Опять она в отпуск уезжает Откуда у неё деньги?!
Глафира ткнула пальцем в экран телефона, увеличивая снимок. Светлана в соломенной шляпе, за спиной лазурное море, белый песок, пальмы. Идеальная картинка. Идеальная жизнь
А ведь они когдато жили одинаково. На первом курсе экономики делили одну комнату в общежитии, варили макароны на двоих, мечтали о больших карьерах. Потом Светлана вышла замуж, родила Аглаю, развелась и их пути разошлись. Глафира выбрала более привычный путь: стабильная работа бухгалтером, надёжный муж, ипотека, ребёнок, отпуск у моря раз в год. Всё как у людей. Всё как положено.
Светлана после развода словно сорвалась с цепи. Курсы графического дизайна, заказчики из Европы и США. Глафира тогда ещё посмеилась: фрилансэто несерьёзно, нестабильно!
Пять лет прошло. Теперь Светлана зарабатывает в три раза больше, чем Глафира с Игорем вместе. Может работать где угодно, гулять с дочкой в парке посреди недели, пока обычные люди сидят в офисах. Может уехать на месяц в Турцию просто так, потому что захотелось.
Мам, а когда мы поедем на море? Артём появился бесшумно, заглянул через плечо.
В июле, солнышко. Как всегда.
Опять только на неделю А почему не на месяц? Аглая говорит, они жили у моря целый месяц, поднимались в горы, видели облака снизу. Представляешь?
Глафира представляла. Слишком ярко представляла.
У всех всё поразному, Темочка. Иди спать.
А ещё Аглая сказала, что в Грузии люди говорят «гамарджоба», это значит «привет». Она уже знает двадцать слов на грузинском и учит английский с настоящей американкой по интернету. А я английский буду учить?
Чтото болезненно сжалось в груди. Глафира погладила сына по голове, стараясь не выдать, что происходит внутри.
Будешь, конечно, сынок. В школе.
Артём ушёл, а Глафира ещё долго смотрела в одну точку. Обычная школа, обычный английский, без носителя по скайпу, без лагеря на Кипре, без месячного погружения. Обычное. Как у всех.
Почему «как у всех» вдруг стало синонимом «хуже»?
Она попыталась вспомнить, когда начала сравнивать. Наверное, после встречи полгода назад, когда Светлана приехала в Москву между поездками. Они сидели в кафе, Светлана рассказывала о новом проекте для стартапа из СанФранциско, о том, как можно работать три часа в день и зарабатывать больше, чем за полную неделю. Глафира кивала, улыбалась и думала: почему не я?
С тех пор это «почему не я» прочно вплелось в её жизнь.
Глафира начала считать. Новый ноутбук Светланысто пятьдесят тысяч рублей, курсы Аглаидвадцать тысяч рублей в месяц, перелёт в Турцию на двоихдвести тысяч рублей, аренда квартиры тамнеподсчитанные, но крупные расходы. И это лишь верхушка айсберга.
Она делала всё правильно: работала, копила, планировала, не тратила лишнего. А Светланаодинокая мать без мужа и стабильностипутешествует, пока Глафира выбирает между кофе на работе и экономией ста рублей.
Игорь вернулся около девяти.
Привет. Он чмокнул жену в щеку и открыл холодильник. Что на ужин?
Как обычно. Картошка с котлетами.
Отлично.
Он сел за стол, начал есть. Глафира смотрела на Игоря и думала: вот он, её муж. Надёжный и предсказуемый. Восемь лет на одном месте, та же зарплата, что три года назад, с поправкой на инфляцию. Никаких амбиций, никаких планов, никакого желания достичь большего.
Светлана опять в Турции, бросила она между прочим.
Мм, пробормотал Игорь, не отрываясь от тарелки.
Третий раз за год.
Хорошо ей.
Хорошо? Глафира не удержалась. Хорошо, что она одна с ребёнком зарабатывает больше нас двоих? Хорошо, что может позволить то, о чём мы даже мечтать не можем?
Игорь поднял глаза. В них мелькнула усталость.
Гля, чего ты от меня ждёшь? У неё другая работа, другая жизнь. Она рискнула и выиграла. Мы же живём стабильно.
Стабильно нищими!
Мы не нищие. У нас всё есть.
Что у нас есть? Квартира? Работа? Жизнь от зарплаты до зарплаты? Артём даже толком ничего не видит, пока Аглая
Гля, хватит. Я устал. Давай просто поедим?
Но остановиться она уже не могла. Слова лились, пропитанные горечью и обидой. Почему он не ищет лучше работу? Почему не развивается? Почему не учит английский, не проходит курсы, не пытается чтонибудь изменить? Светлана смоглаодна, без поддержки, с маленькой дочкой. А он что?
Игорь слушал, жевал, молчал. Потом аккуратно положил вилку.
Я не Светлана. И никогда ею не стану. Запомни это.
Он встал и ушёл в комнату. Глафира осталась одна с раскалённой злостью внутри.
Так продолжалось неделя, две, месяц. Конфликты росли, как снежный ком на склоне. Глафира срывалась по любой мелочи: не так помыла посуду, не туда положила ключи, пришёл поздно, лёг рано. Всё становилось доказательством его несостоятельности, его неспособности дать семье достойную жизнь.
Игорь сначала оправдывался, объяснял, пытался урезонить. Потом молчал. Начал задерживаться на работе, уходить к друзьям на выходных, возвращаться, когда она уже спала. Отдалялся физически и эмоционально, строя невидимую стену.
А Глафира продолжала сравнивать. Каждый пост Светланыудар под дых. Каждая фотографиянапоминание о том, чего у неё нет и никогда не будет. Зависть разъедала изнутри, превращая обычные вещи в символы поражения.
Апогей настал в апреле.
Ты неудачник! Я зря связала жизнь с тобой! Пока нормальные люди строят будущее, ты просиживаешь штаны в офисе за копейки!
Игорь долго молчал. Потом встал, прошёл в спальню, достал сумку.
Что ты делаешь?
Ухожу.
Куда?
К маме. Нужно подумать. О нас. О том, есть ли вообще наше «мы».
Он собирал вещи методично: футболки, джинсы, бритву, зарядку. Глафира стояла в дверях, не веря происходящему.
Ты не можешь просто уйти!
Могу. Он застёгнул сумку. Я устал быть виноватым в том, что мы не миллионеры. Устал слушать про Светлану каждый день. Устал быть не тем, кого ты хочешь видеть рядом.
А как же Артём?
Артёму я останусь отцом. Как бы ни сложилось с нами.
Глафира осталась одна: с шестилетним сыном, ипотекой, счётами и руинами того, что ещё недавно называлось семьёй.
Но вместо раскаяния пришло осознание. Во всём виновата Светлана. Её фотографии, её рассказы, её хвастовство заставили Глафиру увидеть правду о собственной жизни. Это не специально, но меняет ли чтото?
Потом Глафира подсчитала: зарплата бухгалтерасорок семь тысяч рублей после вычетов. Ипотекадвадцать восемь тысяч, коммунальные услугивосемь тысяч, детский садпять тысяч. На еду, одежду, хоть какуюто жизнь оставалось менее шести тысяч. Родители помогали, но с неохотой. Они считали, что именно Глафира разрушила брак.
Артём не понимал, что происходит.
Мам, а когда папа вернётся?
Не знаю, солнышко.
Почему он ушёл? Он на нас обиделся?
Нет. Просто так бывает у взрослых.
А Аглая говорит, у её папы тоже отдельный дом, но она к нему ездит на каникулы. Я тоже буду?
При упоминании Аглаи чтото темное зашевелилось в груди.
Иди делать уроки!
Артём бросился к учебникам. Глафира потом плакала в ванной, зажимая рот ладонью, чтоб сын не слышал.
В мае она позвонила Светлане. Ярость захлестнула её.
Гля? Привет! Как рада тебя слышать, мы так давно
Ты разрушила мою семью.
Пауза.
Что?
Ты и твоя «идеальная» жизнь. Ты специально показывала, как у тебя всё хорошо, чтобы я увидела, какая у меня серая жизнь?!
Гля, подожди, я не понимаю
Всё понимаешь! Игорь ушёл изза тебя. Потому что я наконец увидела, что он обычный офисный планктон! Всё изза сравнения наших жизней!
Пожалуйста, давай встретимся, поговорим
Спокойно?! После того, что ты сделала?!
Она орала в трубку пятнадцать минут, выливала зависть, обиду, злобу. Светлана пыталась объяснить, что ни в коем случае не хотела причинить боль, что их дружба была настоящей, но Глафира не слышала. В конце она бросила трубку и заблокировала Светлану во всех мессенджерах.
Светлана пыталась связаться через общих знакомых, писала письма, просила передать, что любит Глафиру, что не понимает случившегося и готова поговорить в любое время.
Глафира отвечала односложно: не хочу ничего общего с этим человеком. Рассказывала всем, как Светлана разрушила её семью хвастовством. Друзья кивали, отдалялись. Никто не хотел участвовать в чужой драме.
Но полностью отпустить не получалось. Глафира создала фейковый аккаунт и каждый вечер листала фотографии Светланы, читала посты, комментарии. Это превратилось в ритуал, в зависимость, в единственный способ быть хотя бы косвенно причастной к той жизни, которой у неё никогда не будет.
Потом она начала писать под фото: «Не стыдно ли хвастаться, когда другие еле сводят концы с концами?», отправлять злобные сообщения в личку: «Изза людей, как ты, разводятся».
Жизнь Светланы шла дальше. Новые снимки из Испании: она увезла Аглаю на месяц, записала в местную школу для погружения в язык. Радостные посты о крупном проекте, благодарность жизни за свободу и счастье. Всё искренне, без масок.
И это было хуже всего.
Глафира обновляла страницу снова и снова, ищя хоть малейший след проблем, усталости, тени несчастья в глазах. Ничего.
Она откинулась на спинку стула и уставилась в потолок. Игорь так и не вернулся. Через месяц после его ухода подала на развод. Друзья исчезли, работа превратилась в пытку, а дом стал пустой квартирой, где спит ребёнок и светит телефон.
Но всё это было лишь фоном. Внутри гложет одна мысль искать недостатки в жизни Светланы.
Экран телефона светился в темноте, отражаясь в её сухих глазах.
Обновить.
Обновить.
Обновить
И тогда Глафира поняла, что сравнивать чужие картины, а не рисовать собственную, всё равно что пытаться поймать ветер в ладони. Истинное счастье приходит, когда перестаёшь гоняться за чужими идеалами и начинаешь ценить свой путь, даже если он не сверкает яркими фотоснимками. Так она нашла покой: не в чужой свободе, а в своей способности принимать жизнь такой, какая она есть.
