Я, как старший брат в семье, всегда наблюдал за тем, как всё крутилось вокруг наших родственников. Софья Аркадьевна давно уже переписала собственность квартиру в центре Москвы и небольшую дачу в Подмосковье на дочь. «Чтобы Оксане потом не пришлось делить наследство», говорила она, не скрывая презрения к нам, невестке. Сейчас же Софью Аркадьевну будтото чтото смутило.
Настя быстро поняла, что от свекрови никакой ласки ждать нельзя. В этом не было ничего удивительного: Софья Аркадьевна любила лишь себя и свою младшую дочь Оксану, сестру мужа Насти, Алексея. Отец её детей, скончавшийся за пару лет до знакомства Насти с Алексеем, тоже не был в её симпатиях.
Алексей позже признался, что мать воспринимала его лишь как добытчика. Он же её обожал, а всё имущество трёхкомнатная квартира, дача, машина и гараж полностью принадлежало Софье Аркадьевне. Когда её 26летний сын объявил о помолвке, она, кажется, даже улыбнулась, полагая, что теперь он выедет из их дома и не будет мешать.
Помощи молодым Софья Аркадьевна не предполагала. «Ты мужчина сам всё заработай, а моё имущество предназначено Оксане», говорила она, бросая взгляд в сторону Насти, которой, по её мнению, придётся в старости заботиться о дочке. Настя не обиделась, но её сердце сжалось от жалости к мужу, которому вновь напомнили, кто в семье любимец.
Мама Насти, Наталья Юрьевна, успокоила их: «Не волнуйтесь, разберёмся. Пока можете у меня пожить». Она была доброй и щедрой. Помня, как тяжко ей пришлось жить с родственниками мужа, Наталья Юрьевна продала свою двухкомнатную квартиру и дачу, отдав молодым деньги на первый взнос по ипотеке. Сама переехала в крошечную «однушку», шутя: «Зачем мне хоромы, если только убирать их?»
Алексей называл тёщу просто мамой, постоянно помогал ей: ходил к врачам, доставлял лекарства, когда она сломала ногу, устроил работу в санатории и каждый год оплачивал её лечение. Позже он стал начальником производства на крупном заводе, а мама продолжала поддерживать его.
Настя надеялась, что свекровь хотя бы похвалит сына за карьерный рост, но её надежды не оправдались. «Ну и ладно, хоть не сидит у маминой шеи», отмахнулась Софья Аркадьевна. По её словам, Оксанин муж владелец бизнеса, живёт «как сыр в масле». На деле же Оксана три года «прозябала» без собственного дохода, пока не бросилась в роман с неким проходимцем, который исчез, когда она забеременела. Оксана растеряла ребёнка, родила Кристину и снова искала свою любовь.
Свекровь всё повторяла, насколько умна её дочь: «Какая золотая внучка!». Но сама она видела Кристину лишь пару раз за пять лет, иногда забывая даже поздравить с днём рождения. При всём этом она не просила у них ни копейки на жизнь, хотя сама никогда не работала, а Оксана лишь делала вид, что работает, получая мизерную зарплату в архиве.
Было сказано, что после отца у них остались сбережения, которыми Софья Аркадьевна живёт на дивиденды, но точных сумм Настя не уточняла. Позже выяснилось, что родственники Алексея получили в наследство её квартиру в центре Москвы и сдавали её за хорошую цену. Две семьи жили параллельно почти пятнадцать лет. Алексей наведывался к маме лишь на день рождения и на Новый год, задерживаясь не более получаса.
«Дочь, нельзя так», мягко упрекала Наталья Юрьевна Настю. «Вы же родственники, нужно уважать мать мужа». На это Настя отвечала: «Мам, она и на нас с Юлей не смотрит, постоянно хвалится Оксаной и Кристиной. На улице её даже не узнаёт». И правда Софью Аркадьевну семья сына совсем не интересовала.
Городок был небольшим, поэтому новости о семье доходили и до Насти. Оксана вышла замуж, получив в подарок ту же «двушку», которую наследовала бабушка. Когда сын попытался поздравить её, Софья Аркадьевна отмахнулась: «Нет смысла тратить деньги Оксанка с Павликом уехали в дорогой тур, а квартира требует ремонта». Позднее выяснилось, что молодые разводятся, а «двушка» поделена между ними. Оксана потратила свою часть на отдых, пытаясь снять стресс.
Кристина всё время жила с бабушкой на её средства, чем Софья Аркадьевна гордилась. Однажды мать Насти заболела, и они с Алексеем изо всех сил пытались её вылечить, даже везя за границу, но безрезультатно. Свекровь не позвонила с соболезнованиями, а лишь потребовала у сына помощи в продаже старой машины, чтобы Оксане срочно нужны были деньги.
В тот момент Настя впервые услышала, как муж ругается матом. Несколько месяцев после этого Алексей перестал общаться с матерью, пока не позвали соседи о пожаре в квартире. Оказалось, что мать с сестрой Алексея и племянницей уехали к морю и не отвечали на звонки. Там Оксана встретила Владимира, инвестора без имущества, живущего без привязанностей. Он сразу дал понять, что мать и дочь ему не нужны, но квартира пригодится для инвестиций.
Софья Аркадьевна вновь позвонила сыну: «Алексей, поговори с сестрой. Владимир хороший человек, но я боюсь, что Оксана слишком поддаётся его влиянию». Алексей ответил сдержанно, но с трудом: «Мы с Оксаной уже давно не разговаривали». Свекровь бросила трубку, сказав, что на него нет надежды.
Этот звонок слегка встревожил Настю, но она решила выяснить, что происходит. Алексей резко ответил: «Мне всё равно, главное, что они живы». Через полгода Софья Аркадьевна неожиданно появилась у них на пороге, превратившись из полной энергии женщины в иссушённую старушку с отчаянным взглядом. «Оксана продала нашу квартиру, выдохнула она. Не знаю, где она теперь. Пожалуйста, найдите мою дочь», плакала она, не обратив внимания на Настю.
«Где вы живёте?», спросил Алексей. «Мы с Кристиной на даче», всхлипнула Софья Аркадьевна. «Владимир как будто околдовал Оксану». По её словам, «проходимец» решил вложиться в бизнес, а затем исчез вместе с Оксаной и деньгами. Софья Аркадьевна верила, что сын найдёт беглецов, но Алексей вздохнул: «Даже в полиции заявление не примут».
Матриарх ушла ни с чем, теперь пытаясь выжать жалость у супругов, уговаривая взять к себе Кристину, с которой изза возраста и болезней ей не справиться. Пока они колеблются, Алексей раз в неделю привозит ей продукты и небольшую сумму денег. Оксана ни к кому не звонит.
