Лариса стояла в кухне, телефон в руке, лицо раскраснело от возмущения.
Ты моей матери сказала, что я плохой муж? спросил Артём, ставя шаги к плите.
Лариса обернулась от сковороды, где жарилась котлета, и капля масла шипела на линолеуме.
Что? О чём ты?
Мама только что звонила. Сказала, что знает всё о наших отношениях, что я её не уважаю, веду себя, как ребёнок, и что она всё разобрала.
Я ничего своей матери не говорила. Мы даже неделю не разговаривали.
Тогда откуда она знает о нашей ссоре изза рыбалки? Я же только вчера тебе об этом рассказывал!
Лариса выключила плиту, вытерлась полотенцем, сердце забилось тревожно. О рыбалке она никому не говорила, кроме
Я писала Злате, тихо произнесла она. Только ей, в личных сообщениях.
И что, Злата теперь передаёт всё моей матери?
Не может быть. Злата моя лучшая подруга, она бы никогда
Телефон зазвонил. Свекровь.
Алло, Нина Петровна.
Лариса, мне нужно серьёзно поговорить. Приедешь сегодня?
Что случилось?
Лучше обсудим при встрече. Это важно.
Лариса кивнула, руки дрожали. Как свекровь могла узнать о её переписке с Златой?
Поеду к ней, сказала она мужу. Надо разобраться.
Артём кивнул, но выглядел подавленным. Пятнадцать лет вместе, без серьёзных конфликтов, но мать мужа всегда была камнем преткновения: властна, уверена в своей правоте, считает, что никому не достаточно её сына. Лариса пыталась поддерживать мир, но иногда срывалась, и эти срывы обсуждала с Златой, своей подругой со студенческих лет.
Злата была тем человеком, которому Лариса могла довериться, пожаловаться на свекровь, на мужа, на жизнь в целом. Они учились вместе, пережили первые романы, были подружками невест друг у друга. Злата знала всё, абсолютно всё.
И теперь эта информация какимто образом дошла до Нины Петровны.
Лариса надела пальто и поехала к свекрови. Та жила в соседнем районе, в старой трёхкомнатной квартире, где вырос Артём. Вдова уже десять лет, посвятила жизнь сыну и считала себя вправе контролировать каждый его шаг.
Нина Петровна открыла дверь, лицо строгим.
Проходи. Чай будешь?
Нет, спасибо. Что произошло?
Свекровь прошла в гостиную, села в своё любимое кресло, а Лариса осталась стоять.
Садись, не стой как столб.
Лариса села на край дивана, а Нина Петровна посмотрела на неё тяжёлым взглядом.
Я всегда чувствовала, что ты неискрення со мной. Улыбаешься, киваешь, а за спиной…
О чём вы?
Вот, почитай, протянула свекровь телефон.
Экран показывал переписку Ларисы со Златой. Лариса узнала свои же сообщения, слова, жалобы на свекровь, раздражение от её десятков звонков в день, обиду на критику её кулинарных шедевров.
Откуда у вас это? прошептала она.
Твоя подруга Злата была у меня вчера. Мы выпили чай, она чутьчуть показала мне фотографии, и я увидела вашу переписку. Сказала, что хочет, чтобы я знала правду о твоём отношении ко мне.
Лариса почувствовала, как кровь утекает из лица.
Это личная переписка. Каждый имеет право выговориться, это не значит, что я вас не уважаю.
Не уважаешь точно. Здесь написано, что я старая дура, которую ты достаёшь контролем, что лучше бы я уехала к сестре в деревню, а Артём маменькин сынок, который боится мне перечить.
Я писала это в порыве злости. У всех бывают минуты слабости.
Минуты? Тут сотни сообщений! За годы ты меня ненавидела и притворялась милой.
Лариса встала.
Я не ненавидела вас. Просто иногда уставала от вашего давления и нуждалась в комто, кто выслушает.
Тогда расскажи всем, сказала свекровь, вставая. Я покажу эту переписку всем знакомым.
Лариса схватила сумку и бросилась к двери, споткнувшись по лестнице, слёзы застилали глаза. Машину завести не смогла, руки дрожали, ключ выскальзывал.
Она набрала номер Златы. Долгие гудки, наконец Злата подняла слух.
Привет, Лариска! Как дела?
Как ты могла?
Что я могла? О чём ты?
Не прикидывайся! Ты показала свекрови нашу переписку!
Злата молчала.
Случайно? Ты специально пришла к ней в гости!
Я хотела познакомиться с мамой твоего мужа, показывала ей фотографии, она увидела переписку. Не специально.
Не ври! Зачем ты это сделала?
Я устала быть твоей «жильеткой» для слёз. Пятнадцать лет ты жаловалась на всех родителей, однокурсников, начальство, теперь на свекровь и мужа. Мне это надоело.
Если надоело, могла просто сказать! Почему такая подлость?
Я просто показала правду. Нина Петровна имеет право знать, что ты обо мне думаешь.
Мы пятнадцать лет дружим!
Дружили, а теперь мне не интересно общаться с тем, кто только ноет.
Злата повесила. Лариса сидела в машине, глядя на потухший экран телефона.
Артём встретил её в прихожей.
Что случилось?
Злата показала переписку. Специально.
Зачем?
Не знаю. Сказала, что устала меня выслушивать.
Он обнял её, она заплакала в его плечо.
Всё будет хорошо, сказал он. Мы разберёмся.
Мама покажет переписку всем, теперь все знают, что я писала.
Что именно?
Лариса отстранилась, посмотрела на него.
О том, что твоя мама меня достаёт, что ты иногда ведёшься ребёнком, что мне тяжело.
Артём нахмурился.
То есть ты годами жаловалась на меня?
Не годами, иногда, когда было трудно.
И что конкретно ты говорила?
Сейчас не время.
Нет, время. Хочу знать, что ты за спиной обо мне пишешь.
Лариса пошла в комнату, села на диван, голова раскалывалась. Артём сел напротив.
Ну? Я жду.
Я писала, что ты слишком привязан к маме, боишься ей перечить, и что когда она приезжает, ты становишься другим.
Другим?
Ты соглашаешься с ней во всём, даже если мы с тобой уже решили иначе. Помнишь, как выбирали обои в спальне? Мы выбрали, а она назвала безвкусными, ты согласился, и мы поменяли их на её вариант.
Артём молчал.
И когда я хотела поехать к родителям на юбилей отца, мама сказала, что в тот день её день рождения, и мы обязаны быть с ней. Ты даже не попытался перенести праздник.
День рождения нельзя перенести, сказал он.
Можно было отметить в другой день! Мой отец праздновал шестидесятилетие, важная дата!
Моя мама важнее.
Лариса посмотрела на него.
Вот, ты сам сказал. И потом обижаешься, что я пишу об этом подруге.
Подруге, судя по всему.
Да, подруге.
Тишина опустилась, за окном темнело. Котлеты на плите давно остыли.
Телефон зазвонил снова.
Алло?
Это Лариса? голос женщины, незнакомый.
Да, слушаю.
Меня зовут Тамара Ивановна, я подруга Нины Петровны. Она показала мне вашу переписку.
Лариса закрыла глаза.
И что?
Хочу сказать, что вы правы. Нина Петровна слишком много себе позволяет, всегда лезет в чужие дела. Я её знаю тридцать лет, и она настоящая «облупленка». Вы просто выговаривались, а в этом нет ничего плохого.
Спасибо, прошептала Лариса.
А ваша подруга Злата та ещё штучка. Показать личную переписку подло. Лучше с ней больше не общаться.
Не собираюсь.
Правильно. Берегите себя.
Тамара Ивановна повесила. Лариса посмотрела на мужа.
Подруга мамы звонила, сказала, что я права насчёт Нины Петровны.
Артём поднял брови.
Тамара Ивановна? Странно, она всегда была на стороне мамы.
Видимо, даже её друзья видят, что она перегибает палку.
Телефон звонил ещё несколько раз, приходили знакомые свекрови, соседки, дальние родственники. Кто осуждал, кто поддерживал.
Выключи телефон, предложил Артём. Завтра разберёмся.
Лариса согласилась, они поужинали молча, лёгкой тревогой.
Вечером Лариса сидела на балконе с бокалом вина. Артём подошёл, обнял её за плечи.
О чём думаешь?
О том, как жизнь иногда рушит всё, чтобы построить заново, крепче.
О Свете и маме?
О них, о нас, о всём.
Он поцеловал её в макушку.
Люблю тебя.
И я тебя.
Солнце закатилось, а гдето в другом районе Злата тоже смотрела в окно, размышляя о дружбе. Гдето Нина Петровна листала старые фотографии, вспоминая маленького Артёма. Все эти люди, связанные невидимыми нитями, носили свои боли, страхи и надежды.
Жизнь шла дальше, и в этом была сила.
Урок, который они вынесли, был прост: открытость и честность фундамент любой семьи и дружбы; доверие нельзя восстанавливать без искренних разговоров, а прощение подарок себе, позволяющий не тащить тяжесть обид.
