Смотри-ка, опять она спешит на «дело», прошептала соседка, едва слышно, но достаточно громко, чтобы услышали все на лестнице.
Да, у неё, Петрова, всё время в платьях, на каблуках, будто сошёл из журналов. Наверное, ктото её держит
Эти слова, как тяжёлые камни, катились по бетонным ступеням, оставляя следы бездумных оскорблений. Женщины с первого этажа, в домашних халатах и пыльных тапочках, стояли у почтового ящика, лишь бы получше разглядеть, как она уходит. Прижимая к перилам руки к груди, их взгляды были остры, словно ножи.
Видели? Снова в этих туфлях
Да, такие туфли ни при каких зарплатах не продержатся.
Оставьте, мы знаем, что у неё «какойто» мужчина в тылу. Молодёжь уже не знает, что такое стыд
И смех, и кивание головой в знак «мудрости» звучали вокруг. Злата, наша соседка, слышала их снова и снова, от одного конца дома до другого. Слова уже не нужно было произносить вслух они читались в взглядах, в том, как измеряли её обувь, сумку, парик, улыбку.
Парик
Единственный её «роскошь», за которую она бы отдала всё, лишь бы не нуждаться в ней.
Всего лишь несколько месяцев назад её жизнь измерялась проектами, встречами и мечтами. Ей было двадцать девять, она работала в небольшом офисе, но любила своё дело. Мечтала открыть собственную фирму. Жизнь была простая, но её.
И вот в один день зазвонил телефон.
«Анализы показывают тревожные данные, вам нужно прийти на консультацию».
Слово «рак» упало на неё, как тяжёлая скала, разломив тишину, планы, будущее.
Через пару недель её длинные волосы, которыми она всегда гордилась, начали падать прядями в раковину. Она собирала их в ладони и плакала в молчании, будто теряла части себя.
Однажды утром, глядя в зеркало, она сама сбрила оставшиеся волосы, чтобы не видеть, как они исчезают постепенно. Плакала. Потом встала.
Мама, со слезами на глазах, купила ей парик.
Не будь голой, мамочка не давай себе так больно смотреть в зеркало
Злата надевала парик дрожащими руками, смотрела в отражение долго. Она уже не была той, кто была раньше, но и не просто больная. Это была женщина, отчаянно цепляющаяся за обычность.
Тогда она решила:
Если уже вести эту войну, хотя бы в ней одеваться красиво на каждый бой.
Не ради соседей. Не ради какогото «он», таинственного.
А ради себя.
Она вынула платья из шкафа, туфли, которые носила «только по случаю», и решила, что каждый выход из дома будь то лечение или обычная прогулка будет её моментом достоинства.
«Если тело борется, душа не должна оставаться в пижаме», шептала она себе.
В тот день, когда соседки перебирали сплетни по лестнице, она спустилась медленно, уверенными шагами. Чёрное простое платье, туфли, сумка, парик, безупречно уложенный. Тусклая помада, но видимая знак того, что её не сломить.
Проходя мимо, она ощущала их взгляды, словно иглы в затылке.
Смотри-ка, опять она спешит на «дело», прошептала одна, так же тихо, но достаточно громко.
Злата остановилась на ступеньке. Она могла бы молчать, как делала это сотни раз. Могла бы улыбнуться фальшиво и уйти дальше. Но болезнь научила её, что жизнь слишком коротка, чтобы позволять несправедливости топтать тебя.
Она обернулась к ним с усталым, но твёрдым улыбкой.
Знаете вы правы. У меня «спонсор». На самом деле их несколько.
Женщины приподняли брови.
Болезни, химиотерапия, бессонные ночи они меня «спонсируют». Они научили меня, что каждый день, когда я могу нанести тушь, надеть туфли и выйти из дома, это победа. Я выхожу не чтобы когото увидеть, а чтобы увидеть себя, не смотреть на себя со стыда.
Настала тишина.
Этот парик, например, сказала она, слегка трогая свои волосы. Не головной убор. Это щит. Чтобы я могла идти по улице, пока остальные ещё не увидят болезнь, а видят меня.
Сказала, проглатывая слёзы.
И да может, мы выглядим «слишком отлаженно» для когото. Но знаете, что интересного? Когда сидишь часы в палатах, начинаешь ценить маленькие вещи: помаду, платье, туфельку. Это напоминает, что я жива. Не просто существую, а живу.
Соседки опустили головы, будто плитка стала вдруг главной темой разговора.
Самая старшая, голос её дрожал.
Мать мы не знали
Знаю, ответила Злата просто. Поэтому и говорю. Вы никогда не узнаете, какую историю скрывает человек, которого судите по первому впечатлению. Может, в следующий раз спросите «Ты в порядке?», а не «С кем ты встречаешься?». Потому что иногда мы не идём ни с кем мы идём рука об руку со смертью и пытаемся её перехитрить хотя бы на один день.
Улыбнулась, не победоносно, а печально.
Хорошего вам дня. Будьте здоровы. От всей души желаю этого.
И продолжила спускаться по лестнице, каждый шаг звучал как достоинство, а не вызов.
Выбравшись к дому, она подняла голову. Воздух казался холоднее, но чище. Открыла телефон. Сообщение от врача: «Сегодняшние анализы немного лучше. Продолжаем».
На губах появилась маленькая, но искренняя улыбка.
Она не знала, что будет завтра, через месяц или через год. Знала лишь одно: пока может выйти из квартиры в элегантном виде, значит, ещё борется.
И, может быть, однажды соседки поймут, что не все ухоженные женщины «поддерживаются» деньгами. Некоторые поддерживают себя лишь смелостью.
А пока Злата решила носить парик, платья и туфли как невидимую корону: не короля, а выжившего.
В следующий раз, когда захотите указать пальцем, положите руку на сердце и спросите: если бы это была моя история, как бы я хотел, чтобы меня судили?
