Как ты мог упасть так низко? Дочурка, стыдно тебе? Руки и ноги целы, а ты не работаешь? так обзывали бедняжку с малышом.
Мария Петровна шла медленно вдоль бесконечных рядов огромного магазина «Ашан» в Москве, рассматривая ярко раскрашенные полки. Она приходила сюда каждый день, будто на работу. Продуктов ей хватало лишь на себя, а семьи у неё нет. Поэтому каждый вечер она выбегала из своей одинокой квартиры в светлый торговый зал.
Тёплая погода делала жизнь чуть проще можно было посидеть на лавочке с соседками. Зима же не давала выбора, и Мария Петровна полюбила походы в «Ашан».
Здесь толпа людей, аромат свежеобжаренного кофе, тихая музыка. Товарные упаковки яркие, будто детские игрушки, радуют глаз.
Старушка взяла в руки банку клубничного йогурта, прищурилась, пытаясь разобрать надпись, и поставила её обратно. Такая кисломолочка была дорога, но посмотретьнеплохо.
Разглядывая изобилие, она вспомнила прошлое. В памяти всплыли длинные очереди у прилавков, где продавщицы, как тигрицы, боролись за дефицитные товары. Появлялись тяжёлые бумажные пакеты, в которые упаковывали покупки.
Улыбнувшись, Мария Петровна вспомнила, как воспитывала свою дочь Василису. Чтобы её порадовать, она готова была выстоять любые очереди. Мысли о дочери заставляли сердце биться сильнее. Она остановилась у холодильника с замороженной рыбой и оперлась на него рукой.
Вспомнилось улыбающееся лицо девочкивеснушки с кудрявыми рыжими волосами, большими серыми глазами и весёлыми ямочками на щеках.
Какая же она была красивая, прошептала Мария Петровна.
Под неодобрительный взгляд продавца она подошла к стенду с хлебом.
Василиса была единственной радостью в её жизни. Умная девчонка, она в двадцать лет решила заняться суррогатным материнством, полагая, что так будет лучше. Мамина речь о том, что это не принесёт добра, не спасла её.
Ты же ещё можешь работать, мать говорила, но девчонка отмахивалась: «Это не ребёнок, а хорошие деньги».
Роды были тяжёлые, врачам не удалось спасти её. Через три дня после родов малышка умерла, а Василиса так и не получила ни копейки.
Мария Петровна похоронила дочь и осталась одна. Родственники исчезли, и она погрузилась в пустоту, словно в тёмный колодец.
Сейчас она шла к хлебному отделу, чтобы купить чтонибудь, показать, что она не просто так бродит. В кармане нашла мелочь, отдала кассиру нужную сумму, а остальное спрятала в кулак.
В «Ашан» она заметила молодую попрошу, появившуюся в день открытия. Тот же день, когда Мария Петровна впервые сюда зашла, она рассматривала всё вокруг. Что же привлекло внимание пожилой женщины? Может, молодость девушки, а может, то, как она держала младенца.
Как ты можешь опуститься так низко? думала старушка, подходя к девушке. Она положила рядом с ней небольшую банку с мелочью и спросила: Дочурка, тебе не стыдно? Руки и ноги целы, а ты не работаешь? Молодая женщина ещё может трудиться.
Девушка отшучилась, «Спасибо за копейку, но идите своей дорогой, мне нужно собрать побольше». Мария Петровна кивнула и ушла, не желая быть назойливой.
Весь путь домой старушка не могла выбросить из головы бедняжку с ребёнком. Серые глаза и юный голос казались знакомыми, но где они слышались?
Она закрыла входную дверь, сняла теплые домашние ботинки, включила свет и пошла на кухню с хлебом. Через пятнадцать минут уже сидела с горячим сладким чаем в любимой чашке, крошкой бородинского хлеба и тонким ломтиком колбасы.
Как же она, наверное, голодна в такую стужу! подумала она. Выглянула в окно и увидела, как двое подозрительных мужчин втаскивают девушку в машину.
Сердце забилось, она бросилась к телефону, но испугалась, что может только хуже. Окно показало пустую площадку перед магазином, и она решила дождаться утра.
Ночь прошла тревожно. Утром ей приснился сон, где стояла её дочь Василиса с ребёнком на руках. Девочка была вся в синеве от холода, а Мария Петровна прижимала её к себе.
Мне не холодно, мама, прошептала она.
Мария Петровна отряхнула тёплое одеяло, увидела кулон с медвежонком.
Вскрикнула и проснулась. На стене висели часы, показывавшие девять утра. Она встала, подошла к окну девушка с ребёнком всё ещё стояла на том же месте.
Слава богу, выдохнула Мария Петровна и перекрестилась.
На улице был канун Нового года, мороз задушил всё вокруг. Мария Петровна быстро приготовила бутерброды с колбасой, налила в термос сладкий чай и пошла к девушке.
Не бойтесь, сказала она, протягивая еду. Я не хочу, чтобы вы голодали.
Девушка приняла бутерброды, села на скамейку и начала жадно их глотать, отрыгивая и кашляя, глядя на плачущего ребёнка.
Спасибо, теперь продержимся до семи, а потом нас заберут, сказала она, отряхивая крошки.
К вечеру Мария Петровна всё чаще выглядывала в окно, следя за градусником. Холод усиливался. К пяти часам она наливала в банку борщ и отправилась за продуктами.
Проходя мимо молодой девушки, она положила рядом банку с едой, сунула в карман мелочь, подмигнула и поспешила в тёплый торговый зал.
В этот раз она не собиралась задерживаться нужны были колбаса и солёные огурцы для новогоднего оливье. Когда вышла из магазина, бедняжка исчезла, а банка с борщом тоже.
Наверно, гдето ест, подумала она и улыбнулась, поспешив домой.
Дома она резала закуски, ставила в духовку карпа, готовилась к праздничному столу. Вскоре к ней заглянула соседкапожилая.
Близилось десять, и Мария Петровна снова выглянула в окно, чтобы убедиться, что девушку уже увезли домой.
Под ярким фонарём на лавочке сидела знакомая фигура, плечи её дрожали от слёз.
Старушка бросилась вниз, накинула теплый платок и, в домашних тапочках, спустилась по лестнице. Остановилась у попроши, тяжело дыша, и села рядом.
Мне некуда больше идти, прошептала она.
Девушка кивнула, сунула в руки старушке маленький свёрток и пошла к трассе.
Мария Петровна, собрав всё в себе, схватила её за руку и крикнула:
Что ты задумала? Пойдем со мной! и тянула к пятиэтажному дому неподалёку.
В тёплой комнате она положила малыша к обогревателю.
Как тебя зовут? спросила она, но заметила кулон с медвежонком.
Не волнуйтесь, это всё, что у меня осталось от мамы, ответила девушка.
Пожилая женщина села, глядя на кулон, который она подарила своей дочери Василисе много лет назад.
Можно мне в душ? спросила девушка.
Получив согласие, та ушла, а Мария Петровна запила валерьянкой.
«Значит, это бедняжка её внучка, но так быть не может», подумала она.
Она уложила накормленного мальчика на диван, пригласила гостью за стол.
Алина! прозвучало её имя, будто случайно.
Откуда вы знаете? удивилась девушка.
Наверное, слышала, ты ешь, ответила Мария Петровна, чувствуя холодный пот на лбу.
Не оставалось сомнений: она приняла в свой дом собственную внучку. Ведь именно так зовут девочку, которую ожидали родить у Ирины.
Алина улыбнулась, с благодарностью глядя на блюдо и начала есть.
Мария Петровна внимательно прислушивалась, пытаясь уловить знакомые черты.
Ну, расскажи, Алинушка, что с тобой случилось? спросила она.
Девушка, будто ждала этого, заговорила быстро, сбивчиво, освобождая душу от боли. Она рассказала, что до пяти лет жила с папой и мамой, имела даже собственного пони. Потом родители развелись, мать отдала её в детский дом, а потом её бросили, как ненужную вещь. Двенадцать лет она провела в приюте, потом в ветхой квартиребараке, где познакомилась с Васькойсантехником. Когда он узнал о её беременности, он исчез. Барак расселили, её оставили в старом жилье до родов, а потом её квартиру заняли другие.
Она не умела добиваться своего, особенно с ребёнком на руках, и начала скитаться по вокзалам, просить милостыню в метро. Там её заметил Игорь Сизый, который «крышевал» бездомных.
Красивая попрошайка с ребёнком принесёт хорошие деньги, подумал он и предложил жильё в обмен на собираемую милостыню.
Так они с сыном живут в подвале многоквартирного дома, где много таких же, как она попрошайки, калеки, больные. Те, кто ставит себе раны и горбы, называют «театральными нищими». Они притворяются, чтобы собрать больше денег.
Дни сменялись, а в конце концов ей сказали, что денег мало, а ребёнок орёт и мешает другим. Сегодня её оставили на произвол судьбы.
Спасибо, прошептала она, я даже не знаю, как бы мы пережили эту ночь.
Она положила вилку, зевнула и сказала:
Утром уйдём, мне бы лишь немного поспать.
Мария Петровна разбудила её, отнесла в кровать и устроила малыша рядом в глубоком кресле.
Старушка сидела за новогодним столом, слушала речь президента и думала, что не отпустит внучку ни завтра, ни послезавтра. В нужный момент она расскажет ей, кто она на самом деле, поможет встать на ноги, вырастить сына. Пока пусть обустроится в нормальных условиях, ведь она уже многое перенесла.
Под бой курантов Мария Петровна наливала себе рюмку сладкой настойки, подошла к окну и долго смотрела на улицу, озарённую фонарями. Любуясь падающими снежинками, она думала: «Спасибо, Господь, за неожиданное счастье. Прощай, одиночество! У меня снова есть семья».
