08марта
Сегодня снова открылась дверь кабинета мужа, и я вдруг поняла, почему он так часто укрывается за работой.
Ты меня совсем не слышишь! хлопнула я ладонью по столу, и чашки с блюдцами зазвенели в ответ. Я говорю, а ты опять в своих мыслях!
Виктор оторвал взгляд от телефона, чуть вздрогнул.
Что? Прости, я задумался, пробормотал он.
Задумался! Ты всегда задумался! голос мой дрожал от обиды. Третий раз говорю, что Алёна приглашает нас на дачу в субботу. Поедешь или снова будешь работать?
Таня, сейчас нельзя, у меня важные дела, виновато погладил он переносицу. Перенесём на следующую неделю.
Какие дела? усталость прозвучала в моём голосе. Тебе шестьдесят два, ты уже тридцать лет отдалён на заводе, вышел на пенсию. Что может быть важнее семьи?
Он замолчал, глядя в сторону. Внутри сжалось чтото, чего я раньше не ощущала: он никогда не молчал, мы разговаривали часами о всём на свете.
Ладно, встала я, собирая посуду. Значит, пойду одна, как обычно.
Он открыл рот, но лишь кивнул и снова погрузился в телефон. На кухне я чувствовала, как к горлу подступают слёзы, не понимая, куда делся наш совместный путь. Сорок лет вместе, двое детей, три внука а теперь мы словно чужие.
Всё началось три месяца назад, когда Виктор вышел на пенсию. Я радовалась, думая, что теперь будем проводить больше времени вместе: поездка к морю, ремонт дачи, визит к сестре в Твери. Вместо этого он заперся в кабинете, придираясь к «проектам», «консультациям», «необходимому одиночеству». Я терпела, как умеет женщина со старых лет, но когда он пропустил день рождения внучки, ссылаясь на срочную работу, терпение начало иссякать. Случай с годовщиной свадьбы стал последней каплей.
Я вымыла посуду и посмотрела в окно. Весна в полном расцвете, молодые листочки оживали на ветках. Хочется гулять, дышать свежим воздухом, радоваться жизни. А муж сидит в кабинете, будто его душа ушла в другое измерение.
Звонок телефона прервал меня: на экране фото Алёны.
Привет, я попыталась звучать бодро. Да, уже спросила. Нет, он не сможет, говорит, занят.
Занят? фыркнула Алёна. Таня, это уже театр абсурда. На пенсии он ведь не должен быть «занят».
Не знаю, устало села я на табурет. Он сидит в кабинете, чтото делает. Мне уже надоело догадываться.
А ты не думала, что он может… Алёна замолчала, а потом продолжила: Может, у него ктото есть? В нашем возрасте мужчины иногда ищут утешения гдето ещё.
Что? я недоумевала. О какой любовнице ты? У Виктора?
Не хочу тебя расстраивать, осторожно сказала подруга. Но он стал скрытным, часто убегает в свой кабинет. Может, действительно встречается с кемто.
Мы молчали. Мы с Виктором прожили годы, пережили голод, болезни, трудности с детьми. Как мог он, спустя столько лет, найти когото ещё?
Я не верю, наконец сказал я. Витя не такой.
Я тоже не хочу верить, вздохнула Алёна. Но факты налицо. Сходи к нему в кабинет, посмотри, чем он там занимается. Ты имеешь право знать.
Я покачала головой. Это вторжение в личное пространство? Но ведь мы муж и жена, у нас не должно быть тайн.
Слова подруги крутятся в голове. Любовница? Нет, это звучит смешно. Он никогда не смотрел на других женщин но что, если Алёна права? Что, если он всё это время обманывал меня?
Я решительно подошла к кабинету. Дверь была закрыта, как обычно. Я подняла руку, чтобы постучать, но остановилась: изнутри доносились шуршащие звуки бумаги, тихое бормотание. Всётаки постучала.
Да? отозвался муж.
Витя, могу войти?
Пауза, затем лёгкий стук, будто он чтото быстро убирал.
Подожди минутку!
Я нахмурилась: он явно чтото прячет. Сердце забилось быстрее. Возможно, правда есть.
Он приоткрыл дверь, в щели показалось его лицо.
Ты чего хотела?
Витя, ты даже в свой кабинет меня не пускаешь? попыталась улыбнуться. Я просто спросила, будешь ужинать или опять занят?
Буду, конечно, он тоже натянул улыбку. Через двадцать минут выйду.
Я отступила, вернулась на кухню. Внутри всё кипело: он прячет чтото от меня. Может, Алёна всё же права?
Ужин прошёл молча. Он быстро поел и снова растворился в кабинете. Я осталась перед телевизором, но мысли не давали сосредоточиться: одна страшнее другой.
Ночью я легла рано, но сон не приходил. Виктор вернулся поздно, осторожно лёг рядом, не разбудив меня. Раньше мы разговаривали перед сном, делились впечатлениями, строили планы. Теперь этого нет.
Утром меня разбудил аромат кофе. Виктор уже сидел за столом, листал планшет.
Доброе утро, произнесла я.
Доброе, оторвалась он от экрана. Хочешь, налью?
Сам налью.
Я наблюдала за ним: глаза усталые, под глазами тени, виски покрылись седой. Когда он так постарел?
Витя, начала я осторожно. Нужно поговорить.
О чём? не отрываясь от планшета.
О нас. О том, что происходит между нами.
Ничего не происходит, пожал он плечами. Всё как обычно.
Нет, не так! я не выдержала. Ты меня избегаешь, весь день в кабинете. Ты забыл про годовщину, про день рождения внучки!
Он наконец посмотрел на меня, в глазах мелькнула вина.
Прости, шепнул он. Я действительно много работаю.
Над чем? наклонилась я вперёд. Скажи, над чем работаешь? Почему не можешь рассказать?
Это сложно объяснить, отводя взгляд. Позже, хорошо? Скоро всё узнаешь.
Когда «скоро»? спросила я.
Очень скоро. Пожалуйста, подожди чуть-чуть.
Я хотела спросить дальше, но телефон зазвонил. Виктор схватил трубку и вышел в коридор. Слышалась лишь отрывочная речь:
Да, всё готово Нет, она не знает Хорошо, я подъеду
Сожалея, я думала: «Она не знает чего? О чём он молчит?»
Он вернулся уже в пальто.
Мне нужно выйти, сказал он, натягивая куртку. Вернусь к обеду.
Куда?
Дела, бросил он и исчез за дверью.
Я осталась у пустой чашки. Дела всегда дела. Слова Алёны вновь звучали в голове. Может, подруга права? Может, у него действительно ктото есть?
Весь день я была в тревожных раздумьях, убиралась, готовила, но мысли возвращались к кабинету. Я хотела зайти, но каждый раз, подойдя к двери, останавливалась. Как бы я ни старалась, страх нарушить его личное пространство держал меня.
Вечером позвонила дочь Ольга.
Мам, как у вас? её голос дрожал. Папа совсем ушёл в свои проекты?
Ты знаешь, чем он занимается? спросила я.
Ну она запинаясь. Он говорил, что работает над чемто важным, но ничего не раскрывал.
Оля, честно, ты ничего не знаешь? я спросила.
Нет, мам, честно. Он стал загадкой.
После разговора тревога только усилилась. Оказалось, он не рассказывает даже дочери. Что же тогда скрывает?
Ночь прошла без сна, я лежала, слушая его ровное дыхание. Сорок лет вместе разве всё может так просто развалиться?
Утром Виктор снова собирался уходить.
Сегодня вернусь поздно, сообщил он. Не жди меня к ужину.
Куда опять?
Дела, Танюш. Потерпи ещё немного.
Когда дверь за ним закрылась, я твердо решила: хватит. Нужно узнать правду. Я подошла к кабинету, повернула ручку. Дверь была незаперта.
Внутри пахло бумагой и чемто знакомым. На столе лежали папки, стопки фотографий, открытый ноутбук. Я подошла ближе, сердце билось так, будто сейчас выпрыгнет из груди.
Первое, что бросилось в глаза, фотография нашей свадьбы. Молодые, счастливые: Виктор в костюме, я в белом платье. Рядом снимок с маленькой Олей на руках, потом с сыном Сергеем, потом вчетвером у моря.
Я взяла одну из папок, открыла её. Внутри распечатанные фотографии, аккуратно разложенные по датам, к каждой приклеены листочки с текстом.
«1992 год. Мы только поженились, жили в коммуналке, денег не было, но любви через край. Таня каждый вечер встречала меня с работы, и её улыбка делала меня самым счастливым человеком».
Дальше фото нашей первой «Жиги», как мы её копили три года, как Таня плакала от радости, когда я привёз её во двор.
Я перелистывала страницу за страницей: рождение детей, их первые шаги, переезд в новую квартиру, поездка на юг, повышение на заводе, свадьба Ольги. К каждой фотографии Виктор писал живые истории, детали, которые я давно забыла.
Руки дрожали, слёзы застилали глаза. Я опустилась на стул, не отпуская папку. Оказалось, он писал книгу о нашей жизни о всех этих годах, проведённых вместе.
На столе лежала ещё одна толстая папка. Я открыла её, нашла распечатанные страницы с личными признаниями.
«Таня всегда была сильнее меня. Когда я падал духом, она поддерживала. Когда не было денег на лекарства маме, она продала своё обручальное кольцо. Я плакал, а она сказала: «Кольцо лишь металл, а связь в наших сердцах». Пять лет прошло, прежде чем я смог купить ей новое, красивее. Когда я надел его, понял, что люблю её сильнее, чем в день свадьбы».
Я зажала рот, чтобы не всхлипнуть. Я помнила, как она продавала кольцо, как я потом мучился от вины. Никогда не думала, что для неё это было так важно.
На ноутбуке был открыт документ, датированный недавно.
«Скоро наша сорок первая годовщина. Хочу подарить Тане эту книгу историю нашей жизни, нашей любви. Она думает, что я отдалился, что мне стало скучно. Но правда в том, что я никогда не любил её так, как сейчас. Эти сорок лет лучшие в моей жизни. Хочу, чтобы дети и внуки знали, что настоящая любовь существует. Она не всегда лёгкая, но она настоящая и длится всю жизнь».
Слёзы лились рекой, читая строки, видя жизнь моими глазами. Он помнил каждую мелочь: как я любила сирень, как каждую весну дарил ей букет, как мечтала увидеть море, и я копил на первую поездку. Он помнил мои страхи, надежды, мечты.
Я не услышала, как открылась дверь. Обернулась только тогда, когда Виктор произнёс моё имя.
Таня
Он стоял в дверях, бледный, с пакетом в руках, выглядел растерянным и виноватым.
Я не хотела начала я. Прости, я просто
Нет, я должен извиниться, сказал он, опустившись на колени рядом со мной. Я так увлёкся книгой, что забыл о тебе, о том, что ты рядом, живой, нуждаешься в моём внимании здесь и сейчас, а не в бумажных воспоминаниях.
Витя, это прекрасно, гладила я его по голове. Я прочитала и поняла Я думала, ты меня разлюбил, думала, у тебя ктото есть.
Что? поднял он глаза. Танюша, как ты могла так подумать? У меня никого нет, кроме тебя. Всегда только ты.
Но ты отдалился, стал скрытным
Я хотел сделать сюрприз к годовщине, подарить тебе эту книгу, показать, как много для меня значат наши годы. А получилось, что обидел тебя, взял он мои руки в свои. Прости меня, дурака старого.
Я обняла его, и мы сидели среди фотографий и воспоминаний. Сорок лет вместе, столько радости и тяжёлых моментов, и теперь я видела всё его глазами.
Почему ты это делал? спросила я, когда успокоились. Зачем писать нашу историю?
Он встал, достал из пакета ещё одну папку.
Помнишь, в прошлом году умерла тётя Вера? спросил он.
Конечно помню.
Когда разбирали её вещи, я нашёл дневник её мужа, дяди Коли. Он вёл его годами, записывал всё важное. Я прочитал и пожалел, что у нас нет такого. Чтобы наши внуки знали, как мы жили, любили друг друга. Поэтому я решил написать сам, собрать фотографии, истории, чтобы всё осталось.
А я думала рассмеялась я сквозь слёзы. Лена предположила, что у тебя любовница.
У меня? тоже рассмеялся он. Я старый пенсионер, у меня одна любовь на всю жизнь ты.
Он поцеловал меня в лоб, и в груди разлилось тёплое чувство, то самое, что было сорок лет назад.
Покажешь всё? попросила я. Хочу прочитать.
Пока не готово, улыбнулся он смущённо. Планирую закончить к годовщине, даже типографию нашёл, чтобы напечатали как настоящую книгу.
Это будет лучший подарок в моей жизни, сказала я от души.
Мы просидели в кабинете долго, листали старые альбомы, вспоминали каждую мелочь. Он рассказывал, как помнил, что я пела ему, когда он болел, как танцевали на кухне под старый магнитофон, как мечтали в парке на скамейке.
Знаешь, что я понял, пока писал? задумался он. Счастье не в больших событиях, а в мелочах: твоей утренней улыбке, совместном чае, том, что ты всегда рядом.
Я прижалась к его плечу, понимая, что ошибалась, думая,И я поняла, что наше счастье живёт в этих тихих, взаимных мгновениях, когда рука в руке говорит больше, чем любые слова.
