детей.
Застолье началось бурно. Светлана, сестра мужа, сразу захватила внимание, громко рассказывая, как её муж, «к сожалению, не смог приехать изза важной командировки», подарил ей новый смартфон. Близнецы хватали колбасу руками, роняли крошки на ковер, который Ольга чистила два часа, и проливали сок на свежую скатерть.
Ой, ничего страшного, это же дети, отмахнулась Валентина Петровна, когда Ольга схватила салфетку, вытирая пятно вишнёвого сока. Постираешь потом. Главное, чтобы им было весело. Светочка, наложи себе грибы, они вроде магазинные, съедобные. А огурцы, кажется, ты пересолила.
Ольга сидела на краешке стула, почти не ощущая вкуса. Кусок в горло не лез. Она глядела на гору еды, которую готовила два дня, и чувствовала, как исчезает любой вкус.
Давайте выпьем за нашего Серёжу! провозгласила свекровь, поднимая бокал шампанского. Какой он молодец, добытчик, семью держит, всех нас собрал! Золотой мужик!
Сергей улыбнулся, расправил плечи. Ольга чуть не поперхнулась морсом. «Добытчик», который последние полгода работал на полставки и жаловался на тяжёлую судьбу, пока Ольга брала дополнительные заказы на фрилансе и закрывала ипотеку за эту же квартиру. Но портить праздник она не хотела. Она лишь крепко сжала ножку бокала.
Время подошло к полуночи. Президент произнёс речь, куранты пробили двенадцать, началось вручение подарков.
Ольга достала красивые пакеты. Для Валентины Петровны дорогой набор антивозрастной косметики, о которой та намекала месяц назад. Для Светланы сертификат в парфюмерный магазин. Для племянников конструкторы, стоившиеся почти как крыло самолёта. Для мужа новые беспроводные наушники.
Ой, спасибо, небрежно посмотрела в пакет Валентина Петровна. Крем? Ну ладно, пригодится для пяток. А мы тебе, Олечка, тоже подарок приготовили. Света, давай.
Зоя, жуя бутерброд, протянула Ольге маленький целлофановый пакетик. Внутри лежали две кухонные прихватки с изображением свиньи и набор губок.
Это, чтобы тебе было веселее на кухне! рассмеялась Света. Символ года же. Или нет? Не важно, в хозяйстве всё пригодится.
Спасибо, выдавила Ольга, чувствуя обиду, как камень в горле. Как будто моё место на кухне, а вам инструменты.
После часа ночи веселье достигло апогея. Стол напоминал поле битвы: грязные тарелки возводились в башни, салатницы были наполовину пусты, везде валялись кости от курицы, кожура мандаринов и конфетные обёртки. Дети уже спали в спальне хозяев, а взрослые перебирались на диван смотреть «Голубой огонёк».
Ольга начала собирать грязную посуду, заносила тарелки в раковину одну за другой. Гора росла: жирные противни, кастрюли с засохшим соусом, бокалы с липкими следами помады.
Валентина Петровна зевнула, широко открыв рот.
Ох, хорошо посидели, душевно. Серёжа, наливай ещё чаю, только с лимоном. И тортик принесите, чего же мы ждём?
Ольга замерла с грязной вилкой в руке.
Чайник только что вскипел, тихо сказала она. Можете сами налить? Я посуду складываю.
Ольга! прозвучал голос свекрови, как сталь. Ты гостям предлагаешь обслуживаться сами? Мы в гостях или в столовой самообслуживания? Невежливо.
Сергей, не отрываясь от экрана, буркнул:
Оля, ну дай маме чаю, тебе же тяжко, что ли?
Ольга налила, разрезала торт, разложила по блюдцам. Света съела кусок, потом попросила добавки, потом заявила, что крем слишком жирный и её тошнит.
К двум часам ночи гости начали клевать носом.
Всё, пора спать, заявила Валентина Петровна, вставая с дивана. Света с детьми в спальню ляжет, мы с тобой, Серёжа, здесь на диване разместимся. А ты, Оля найдёшь себе место. Может, на кухне раскладушку поставишь? Или на кресле в прихожей.
В спальне моя кровать, напомнила Ольга.
Там дети! Ты их разбудишь? возмутилась золовка. Ты же всё равно убираешь. Работы до утра.
Свекровь одобрительно кивнула, осматривая разрушенную комнату.
Вот именно. Олечка, убери всё быстро: посуду помой, со стола убери, пол протри, а то липкое всё. Чтобы утром встали чисто и свежо. Завтрак к десяти часам подготовь, блины испеки, Света их обожает.
Они стали расходиться. Сергей поцеловал мать в щёку, пожелал сестре спокойной ночи и, проходя мимо жены у раковины, хлопнул её по плечу:
Давай, Зайка, не засиживайся. Убери всё быстро и ложись. Завтра тяжёлый день, к тёте Наде надо ехать.
Дверь в комнату захлопнулась. Щёлкнул выключатель в коридоре. Ольга осталась одна.
Тишину нарушал лишь гул холодильника и капанье воды из крана. Раковина была забита до краёв. На столешнице стояли башни из жирных тарелок, на плите застывал жир на сковородах. Под ногами хрустели осколки новогодней игрушки, разбитой близнецами.
Ольга посмотрела на свои руки. Маникюр, сделанный вчера ночью, уже облёкся. Ноги ныли, будто требовали отваги.
«Быстренько убери». «Блины испеки». «Посуду помой». Она представила, как включит воду, будет тереть бесконечные тарелки, вдыхая аромат моющего средства и чужих крошек, как будет отскребать засохшую гречку, потом мыть пол, месить тесто. Спать ей не придётся.
Внутри чтото щёлкнуло, тихо, но отчётливо, будто порвалась струна, на которой держалось её терпение все эти годы.
Ольга выключила воду, вытерла руки полотенцем, сняла фартук и повесила его на крюк. Она прошла к центру кухни, осмотрела поле битвы. На столе оставались недопитые бутылки, ветхие нарезки, грязные салфетки.
Нет, сказала она вслух.
Оля надела домашний свитер, накинула его на плечи, выключила свет в кухне, оставив посуду в темноте, и шагнула в коридор. Из гостиной доносился храп свекрови, из спальни сопение детей и Светланы. Сергей, видимо, уже спал гдето у края.
Ольга достала из шкафа тёплый плед, подушку с верхней полки и направилась на застеклённый балкон. Там стояло старое, но удобное кресло и мощный обогреватель. Она включила его на полную мощность, плотно закрыла дверь балкона, укуталась в плед и, впервые за два дня, закрыла глаза, чувствуя, как тело расслабляется.
Утро первого января началось не с запаха блинов, а с крика Валентины Петровны.
Что это такое?!
Ольга открыла глаза. Солнце ярко светило сквозь морозные узоры на окнах. На балконе было тепло. На телефоне показывало одиннадцать утра. Она проспала почти девять часов роскошь.
Дверь балкона открылась, и в дверном проёме появился разбросанный Сергей в трусах и майке.
Оля, ты чего тут? Мамаша кричит, там запнулся он, увидев спокойное лицо жены. Ты спала тут?
Спала, потянулась Ольга, расправляя затекшие мышцы. С Новым годом, Серёжа.
Какой Новый год! На кухне Ты ничего не убрала?!
Ольга накинула плед на плечи, как королевскую мантию, и прошла мимо мужа в квартиру. Кухня выглядела точно так, как она её оставила. При дневном свете гора посуды выглядела ещё более зловещей и монументальной, запах застоявшейся еды был тяжёлым.
Посреди этого великолепия стояла Валентина Петровна, держась за сердце, а Света с перекошенным лицом.
Ты что себе позволяешь? прошипела свекровь, увидев невестку. Мы встали, хотели чаю попить, а тут свинарник! Где завтрак? Где чистые чашки?
Чашки в раковине, спокойно ответила Ольга, наливая себе стакан воды из фильтра. Грязные.
Так помой! визжала Света. Ты чем ночью занималась?
Спала. Как и вы.
Спала она! возмутилась Валентина Петровна. Посмотри на неё, Серёжа! Мы гости! Нас встречают грязью и вонью! Ты хозяйка или кто? У тебя совести нет?
Ольга медленно поставила стакан на стол. Стекло, ударившись о столешницу, заставило всех на секунду замолчать.
Вот именно, тихо, но твёрдо сказала она. Вы пришли ко мне в дом, а не в отель «все включено» или ресторан с обслуживанием. Я два дня готовила, покупала продукты, накрывала стол, обслуживала весь вечер.
Это твой женский долг! рявкнул Сергей, поддерживая мать. Не позорь меня! Возьми тряпку и убери всё сейчас. Детям есть надо!
Ольга посмотрела на мужа. Впервые за пять лет брака она увидела его ясно: не того милого парня, с которым гуляла в парке, а испуганного мальчишку, готового унижать жену, лишь бы мать не ругалась.
Нет, сказала она.
Что «нет»? не поняла Света.
Я не буду убирать. И завтрак готовить тоже не буду. Я устала. Если хотите есть холодильник полон продуктов. Если хотите чистые тарелки вот раковина, вот «Фейри», вот губки, которые ты, Света, мне вчера так любезно подарила. Самое время их испытать.
Повисла пронзительная тишина. Валентина Петровна открывала и закрывала рот, как рыба, выброшенная на лёд.
Ты ты выгоняешь нас? прошептала она театральным шёпотом. Сынок, слышишь? Она нам куском хлеба попрекает! Заставляет мать мыть посуду!
Оля, ты перебарщиваешь, попытался удержать её Сергей, пытаясь выглядеть грозным. Мама гостья. Света гостья. А ты
Я хозяйка этой квартиры, перебила её Ольга. Ипотеку оформила я, и плачу её я. Ты, Серёжа, в последние три месяца вносил лишь половину за коммунальные услуги. Так что давай расставим точки. Либо вы сейчас встаёте, берёте тряпки и приводите кухню в порядок, либо праздник кончён.
Да пошли мы отсюда! вопила Света. Собирайся, мам! Здесь меня не будет! Хамка! Психопатка!
Света, стой, попытался её остановить Сергей.
Ничего не стой! вдруг Валентина Петровна обрела удивительную бодрость. Собирай детей, Света! Мы к тёте Наде поедем, там нас примут как людей! А ты, Серёжа, если у тебя есть хоть капля уважения к матери, пойдёшь с нами. Оставь эту эту змею в её гнезде!
Сергей растерянно смотрел то на разъярённую мать, то на спокойную, как скала, Ольгу.
Оля, извиниОльга, взяв в руки чистый бокал, подняла его над пустой кухней и произнесла: «Хоть сегодня всё рушилось, я всё ещё живу, и это мой победный тост».
