Смотрите, опять она уходит на «дело», хихикает соседка, голос её тих, как шёпот, но достаточно громок, чтобы слышно было на весь подъезд.
Смотрите, вот Петров Весь день в изящных платьях, на высоких каблуках, будто сошедшая с обложки глянцевика. Наверняка гдето есть тот, кто её поддерживает слова катились по лестнице, как тяжёлые булыжники, ударяясь и пачкая всё вокруг, не задумываясь, чья душа под ними падает.
Женщины с первого этажа, в домашней халате и вечно запылённых тапочках, толкались к почтовому ящику, лишь бы увидеть её уход. Опиравшись на перила, они сжимали руки на груди и острили взгляды, будто ножи.
Ты её видела? Опять в тех каблуках
Да Это не каблуки той, кто живёт с зарплатой.
Да бросьте, знаем мы Наверняка гдето есть «мужчина» за спиной. Таковы молодые девочки, не знают, что такое стыд
И смех их раздавался, голова качалась в знаке «мудрости».
Она, Зинаида, слышала всё. Однажды, дважды, десять раз. С того места, где стояли, слова уже не нуждались в громком произношении они читались в взглядах, в измерениях её обуви, сумки, парика, улыбки.
Парик
Единственный её «роскошь», ради которой она готова была бы отказаться от всего.
Всего лишь несколько месяцев назад её жизнь измерялась проектами, встречами и мечтами. Ей было 29, она работала в небольшом офисе, но любила своё дело. Мечтала однажды открыть собственную фирму. Жизнь её была простой, но её собственной.
И тогда, в один день, позвонил телефон.
Анализы показывают тревогу, необходимо обсудить.
Слово рак упало на неё, как камень. Оно раскололо тишину, планы, будущее.
Через несколько недель её длинные, всегда гордостные волосы начали осыпаться прядями в раковину. Она сжимала их в ладони и плакала в тишине, словно теряя части самой себя.
Однажды утром, глядя в зеркало, она сама срезала оставшиеся пряди, чтобы не видеть, как они убывают. Плакала. И тогда встала.
Мать, глаза её были полны слёз, купила ей парик.
Не чувствуй себя пустой, мама не дай боли так сильно ранить, когда смотришь в зеркало
Зинаида надела парик, руки дрожали. Она посмотрела в себя долго. Уже не была той, кто была прежде, но и не просто больная. Это была женщина, отчаянно цепляющаяся за обычность.
Тогда она решила:
Если всё равно вести эту войну, то хотя бы каждый бой встречать в красивой одежде.
Не для соседок, не для какогото «он».
Для себя.
Она вынула из шкафа платья, те каблуки, которые носила «только по случаям», и поставила себе цель: каждый выход из дома будь то лечение или простая прогулка будет её моментом достоинства.
Если тело борется, душа не должна оставаться в пижаме, говорила она себе.
В тот день, когда соседки пелись сплетнями по лестнице, она спускалась медленно, уверенными шагами. Чёрное простое платье, каблуки, сумка, парик безупречно уложенный. Тихая, но заметная помада знак того, что её не сломить.
Пройдя мимо, она чувствовала их взгляды, как иглы в затылке.
Смотрите, опять она уходит на «дело», хихикает одна, голос её шёпот, но слышно.
Зинаида остановилась на ступеньке. Она могла замолчать, как делала это сотни раз. Могла улыбнуться фальшиво и уйти дальше. Но болезнь научила её, что жизнь слишком коротка, чтобы позволять несправедливости топтать тебя.
Она повернулась к ним, с усталым, но твёрдым улыбкой.
Знаете вы правы. У меня «спонсор». На самом деле их несколько.
Женщины подняли брови.
Болезни, химиотерапия, бессонные ночи они меня «спонсируют». Они научили меня, что каждый день, когда могу нанести туш, надеть каблуки и выйти из дома, победа. Я не выхожу, чтобы ктото меня увидел. Я выхожу, чтобы увидеть себя, не упустить себя.
Воцарилось молчание.
Этот парик, к примеру, произнесла она, лёгко касаясь своих волос. Не просто аксессуар. Это щит. Чтобы я могла идти по улице, пока мир ещё не увидит болезнь, а увидит меня.
Глотает слезу.
И, да может, я выгляжу «слишком нарядно» для чьихто вкусов. Но знаете, что интересно? Когда часы проводят в больнице, начинаешь ценить мелочи: помаду, платье, туфельку. Это напоминает, что ты живёшь. Не просто существуешь. Живёшь.
Соседки опустили взгляды.
Кульминация они смотрели на пол, будто плитка вдруг стала крайне важной.
Старейшина, голос её дрогнул.
Мама мы не знали
Знаю, ответила Зинаида просто. Поэтому и говорю. Вы никогда не знаете, какую историю носит человек, которого судите в первый взгляд. Может, в следующий раз спросите «Ты в порядке?», а не «С кем ты встречаешься?». Ведь иногда мы не идём ни с кем идём лишь за руку со смертью и пытаемся её обхитрить ещё один день.
Улыбка её была не победоносной, а печальной.
Хорошего вам дня. Будьте здоровы. От всей души желаю этого.
И она продолжила спуск по лестнице, каждый её шаг звучал как достоинство, а не как вызов.
Выйдя к подъезду, подняла голову. Воздух казался холоднее, но чище. Открыл телефон. Сообщение от врача: «Сегодняшние анализы чуть лучше. Продолжаем».
На её губах появилась маленькая, но настоящая улыбка.
Она не знала, что будет завтра, через месяц или через год. Знала лишь одно: пока она может выйти из двери в изящном виде, значит, битва ещё продолжается.
И, может, когданибудь, соседки поймут, что не все «нарядные» женщины поддерживаются деньгами. Некоторые поддерживают себя смелостью.
А пока Зинаида решила носить парик, платья и каблуки как невидимую корону: не королеву, а выжившую.
